РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВАлина Витухновская
Афоризмы
16-01-2017 : редактор - Женя Риц
Мысль о том, что писательство (да и любое творчество) обладают психотерапевтическим эффектом - мысль сама по себе глубоко клиническая.
Мысль, которая могла родиться исключительно в репрессивно-сублимирующем сообществе.
Для которого сама Идея Рациональности - подобна смертельному жалу.
В таком обществе всё должно делаться из мутных, болезненных побуждений и не иметь конкретной цели.
Очень российское пространство по сути своей.
Да, и вопреки расхожим стереотипам - болезнью управлять куда легче, чем здоровьем.
Ведь больной постоянно нуждается в коррекции и контроле. Верней, склонен так полагать.
Дети знают нечто о Небытии, о запределье о некоей тотальной хтони, антиматрице, но забывают, измотанные навязчивым импринтом суетливых и жестоких воспитателей. Взрослые же здесь столь истощены бытием и около (но не не!) индустриальной социалистической суетой, что даже те, кто осознавал что к чему, с трудом уже констатируют очевидное, но это скорей от усталости. Старики же, похожие на надувные игрушки, из которых выходит воздух, плывут по кровавой Волге азиатского здешнего уклада, томительно-обречённо погружаются в него, и далее, утомлённые, словно бы отпускают свою память, куда-то уже в новое небытие, в смерть, в чудовищное карусельное перерождение.
На сознание этих беспамятных идеально ложится агитационный импринт, коий будто бы впечатывается цементеющим неким знанием в дикую и убаюкивающую эту текучесть.
Что есть величие без тщеславия и честолюбия? Мучительное пыточное свойство, симптом отчуждения, дьявольское клеймо. Из истории, почти всякий раз мы видим, что великое существо обречено на безвестность, нищету, страдание, и, самое важное - неудовлетворённую амбицию.
Величие, оставленное в веках, но не реализованное здесь и сейчас, подобно отброшенной тени. Отброшенной, впрочем, уже от мертвеца. Но всякий ли захочет идентифицировать себя со своей тенью, тем более, быть объект интерпретаций?
Поэтому всякое великое существо, желающее быть эффективным (или же просто быть) должно иметь в придачу к своему величию ещё и несколько "низменных" свойств, как то к примеру - гордыня, тщеславие, честолюбие и пр. Из чего следует, что свойства эти вовсе и не низменные, более низко и жалко, на мой вкус, пренебречь ими.
В такой ситуации - быть пленником общественной морали - потакать своей слабости, но не величию. В морали же такого рода содержится определённое общественно-демиургическое лукавство - цель которого - просто не дать проскользнуть исключительному существу в мир, не дать уцепиться, зафиксировать своё присутствие.
Высшая идея - в моем представлении - нечто безлицее, внеморальное, внеприродное, внечеловечное, не имеющее отношения к проявленному миру, или же имеющее к нему весьма опосредованное отношение.
Из всех понятных качеств, из качеств, что в ней возможно осознать, пожалуй, высшая идея - рациональна.
Человек онтологически не тождественен высшей идее, и даже тот, кто пытается ее познать, обречён только лишь исчерпать в ней самое себя.
Тот же, кто познал высшую идею, не человек.
А тот, кто ей тождественен, не человек вдвойне.
Быть честным - легко. Честность - это лишь чувственная последовательность, иллюзия. Гораздо трудней быть последовательным, абсолютно логичным. Тот, кто абсолютно логичен, тот лишается всякой метафизической поддержки, он как-бы находится в тотальной экзистенциальной пустоте, в своеобразным инобытии, где нет ни человеческих, ни иных смыслов, где невозможно удержаться. Такое существо не назовут и героем, ибо он вне всяких предложенных парадигм. Впрочем, он и не желает быть героем. Всё, чего он желает - соответствовать самому себе.
Резервом жизни большинства выступает не воля, но инерция. Про волю придумано больше. Жизнь влачит и обеспечивает самое себя посредством заключённого в неё человека. Человек здесь выступает как пленник витальности.
Человеческой жизни никогда не хватит на воплощение нечеловеческого сверхзамысла. Понимание термина "вечность" проистекает для меня именно отсюда. Я вижу вечность и ад - буквально как надругательство над Я, над самостью, над идеей.
Кошмары, которыми пугают "грешников" - это всего лишь физическое воплощение понимания природы вещей, того самого пределья ужаса, что сопровождало меня с рождения.
Что же касается метафизики посмертия - для меня её не существует. Я вижу смерть как материалист - как физический процесс, не более. Это осознание смерти как мгновенного исчезновения сопровождает меня практически ежесекундно.
"Бог"-тиран, "бог"- авторитарист, а именно (и только) такой "бог" - единственно возможный - некая поистине злая сила, обрекшая бытие на бесконечное инерциальное самовоспроизводство.
Безусловно, не "вы убили его". Он намеренно растворился, как злодейский умысел, что не хочет оставлять следов, не желая быть привлечённым к ответственности, но при том желая обеспечить юридическую и иную самостоятельность, самообеспеченность, самоподдержание, самоответственность и псевдонеобходимость творимого зла (мира как такового). Конечно же, это не некий рациональной разум, скорее нечто вроде насекомого, слизи, жуткой микробной силы. Микробной, но стратегически превосходящей свое творение.
Проблема некоторого непонимания между автором и читателем, не в непонятном и нетипичном языке.
Мой язык, к примеру, бывает довольно прост и порой брутален.
Дело в том, что текст ныне (современный и идеальный текст) в принципе не обращён к человеку, или же обращен к нему весьма формально и условно.
Идеальный текст онтологически неконтекстуален. Поэтому ему нет места в какой-либо градации - философской и литературной. Он есть чистая констатация и обращен напрямую к Смыслу.
То есть, он и есть Смысл.
Смысл же - в моём случае - субъектен. И не подразумевает мира ни до, ни после себя. Это то, что принято именовать "апокалипсисом смысла". Конечно же не смысла как такового, но некоего общечеловеческого смысла. Поэтому мне нет места ни среди традиционалистов, ни среди классических (и не) гуманистов.
Нет места (и потому) - что мне его не надо.
Думаю я, что моя идея - есть апофеоз возможной метафизической претензии. От того так беспощадно сопротивление проявленного мира. Существо, подобное мне ожидает лишь два варианта развития событий - абсолютный триумф (немыслимое маловероятное сочетание упорства и обстоятельств). Или же - кошмарный конец. К коему, впрочем я готова и приемлю равнодушно. Насколько равнодушен может быть человеческий (всё же) организм, попавший в инфернальную мясорубку (давильню), но отделённый при том от животного (вполне, why not?) страха пуленепробиваемой, монументальной гордыней и надмирным тождеством идее.
Невыносимый (для меня) позор - иметь причину существования, причину Я - вне самого себя. Быть обусловленным хоть на долю процента. Именно допущение процента обусловленности, допущение, что Я-Идея, не только - нечто, сформированное мной, но ещё и нечто, сформированное внешними причинами, вынуждает меня к несуществованию. (После осуществления цели). Абсолютная идеологическая стерильность требует я-устранения, ибо я может хранить в себе вирус отвергаемого бытия.
Демиург - равнО "бог"-"творец", причина причин, организующее матричное начало - в моей ( и не только) трактовке. Как нерелигиозное существо я не могу ответить на вопрос "кто создатель?", ибо не задаюсь им. Мир вполне может существовать без создателя. При этом - он демиургическая сущность (производное). Если понимать термин "демиург" метафорически. Вся религиозная и околорелигиозная терминология используется мной сугубо и исключительно метафорически.
Одни сходят с ума от безысходности, другие же, напротив, остаются нормальными.
Ежели речь не идёт о врожденной патологии - сойти с ума - это роскошь. Это ещё и надо себе позволить. В основе же своей мир наполнен типовыми (т.е. неразличимыми, невычисляемыми) безумцами, одетыми в намордник Нормы, как иные в смирительную рубаху.
И кто знает, сколько надобно им сил, чтоб выносить безысходную трезвую обречённость своего бытия.
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney