РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВЮрий Цаплин
СТИХИ, В КОТОРЫХ БОГ УПОМИНАЕТСЯ ИЛИ НЕ УПОМИНАЕТСЯ, НО ИМЕЕТСЯ В ВИДУ
16-04-2007 : редактор - Антон Очиров
В КОТОРЫХ БОГ УПОМИНАЕТСЯ
ИЛИ НЕ УПОМИНАЕТСЯ,
НО ИМЕЕТСЯ В ВИДУ
сегодня бог пришёл весною
а завтра летом он придёт
сегодня я молитву ною
а завтра лягу грудью в дот
судьбой моей никто не правит
я сделаю, что захочу
но не хочу, чего не вправе
и не хочу не по плечу
1991
наша маша громко пляшет
возле речки у пруда
ручкой машет — мол, не ваша
обними меня вода!
солнце светит, греет небо
бог лежит, отведав хлеба
я стою на берегу
вспоминанье стерегу
1992
над свежемытой головою
взлетает вверх моя душа
и там, как зверь, немножко воет
пытаясь телу помешать
вокруг — реальности меркатор
мы отражаемся в реке
красивый проплывает катер
и дождь идёт невдалеке
1992, 1994
вот летний вечер, прожит даром
и я тихонечко пою
про то, что бог не любит пару
а любит троицу свою
селёдку, тихих и уродов
картошку наших огородов
вечерний трёп, зелёных мух
любых людей, когда не двух
а я не третий, я в пизде
а бог повсюду, бог везде
я выхожу с рукой под мышкой
в поход спокойной серой мышкой
за мною бог глядит не глядя
и для меня он просто дядя.
1992
вот говорят: «взял, да и помер»
господи! что он мог взять с собой?
говорят: «взял, да и помер»
а ты подбери то, что оставлено
возьми, пригодится
помашешь рукою — слетает птица
топнешь ногой — отбежит собака
господи! страшный какой
да, дважды я апеллировал к богу
хотел, чтобы ясно и чисто строго
шапочка снега на кулич из песка
как сахар… и пасха уже близка
1993
странен в желании выжить
это — нехарактерное для странника желание
мы молча глядим на рану
сказать совершенно нечего
странники ходят в вечность
не к бабе, ангелов вроде
1993
кот с бантом сидит на крыше
много видит, мало слышит
видит: мух летает сажа
и усы свои поглаживает
. . . . . . . .
. . . . . . . .
видит: дядька снял сапог
дядькой управляет бог.
кот не понимает бога
значит, богу он не виден
значит, кот не управляем
значит, славим мы кота
кот сидит с бантом нарядным
над крылечком над парадным
бог, неистов и не властен
кривит красные уста
1993
я, наверное, ушёл бы в монастырь
если бы не жили там монахи
если бы не надо было богу
каждый день рассказывать молитвы
хороши господни грядки неполиты
не сносить мне головы своей папахи
не погладить мне моей любимой ногу
потому что от природы ненастырен
это значит, бог меня обидел
и за это я его обидел
грустно мне, любимую я видел
скушно мне, любимую я видел
1994
ПИСТОЛЕТ
мы застрелимся, застрелимся
застрелимся, убьёмся
застрелимся, застрелимся
ты не беспокойся
застрелимся, застрелимся
сказало время: съем всё
а ты махни рукой всё
а вот возьму я пистолет
большой, а может маленький
зайду я в туалет
большой, а может маленький
и расстегну штаны
большой, а может маленький
забрызгаются валенки
большой, а может маленький
мне разные видны
большой, а может маленький
источники моей вины
застрелимся, застрелимся
ты, боже, не моги нас взять
застрелимся, давай молиться
и станем поживать
безлицые
. . .
жалко, нет
ПИСТОЛЕТ
1994
ГОСТЬ И ЭТИ
— принёс листы
знаний пласты
— наташа, ты
подай нам чаю
— от чая глисты
от чая в кусты
— так думаешь ты?
— нет я замечаю
— . .
— прочту:
опять приходили ангелы
опять ни хуя не поняли
опять говорили ангелы
спрашивали доволен ли
отвечал: не доволен я, ангелы
объяснял почему обстоятельно
ничего не поняли ангелы
да и слушали невнимательно
откуда же такое пренебрежение?
от бога, говорят, от бога
он за всех, говорят, загинул в сражении
туда ему, говорю, и дорога
нет, говорят, он умер не сразу
живучая, говорю, зараза
нет, говорят, он на небе
и мы ему отслужим молебен
потому что он на небе один
нагнетатель суровых годин
и тебя он, говорят, покарает
нет, говорю, не покарает
не он меня рождает
и не он меня умирает
а всё идёт само по себе
всё идёт само по себе
это какая-то поебень, сказали ангелы
да, согласился я, поебень
1994
монотеизма, на самом деле, не существует
всё едино
богом назови хоть погоду штормовую
хоть гардину
богом объясни хошь звёздочку на небе
хошь тряпку в хлебе
богом заклинай-но мать не помирати
девушку в кровати
чёртом поминай, равно как гостя с того света
упавшую котлету, всё одна монета
песня монотеизма спета
1994
ВОЙНА И МИР
1
как собирались двое на войну
как замолчал один, второй уснул
второй уснул, а первый стал его будить
и спящий отвечал ему: «иди ты…»
как собирались двое на войну
а оказались мёртвые в плену,
откуда порешили не бежать,
довольствуясь не тем, что время сжато,
а тем, что не попали на войну.
второй сказал: «я дверь ногой не пну»
ответил первый: «не полезу в окна,
а лягу лучше на пол тихим коконом»
(бежало между тем другое время)
вернули пленнику не нужный нафиг ремень
и пнули в бок, и с миром отпустили
и времени кусок отпал, отпиленный
рукой истории, а двое шли домой
один безногий, а второй хромой
2
в новом времени мир наступал
генералы бросались со скал
и тонули в прибрежной траве
чтобы стать, может быть, здоровей
генералы лежали в песке
кто на даме, а кто на доске
генералы готовили месть
«уж не я ли твой друг?» — «ты и есть!» —
говорил генерал генералу
надевал генерал покрывало
и сидел на прибрежных камнях
как философ, а может монах
в новом времени мир наступил
генерал генерала родил
3
а в это время там, где тишина
стояло на дворе другое время
там продолжалась не как будто бы война
но в то же время заносил над стременем
кривую ногу бог, а может этот
создатель в мире каждого предмета
не заносил, а ехал на верблюде
и в мире был ненужен и приблуден
а на войне, а на войне другое дело
война для бога каша подгорела
а мир для бога долгая дорога
а может мир и вовсе не для бога
как собирались боги на войну
один пошёл поспать, второй уснул
второй уснул, а первый стал его будить
и долго был второй на то сердит…
1994
сижу, и каждая свинья
меня ругает
и так проходит жизнь моя
а не другая
проходит проходящий час
он пуст, как плошка
он пуст, он глуп, он мост, он част
его немножко
во мраке топчется свинья
ночного часа
выходит к трапезе семья
святого Стаса
и строит линии свои
и перекрёстки
и щедро делят плоть свиньи
зимы подростки
и солят ветчину
да, мы трава на пастбище часов
разбегаются тараканы утренних минут
мы убиваем их и кормим
в надежде, что они уснут
в количестве согласно норме
кто кормит их, кто убивает
кого и вовсе не бывает
увы, событий собутыльник
ты съел яйцо. Так съешь теперь будильник!
+ + +
в смоле обещаний
сидели мещане
в воде многозначия
стояли подьячие
я тонул в своих стихах
нехороших впопыхах
1994
не учите детей говорить
ни к чему это им, в самом деле
пусть гуляют они по лесам
пусть гуляют они, каждый сам
ощущая присутствие бога
сосчитать не умея недели
пусть звезда бессловесно горит
пусть плывёт по канаве пирога
молчаливого потомка
пусть в руке его котомка
он сыграет на свирели
чтоб рассветы засерели
1994
время — отец, время мертво
годы справляют смертей торжество
нас непричастны плывут облака
неотвратимость была бы легка
исповедальность была бы постыдна
годы тоже плывут, но их вовсе не видно
«давайте сядем на воде
почти вне лет, почти нигде»
пусть говорят поколения битые:
«нет сентября. Последним событием
жесть происшествий помята и сдавлена
мёртвому память в насмешку оставлена»
«потлели корни лишних слов
петляли поезда послов
под воду местность погружалась
и мы испытывали жалость»
но это всюду не может быть
не каждый должен быть забыт
мы безутешны, ведь нет надежды
нигде же?
1994
пора писать и мир спасать
пора пера листом касаться
всё остальное мишура
и чёрный ангел инкассаций
а кто к окну подходит ссать
а кто подходит к интерьеру
того хватает на вчера
но он не понимает меры
и остается на сегодня
а всё меняется в округе
а он негоден
и слышит ругань
и он выходит на тропу
и там воюет на тропе
съедает с другом соли пуд
и сам капут и друг отпет
таков есть настоящий путь
теперь пусть ангел забирает душу
а мы должны закинуть тушу
на смерти парапет
чтобы покинуть эту сушу
1994
МОЛИТВА
спаси нас, бог
спаси, отец
дай нам крепость ног
дай скорость сердец
паси нас, дядька
коси нас, корми нас
клади нас в гробик,
суй нас в каминас,
сели нас в тропиках
сели нас в расщелинах
спасай нас в трусиках,
отродье кащеино!
1994
* * *
Веталу, автору «п. д. д.»
My people were fair
M. Bolan
АВТОР:
пусть буква «ж» похожа на жука
а буква «з» на зубы не похожа
пусть Лермонтов свидетель Машука —
а здесь весна привольна и погожа
и даже каменщик в фартуке белом
имеет в кармане тугой парабеллум
и даже гонщик в пыльных брюках
недоумённо хрюкал
и даже царь, пролетая в пролётке
был в пыли и в пилотке
и каждый час, подходя к концу,
бил себя по лицу:
Мой народ был прекрасен —
небеса в волосах.
Но я с детства народа
не любил голоса.
Народ:
Под небесами с облаками
стоим и небу грозим кулаками.
Поэт:
Я дышал тяжело, как со сна
как сосна, я стоял рядом с елью
а кругом повторялась весна
повторяясь фруктовой метелью
А в Петропавловске встают на работу.
Белый снег идут топтать.
Поэт:
Каждому то, во что верить он будет:
Мне — пустота, и Христос — Иуде.
Святые коровы будут здоровы,
а не святым не дожить до покрова.
Ответами, здесь безуспешно искомыми,
рай населён, как Земля насекомыми.
Поэт:
Люблю я блохи запятые
они не прячутся в кусты
страницы, солнцем залитые
их препинанием густы
листва страниц залипла маслом
но рук замаслить не боюсь
есть у меня сомнений масса
про твой с соседями союз
Ведь, чтобы победить друг друга,
мораль достаточно упруга.
Поэт и полководец в детстве воспитывались вместе.
Пусть в бездне бедствий и событий
твой пыл был равноутолён —
из карт Европы позабытой
аппендикс рваный удалён.
Сказал поэту полководец:
Стихи безумны без ума
ты букв великий полководец —
тебе белила и сурьма
Смотри, какая кутерьма:
мене еды принес народец
да, я великий полководец
но у меня есть огородец
и я полю его сама
и рук замазать не боюсь
есть у меня сомнений масса
про мой с соседями союз
но всё же ляжет враг поруган
и я вернусь к огню и другу
скачи, седельная подпруга
вези круг сыра и гостинец
пусть Бог в меня не бросит камень
ужо ему с утра пасти нас
ужо касаться нас руками
POTATOES GARDEN
Мы пойдём под дождём
в картофельный сад
Там струйки воды
повсюду висят
Улитки-верблюды
идут по тропе
Лианы гороха,
кочанов парапет —
огород
наивное счастье
жить в селе
копать в земле
хоровод культур
сарафан от кутюр
бурундук бутур
Метафизический очевидец:
Раздавлен враг, убит, бежит,
лежит, на поле брошен.
Кричит герой, сопит бандит,
и стонет человек хороший.
Сумасшедший:
Пограничным пригородом
я прыгаю, прыгаю.
Был капитан заставы —
упал, взрываю составы.
Автор:
я многим брезговал, но мало что отверг
в конечном счете я нечистоплотен
со мной остались вторник и четверг
и простираются просторы их полотен
они уйдут, хоть что ты в них не ткни
как зверь уходит с пулями под кожей
придут другие, будут непохожи
но и они рассыплются как пни
и я заполню вторник суетой
не той, так этой — всё равно не той
Поэт:
Любые сутки — небеса времён
Игра в неназывание имён
И каждый час событием клеймён
Рождения и гибели племён
19.12.95
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney