РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВЛюбовь Макаревская
Ольга
12-03-2014 : редактор - Женя Риц
Бог дал нам наивные бледные тела
Анна Горенко "Письмо" 1998 год
"ОЛЬГА"
Пятница 26 июля
Вот прошло еще тринадцать минут моей жизни подумала Ольга.
В пять утра мертвая голая Ольга лежит на алюминиевом столе морга. В морге двое Петя и Коля
-Ты посмотри,- начел говорить дотрагиваясь до рук покойной Петя
-Посмотри все руки до локтей в шрамах и от чего только она это с собой сделала красивая вить.
-Да от недоебоности все.- Ответил Коля.
-А ты бы ее стал?
Коля провел рукой по впалому животу покойной: -Стал бы конечно вон какая ладная.
-А я нет, не люблю сумасшедших. С брезгливостью сказал Петя
-Я люблю женщин спокойных нежных как коровы.
-Ты посмотри, Петя на ее соски как у живой
-Да грудь хороша, смотри из нее шнурок торчит
-Чего это? Спросил Коля
-Она забыла достать тампон вот чего идиот, Петя дернул за шнурок, достал тампон провел по нему пальцам: -Смотри он весь в ее слизи
-Не хочу я смотреть, отвернулся Коля
-Сколько влаги в ней было теперь все высохнет распадется. Петя выбросил тампон и закурил:
-Какое сегодня небо чистое рассвет как на юге бывает
-Да как в детстве в Крыму. Согласился Коля и тоже закурил глядя на небо в маленькое окно.
Понедельник 22 июля
Возникает Ольга ее тепло. Ее низкий теплый, но нежный голос, узкие серо зеленые глаза, гладкий лоб, широкие бедра, густые каштановые волосы до плеч. Она превращается во всхлип, обрывается, исчезает, и снова возникает она, ее голос.
--Стояла жуткая жара невозможно было дышать я стояла у окна и курила как и сейчас. Когда он уходил он попросил меня показать ему грудь и все, все ушел. Три недели назад. Я ничего
не могу вспомнить точно и определено только его. Может и месяц уже не знаю я вить пью снотворные. Нет нет три недели. У меня некогда не будет детей на что они мне они жутко орут и вечно чего-то хотят. Я рассорилась со всеми подругами. Зачем они мне. Я очень болела когда мы с ним познакомились. Мы все умрем. Все умирает: свет, запах, дыхания, цветы, трава, собаки, и дети. Я умру точно. Наверно когда нибудь и он не будет существовать не в одной точке земли. Нигде. Но меня уже не будет. Мне не прийдется не смирятся с этим. Я исчезну уже очень скоро. Я чувствую это. Наверняка. Как теплую кровь между ног, как голод.
Я бы съела яблоко или нет мясо неважно. Я хорошо помню тот день двенадцать лет назад. Одна впервые по настоящему одна. Вы чувствуйте зуд вначале тихий потом
всепоглощающей. Розовый. Вы абсолютно свободны, вы несете абсолютную свободу между переулков также как между собственных ног. Дома вы смотрите на себя в зеркало вы трогайте свое лицо, вы узнаете его и нет. Вы ложитесь в воду в ванну, вода теплая. Притупляет. Зуд смолкает на треть секунды. Вы закрывайте глаза. Это вы. Вы одна. Впервые по настоящему одна.
И так я нечего не помню. Я очень плохо помню себя до потери девственности детство это, что навсегда разорванное теплое, розовое, желтое, золотое. Оно мне кажется чем то смутным мутным. Я ни как не могу его воскресить до конца. Значит не помню. И еще хуже я помню себя до него. Я знаю что сегодня будет очень солнечный день. Дождя не будет. Когда я устаю говорить реальность отправляет меня на работу. Там всюду бумаги и серые стены в идеально чистом туалете, закатав рукава блузки я оглядываю свои руки в косых рваных ранах и не помню как их себе нанесла. Временами я думаю, что больна и очень. Физическая боль похожа на вспышку, но слишком быстро забывается помнишь только ее цвет. У Марии из соседнего отдела месяц назад родился ребенок. Сегодня она показывала нам его фотографии. Я вспомнила что прежде чем начать целовать меня он почти всегда долго смотрел мне в глаза. Я устала давит виски. Я думаю о зиме почему так больно смотреть на снег когда смотришь на него одна.
Ольга таят в потоке голосов сидит в курилке на работе рядом с ней садится Сергей: -Оль на корпоратив поедешь? Ольга покачала головой и закурила, начала говорить в воздух: -Я тогда жила в Питере с родителями и двор был такой осенний, промозглый, огромный. Там стояла торговая палатка мне было четырнадцать лет у нее я встретила мужчину тоже огромного. Я пошла к нему домой хотя знала, что не должна. Он раздел меня уложил на кровать он гладил мои колени, ноги, мою грудь. Он никогда не делал нечего больше. После школы я всегда шла за ним у него жила жалкая скрипучая кошка я ее очень полюбила. Однажды я попросила его пойти дальше, но он отказался. Он разрешил мне лечь рядом с ним положить голову на его грудь словно все уже было, он погладил меня по голове и я уснула. А когда я проснулась он попросил меня уйти. Я потом его не видела. Ходила возле его дома часами, а через месяц мы переехали в сюда. Сергей с оторопью уставился на Ольгу не замечающую его. Она встала отдернула узкую по бедрам юбку и молча пошла вперед по коридору.
Снова и насовсем стала монологом. Закрылась в туалете прижалась лбом к кафелю завыла:- Умереть, умереть, умереть. Нет, нет, нет. Нельзя нельзя все всегда нельзя. Матка пляшет небо падает. Ольга уставилась в белой потолок.
-Если бог есть где же весь воздух? Я знаю что самые сильные болезни никогда не проявляются я просто перестала понимать о чем говорят все вокруг. Я хочу стать глухой. Все слова кажутся мне пустыми и каждой звук раздражает мой мозг. Мне хочется взять щипцы и вытащить из себя память слух остатки разума. Стать вольной словно растение такое неприметное, что его точно никто не станет срывать. Я бы хотела узнать какое лицо у бога гладкое или морщинистое и есть ли у него лицо чем пахнет его кровь и его тело. Я думаю, что его нет, что он злобный светящийся луч радиации. Я думаю когда я умру он испепелит меня.
Или хуже он не даст мне исчезнуть. И я буду всегда: мои ногти с неровными краями, ноги, я. Не хочу так. Нет, его нет у него нет ног только кровавая глина гвозди и дерево. Только круглая неправда из сахарного детства. Я люблю вспоминать как он смастерил мне журавля из тонкой белой бумаги мы сидели на кухне это был наверно наш третий завтрак вместе. Утро было солнечным ранним я приготовила омлет он вырвал из тетрадки в клетку лист и как-то скрутил птицу. И положил ее мне на ладони. Я тогда сказала жалко, что он никогда не будет летать, и он захотел выпустить его в окно я не дала. Я зачем то храню его до сих пор в ящике рядом со своей кроватью он лежит в моем белье в темноте. Он живет там среди черного вязкого тепла как не
рожденные дети наверно живут где-то далеко где- то совсем высоко или совсем низко. Когда мы засыпали мне казалось будто все двери закрываются будто небо льется в окна будто я наконец в безопасности. Мы все беззащитны, а значит возможно невинны. Может быть беззащитность и отсутствие вины это одно и то же. И если я беззащитна я не могу быть виновата правда же? Ну нет я знаю, что я виновата и напугана своей виной. Я не могу когда любят кого- то еще, кого - то кроме меня хоть секунду неважно кого старика, ребенка, собаку. Я всегда всего боялась: жизни, темноты, острых предметов, своих снов, высоты, открытых и закрытых пространств, стекол, зеркал, дверей, поездов, часов. Его я тоже боялась как всего неизбежного. Часто у меня еще не начинала болеть голова я только чувствовала, что она скоро заболит и уже пила обезболивающая. Я всегда боялась боли еще до ее появления. Я знала, что он уедет от меня первым и я боялась его. С первого дня, а когда он ушел страх исчез. Я уже только любила его, я перестала боятся и осталось только любовь. Но я вить одна абсолютно одна. Совсем одна. Может ли человек быть совсем один так долго и выжить? У меня нет даже кошки. Есть только я сама как инвалидность к которой приговаривают механической благоустроенностью.
Предстаете себе пустую белую комнату настолько новую и абсолютную что вы не задумываясь согласились бы в ней умереть или нет проспать целую вечность из пугающей она бы вдруг стала безмятежной. Я часто думаю о такой комнате где я буду одна и уже не нечего не буду боятся стану спокойной словно монахиня. Странно я уже два дня не могу прикасаться к себе. Только что я посмотрела французский малобюджетный фильм и выпила бутылку вина и еще два снотворных, но мне все равно страшно. На улице кто то отрывисто кричит:-Народ народ. Было бы удивительно, если бы я вдруг пострадала от какой нибудь революции или воины это оправдало бы меня. Все дни равноправны и одинаковы в своей бесполезности для меня. Я наношу макияж изображаю нормальную счастливую, стираю макияж. Лежу в ванне смотрю на свои колени. Сижу на подоконнике смотрю на небо.
Я знаю что он больше не придет. Я отчетливо помню его ногти поры руки как он спит и смеется
Мы жили в моей комнате, я в ней живу и сейчас. Мы купили новую кровать двух спальную белую красивую. И не небо, не стекло, не солнце, не люди больше не беспокоили нас. А потом ему надоело. А я осталась разве так не часто бывает? Разве не все уже было и я тоже, я всегда просыпалась раньше него и смотрела как он спит. Я думала, что он не знакомый, я думала, что он ребенок, и я знаю его давно дольше чем саму себя.
Вторник 23 июля
свитера с воротниками
фотографии загружаются
и проявляется кожа
и память
и даже линии
на отдаленных руках
и поры словно
новые,
а потом монитор
гаснет
и остается
мир
Записала сегодня это на полях не знаю зачем. Когда я чистила сегодня зубы я заметила кровь в раковине десны кровоточат. Я смотрела на капли крови в раковине как в триллерах и рекламе, говорят Пруст считал будто времени не существует только те моменты, что мы сами выбираем и в них можно жить все время, как он наверно жил и писал в своей комнате обитой белой непроницаемой тканью. Но я все время чувствую, что время есть и оно сильнее меня. Когда ребенок рождается мы думаем он запомнит нас, но он не помнит когда мы любим мы думаем что запомним все ну мы не помним ничего. Уже через два дня, уже через час нам только кажется будто мы помним. Но я все-таки помню сквозь сентиментальное и болезненное как он впервые посмотрел на меня, как взял меня за руку, как снял с меня одежду. Я думаю, что помню и боюсь времени. Я взяла отпуск за свой счет. Я теперь свободна от людей от мира. Каждый день, час словно ластик. Я полюбила сидеть на скамейке и кормить голубей смотреть на детей и пары. Мне все время кажется, будто одинока только я. Сегодня мне нечего не снилось впервые за эту неделю до этого меня мучил сон мне снился школьный линолеум, и я не могла дышать и звала его и тут же просыпалась. Когда я смотрю на детей я пытаюсь понять о чем они думают и не могу представить я не помню своих детских мыслей. Только фрагменты помещении школа поликлиника неприятное. Приятное подбородок отца, руки матери. Скучное все. У меня наверно очень тихий женский голос глупой, земной, не нужной. Ребенок смотрит на меня смеется солнце светит в глаза. Днем я часто сижу в одном и том же кафе в его окно отчетливо видно дорогу к поликлинике где я посещаю психотерапевта. Я чувствую меланхоличную ломку созерцая этот вид и думая о бесконечных рецептах на снотворное под ногтями у меня, что то словно стонет. Потом официант приносит мой заказ и я вижу его блестящие небритые скулы он склоняется, ставит тарелку стакан, кладет вилку ножик, и я вижу его губы вблизи своей шеи. Потом он возвращается на свое место и я вижу его худую спину и загорелые локти и это похоже на первую сигарету за которой непременно следует вторая все глубже и глубже отравляя дыхание. Сегодня в парке мимо меня везли новорожденного я точно знаю, что это был новорожденный я никогда не видела никого более сморщенного и маленького я представила, что беру его на руки и мне стало страшно.
Среда 24 июля
Я храню все шестнадцать смс сообщении от него. Я перечитываю их несколько раз в день. Приеду в шесть, так начинается вторая. И в шесть я смотрю на дверь, но он вить не умер он просто ушел от меня.
Любовь. Когда я была маленькой я любила спать у отца под мышкой или на груди он пах табаком и сказками. Он целовал мои виски, мой лоб и я была безгрешной, а потом он умер. Я пошла в школу стала частью внешнего мира стала грешной. Когда я думаю о любви я думаю о неизбежности кто то умрет кто то просто изменится, но это чувство неизбежности останется. Невозможно не любить родителей не потому что они дали тебе жизнь наоборот вопреки этому потому что они решились любить тебя будто ничего и никого больше нет. Невозможно не любить того кто пришел к тебе. Был с тобой, уснул с тобой больше забрал чем дал. И за это ты любишь еще больше.
Когда монитор гаснет остается мир. И мы наедине с ним в пустой комнате. Как собака остается одна в пустой комнате когда ее хозяин уходит, когда его сбивает машина, или он просто стонет от скуки на работе положенные восемь часов. Все это время собака одна. Если никто не обнимает тебя дольше получаса ты снова одна в пустой комнате. И неважно, что вокруг тебя.
Четверг 25 июля
Я представила себе холст на котором можно нарисовать все, что угодно я бы нарисовала цветы. Я сегодня подстригла ногти идеально впервые за много, много дней. Я думаю, что любовь это правда. Края ровные, совершенные ногти как из салона.
++++++++++++++
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney