СООБЩЕСТВО

СПИСОК АВТОРОВ

Анастасия Афанасьева

Башня

10-01-2010





ПРОВАЛ

Сколько лежит их в этом провале!
Не сосчитать.
Поверх друг друга, перекрывая
один другого,
сколько лежит их здесь!

Упав, они легкими стали.

Сколько легчайших лежит в этом провале!
Не рассмотреть.
Как дуновение, летающие над ними,
они легки.

Смотри, мы идем едва выше,
Не касаясь их стопами.

Смотри, мы поем едва дальше,
Чем они способны услышать.

Мы устаем и находим
спасенье внутри деревьев:

они - наши родные твердые.

Мы тоже вросли
в этот провал
всеми корнями
по самое горло.

Мы тоже лежим,
укрытые отчаянием
будто друг другом
по самое темя.

Мы, будто те, лежащие,
тянемся навстречу дуновению,

и выпадаем из своего дупла.


БАШНЯ

Смотри, опускается булава, падает молот.
Рушится башня.
Смешиваются слова.

Слышал ли ты
треск камня внутри
за мгновение до того,
как он будет расколот,

видел ли ты,
как строение буравит воздух
прямостоянием
за минуту до краха?

Луч стоит в улице, собой полон.

Вот – каменный гигант,
разъеденный изнутри,
обреченный упасть.

Вот – красные камни неправды,
трещинами покрываются.
Всякая неподлинность
пронизывается лучом.

Вот, все, тебе не принадлежащее –
это башня.

Луч пронизывает всякий ее атом.

Прыжок в луч,
сияющий путь
по его прозрачному телу,
собственная прозрачность.

Прыжок, за спиной
летят камни-бомбы, поднимается,
вращаясь, громадная пыль,
рушится башня,

неподлинность сталкивается
с неизбежностью.

КОМНАТА

***

Вот ключ. Его поворот,
как тело,
знаком.

Звон, щелк.
Скрип.

Вот пол. Его деревянное дно,
как кожа,
родное.

Шелест, стук.
Скрип.

Вот комната. Ее пустоту,
как внутренность,
знаем мы.

Как дышать без воздуха,
как смотреть в темноте и видеть,
как слышать неведомых тварей

знаем мы.

Как искать несуществующее окно,
лбом прислоняться к стене,
углублять морщины –

знаем мы.

***

Я открыл дверь, штукатурка осыпалась на мое лицо.
Я увидел, как пустота заполняется новым воздухом.

Я держал в руках трепещущих пчел,
и ни одна из них не жалила мои ладони.

Они гудели, были мохнато-мягкими,
я принес их издалека.
я впустил их сюда.

Я видел, как они облепили внутренности стен
жужжащим ковром,
как они звали меня за собой:

войди, войди,
мы сделаем тебе тепло,
мы сделаем тебе приятно.

Живи в нас,
живи,
смотри,

как мы полосато-плотно смыкаемся над тобой,
как мы сужаемся, укрываем, сливаемся с тобой.

Лбом прислонившись к мягко-живой стене,
раскрывать им навстречу каждую впадинку тела,
к которой они подходят, как ключ к замку.

Звон, щелк.
Скрип.

Шелест, стук.
Скрип.

Они знают, каково это.

***

Выньте меня отсюда, вы: шум улицы, суета офисов,
блики многоэтажек, геометрия урбанизма.

Я один,
я переполняюсь,
я вытекаю из себя.

Время попадает в меня точной стрелой.

Я пригвожден ею к стене,
я вращаюсь на ней,
как колесо.

Небо целится в меня голубым лучом.

Я вижу луч в темноте,
я дышу, вращаясь,
я слышу.

Луч и стрела, вмещающие все,
они знают.

Мягкие пчелы живые,
они знают.

Мы знаем, каково это.

Звон, щелк.
Скрип.

Шелест, стук.
Скрип.

Слово,
слово, слово.

СПИЧКИ

В глубокое ерничание дай не впасть нам,
не провалиться в сырость.

Сверху нам машут, призывая.

Дай выдержать нам призыв.
Дай выстроиться спичками прямыми.
Дай вспыхнуть по команде.

Видящие, наступает из тьмы приближение.

Большой огонь! Мы
хотим
свечения
повсеместного.

Наша заброшенность
в картон
невыносима.

Головы наши
созданы для чирканья.
Они зелены и красны.

Мы думаем о призванных,
взвившихся огнем и шипением,
чернеющих постепенно,
приобретающих сходство с запятой,
осыпающихся,
крошащихся,
вбирающих небо и землю,
так удивительно продолжающихся.

Нет ничего страннее и желаннее
самопродолжения вещей
в ином,

продолжения самого себя,
продолжающегося снега,
огня и зрения,

продолжения приближения.

ПЛОД

За столами вечерними нищие глина сухая их кожа
Места всем не хватает
Нищие трутся боками стучат как пустые кувшины
Плечи их острые пальцы указки стальные

Мне страшно, мой повсеместный, дай встать и уйти.

Бок, другого касаясь, трещит
Трещины в самую полость уходят
Трещины - нити времен
Нити прошедшего нити

Конца им не видно в будущем самом глубоком

Мне кажется будто внутри клубок заплетается
Страшно мне дай же встать и уйти

У меня есть такое внутри
Когда его называют
Оно выходит как плод и дарит и дарит

И дарит и дарит и дарит
Пока называют

А после уходит в возможность в самом молчании дышит
Чтоб выйти и отданным быть

Дай мне отдать этот тихий главный молчащий
Его дарил я и раньше

Ибо вот – недарители: нищая полая глина
Острые плечи пальцы указки стальные
Паутиной набитые лопающиеся от удара
Указательной сталью
Бесследно.

Мой повсеместный, дай же встать и уйти.

Вот – плод мой, в молчании дышит.
Назови же его.

РУКА

В голубом цветении руку свою нахожу.
Такой пропажей была!
Безрукий ходил и смущенный отсутствием я
Ущербностью пятипалой
Одетый как влажным стыдом

Таким вот я был, и таким больше быть не хочу.

В цветении голубом обнаружил он руку свою.
Такой был недостающий!
Без тела лежала я в свете цветочном
В отдельность тюремную
Заключенная будто умерло время

Такой я была, и такой больше быть не хочу.

Отставленный циферблат,
Пропитанная земля,
Черное, будто небо, будто земля,
Развернись:

Зрачки отражают вращение голубое.

Значит, течение прочно,
Как десять пальцев двурукого,
Зрачковые отражения,
Цветение голубое.

Пусть же, нашедшие руки свои,
Идущие по течению,
Целые невозможно,
Бесстыжие и свободные,

Пусть же они,
Пусть же они -
будут.

РЮКЗАК

Так ли это, -
ты спрашивала, - так ли это?
А я только воздух сгущал немотой.

Я ни звука не мог и ни жеста:
я смотрел вверх,
пялился в потолок, будто в рифленое белое небо,
изучал его узоры,
замерев над громадной ямой.

Я готовился сдвинуться с места,
и рюкзак за моей спиной сиял красно,
будто невиданный мак.

Я готов был провалиться или полететь по воздуху
над яминым дном, непременно улыбаясь,
будто бесстрашный шут,
хотя не было со мной ни крыльев, ни парашюта.

Только рюкзак был со мной – красный, как мак,
только макушка – черная, словно его сердцевина.

И я сжимал в кулаке его лямку до белых пальцев,
я повторял:
urbi, orbi,
urbi et orbi,
к городу и к миру
я иду,

ничего не боясь,
ничего не провозглашая.
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah





πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney