РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Аня Логвинова

НЕ ВОСПРИНИМАЙ ЭТО НА СВОЙ СЧЕТ

13-03-2005 : редактор - Дмитрий Зернов





Тетя Тютчева
         Мы старше самых первых звезд.
         Мелкин
1.

Тетя Тютчева ездила в дрожках,
И любила темные платья,
И в острог приносила еду понемножку
Своему декабристу – зятю.

А одна старинная книжка,
которую я ксерокопировала,
говорит, что ее современная стрижка
современников очень шокировала.

Приведу пример ее речи,
пусть не слишком хрестоматийный –
в воскресенье она говорила при встрече:
"Я сегодня тьи обедни схватия".

На счастье ли, на беду,
она немного картавила,
хотя вообще-то в ее роду
это считалось правильным.

2.

Под влияньем кузины, по-видимому, Воронцовой,
Она приучалась к тому, чтобы быть образцовой.

За многих ходатайствовала, о многих молилась.
Поэтам писала письма, с внуками веселилась.

Но случись что не так,
как она всей душой того хочет,
Тетя Тютчева падала на пол
и корчилась в корчах.

3.

Гоголь к ней обращался в болезненные минуты.
Гоголь за нее молился у Гроба в Иерусалиме.
Тетя Тютчева тоже привязалась к нему почему-то,
Хотя все равно продолжала переписываться с остальными.

Однажды она с оказией
Передала для него шнурок,
И Гоголь с ее согласия
очень долго его берег.

Он носил этот шнурок,
Пока не истек его срок.
Иногда совершенно выбивался из сил,
а все равно носил.

Тетя Тютчева декабрьскими днями
Писала ему, не считаясь с полями.
Разумеется Гоголя
эти письма трогали.

Он тоже писал ей из Рима
Всю последнюю зиму.

И когда он грустил, то на дрожках под серыми тучами
она мчалась по лесу и слезы проливала горючие.
Потому что, что говорить – ради Гоголя
эта странная женщина была способна на многое.

В свою очередь Гоголь – все что было в нем самого лучшего
Бeз промедления отдал бы тете Тютчева.


* * *
         Пойду проверю, не идет ли снег…
         П. Логвинов

Если кто-нибудь спросит меня: а чего Вы хотите,
Я не стану держать эти данные в строгом секрете.
Я хотела бы просто одна покурить в кабинете,
Как мой папа курил за рабочим столом в Антарктиде.

И поправив прическу в зеркальном сияющем лифте,
И суша свой сиреневый зонтик на новой работе,
Я хотела бы басом ответить – да, да, проходите,
Или что-то еще, обязательно в этом же роде.


* * *
Есть какие-то вещи, их нельзя отложить на потом,
И не важно, в каком это будет преподано тоне,
Вот Господь Саваоф замышляет великий потоп,
И надеется втайне, что никто не утонет.
А на палубе женщина
красит волосы хной,
И не видит за челкой, как близко подходят воды –
Это ангел-хранитель танцует у нее за спиной,
Отвлекается от работы.


* * *
Пока она на кухне с папиросой
умело культивирует невроз,
он ходит по проспекту с голым торсом
и прижимает к торсу девять роз.

Она откроет дверь, а он закроет
глаза, чтоб улыбнуться ей без глаз,
без носа, без ресниц, без посторонних.
А у нее в охапке девять ваз.

Она запоминает только даты.
Ей остальное помнить не к лицу.
Семнадцатого мая он кудахтал,
Изображая курочку в лесу.


* * *
Я – женщина, живущая в столице.
Я вышла в город посмотреть на лед.
Мне барабанщик палочками бьет
То по одной, то по другой ключице.

Вот вечером скажу себе гут нахт,
И затаясь в диванной котловине,
Забуду этот дружественный акт
И то, как он бессмысленно невинен.


* * *
Я каждый Божий день тебе пеку
Пирог из яблок, меда и корицы.
И если ты лежишь не на боку,
То я не смею рядышком ложиться.

Ты не простишь мне никого из них.
Так мне и надо, так тебе и надо.
Давай пойдем сегодня напрямик.
Чтоб дочку поскорей забрать из сада.

Какао ей половником нальют
Там из большой кастрюли с заклинаньем,
Написанном на крышке, и салют
Она нарисовать попросит няню.

Мы поведем ее к себе домой,
За ручки волоча по гололеду,
И будет чай, и корочковый слой,
Отломанный, чтоб подобраться к меду.


* * *
Еще темно, горит торшер,
По одеялу ходит кошка.
Мужчина смотрит на часы,
идет на кухню, там включает
плиту, потом минуты две
он ищет белую кастрюлю.
Горит плита, и пахнет рыбой
На темной предрассветной кухне.
Он кормит кошку, подпирает
газетой дверь, ложиться спать.
И к женщине с курносой грудью
без исключения ко всей
лицом пытается прижаться.
Ему семнадцать лет, и кошка
штурмует утреннюю дверь.
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah





πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney