РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВАнна Румянцева
Дни для моей любви
03-04-2016 : редактор - Женя Риц
1.
В глубине сада, за кустами вишни и яблонями, росла малина. Летом Кристина вместе с бабушкой там часами собирала ягоды: они привязывали к талии маленькие ведерки, высыпая малину в корзину, когда ведерки заполнялись до краев. В памяти повзрослевшей Кристины такие подробности деревенского детства всплывают нечасто.
Кристина не любит думать о том времени, тогда, как ей кажется, она становится сентиментальной, а это не то слово, которое следует писать в резюме в графе "личные качества". А обновлять резюме Кристине приходится часто. Провести больше года на одном месте: за одним столом, на одном стуле, перед монитором компьютера, который так долго грузится, что успеваешь сходить в туалет, - ей не хватает терпения, усидчивости. В прошлом июле Кристина устроилась ассистентом маркетолога в компанию, которая занимается продажей бытовой техники: прием входящих звонков и писем, составление однотипных отчетов, выполнение несложных редких заданий от руководства. Так для Кристины закончилось лето, прошла осень, наступила зима.
А в этот вторник позвонила двоюродная сестра, которая звонила только по особым случаям. Сказала: "Бабушка при смерти, понимаешь? При смерти. Леша уже начал поднимать старые связи, чтобы выбить хорошее место на кладбище. А сейчас ведь холодно, земля мерзлая. В общем, приезжай. Может, успеешь. Только учитывай, может, и нет - она ведь при смерти, в любой момент может… ну понимаешь". Кристина прочла письмо до конца и моментально поняла, что "при смерти" - достаточно веский повод для увольнения. Она сделала все как следует: написала заявление, купила билет на ближайший поезд, собрала самые необходимые вещи в дорожную сумку. В поезде было душно и шумно, соседи наперебой пытались завести разговор с Кристиной или угостить ее домашней едой. Девушка отказывалась.
На перроне небольшой станции Кристину встретил муж сестры. По дороге прояснил ситуацию: "Приехала вовремя, застанешь последние часы жизни". В квартире к моменту приезда Кристины уже начали завешивать зеркала, хотя формального повода еще не было - бабушка стонала в комнате, издавала младенческие звуки, будто рождалась заново. Но она не рождалась заново, а навсегда умирала: метастазы уже достигли мозга и лишили права произнести слово. Кристина стояла у ее кровати, заткнув пальцами уши: это были не те звуки, которые нужно помнить, которые нужно знать. Но они были слишком громкими, как гудок тех пароходов, которые они вместе очень давно видели в кино, а после планировали, как будут стоять на палубе в белых кружевных платьях и шляпах. Кристине тогда было почти девятнадцать, все казалось простым.
Тогда она могла не спать всю ночь перед важным экзаменом, а потом написать ответ на билет не только себе, но и однокурснику Лехе, потому что из всей группы он единственный не курил спайс, а значит, имел характер и волю, а что еще ценить в мужчине? Потом с этим же Лехой Кристина ходила на дискотеку и танцевала под "Сектор газа". И в один из таких вечеров он поцеловал ее в губы, когда она совсем не ожидала. А на следующее утро Кристина стала планировать, как родит от Лехи ребенка, а в марте пошла на аборт и уехала из города, чтобы никаких больше лекций, танцев, абортов. С такой историей можно всегда обратиться на центральный телеканал к редактору программ, которые идут в прайм-тайм. Редактор собрал бы всех героев в красивой телевизионной студии, где они смогли бы обсудить сложившуюся ситуацию с незнакомыми людьми и ведущим. Но Кристина не стала никуда обращаться, хотя всегда мечтала стать участницей телепрограммы и не раз видела рекламу, в которой всем рекомендовалось написать на определенный адрес, если с ними случилось что-то важное - страна должна знать, что происходит.
Но первое время в новом городе Кристина, воспитанная на бразильских сериалах, только и делала, что представляла, как вернется в свой город, где Леха увидит ее и пожалеет, что в том марте она пропала. А совсем скоро Кристину начали беспокоить совсем другие люди и другие вопросы. Она решила, что больше никогда-никогда не вернется в свой город, перестала звонить сестре и бабушке, брать трубку. И теперь для Кристины Леха - мужсестрымужсестрымужсестры, и больше никаких имен, лекций, танцев, абортов.
<…>
Когда Кристина решила, что затыкать уши неправильно и нечестно, стоны вдруг прекратились - бабушка умерла. Тогда девушка молча вышла из спальни, оставив наедине с остывающим телом рыдающую сестру и мужа-сестры. Она зашла в туалет и стала ласкать себя пальцами между ног, вспоминая деревенский сад, представляя бабушку в белом платье и шляпе на палубе корабля, до тех пор пока не кончила.
Но разве так поступают прежде чем целовать в лоб покойника?
2.
Я по-прежнему люблю тебя: твой голос, твои манеры, твою привычку стесняться и быть ранимой. Я даже люблю твои слезы. И совершенно точно я люблю твою пизду, хотя только ты одна не кончаешь от моих ласк.
Ольга болела. Судороги внизу живота не давали уснуть уже несколько дней. Сначала Ольга была уверена: боль утихнет, необходимо только соблюдать постельный режим, как прописал врач. Но боль не утихала. Ольга продолжала лежать в постели. Прошло совсем немного времени - и к прежним симптомам прибавились и другие: воспаленное горло, сухой кашель с привкусом крови. К тому же бомбардировки все еще продолжались. Сводки военных действий передавали каждые пару часов из телевизионной коробки в соседней комнате. Иногда восклицала радиоточка, за которую все ежемесячно платят, но не многие способны найти в квартире.
Было неловко и страшно. Она чувствовала себя одной из тех бездомных побитых собак, которая укусила ее в подростковом возрасте за голень. Тогда ей было совсем не больно, всего несколько капель крови. Зато можно было прогуливать школу в те дни, когда были назначены прививки от бешенства. Ольга очень любила рассказывать одноклассникам, почему иногда не приходит. Рассказывала она с особенной гордостью: так, будто выстояла в неравной борьбе с овчаркой. Хотя Ольга отчетливо понимала - никакой борьбы не было, борьбы не было ни тогда, ни теперь.
Но именно теперь со своим больным животом она впервые подумала о том, чтобы пойти добровольцем, потому что ей не хотелось больше слышать обрывки, хотелось видеть своими глазами то, что происходит: перемещения, стрельбу, убийства, смерть. Ольге казалось, что сейчас необходимы все. Только она не могла решить, кто больше нуждается в ее душевной силе, которую она была готова отдать всю целиком за тех, кто прав. Ничего другого у нее не было: с самого детства Ольга не занималась спортом и навсегда осталась субтильной болезненной девочкой, которая не меньше двух раз в год писала отказ от госпитализации (как и в случае с больным животом).
Все так бы и длилось, но Ольга умерла в воскресенье во сне. Она снилась себе той ночью постаревшей и стройной, грустной женщиной, смотревшей на себя в зеркало, изучая морщины снова и снова. Вместе с двумя взрослыми дочерьми она собиралась в театр, одна из девушек протестовала, а другая пыталась объяснить, как этот поход на спектакль важен для них троих. Сама Ольга молчала, пытаясь заглушить обиду от того, что произошло с ее жизнью, большую часть которой она прожила с таким лицом - лицом старухи. И когда все обстоятельства, слова, боль слились в нечто осязаемое и неделимое, она умерла.
А когда проснулась, то решила пойти к Тихону. Война была слишком кардинальным решением. Да и куда, в общем-то, идти человеку, который, проснувшись, решил идти на войну, а Тихон жил в соседнем подъезде. Они были знакомы давно - еще с тех пор, когда он был учителем физики, а она - ученицей старших классов. После того, как Ольга закончила школу, они часто случайно сталкивались на улице, Тихон не раз приглашал на чай. Вот она и решила, что теперь пришло время согласиться.
***
Тихон не ждал гостей, он вообще не любил гостей. Но Ольгу не раздумывая впустил, проводил на кухню, предложил чай. Ольга рассказала про больной живот, войну и попросилась остаться, если можно. Тихон не был уверен, что можно, но отказать не смог.
Потом был вторник, у Тихона возникли неотложные дела, и ему пришлось оставить Ольгу одну. Уже неделю они провели вместе: каждый сидел в своей комнате, занимался чем-то, о близости речь не заходила. Им даже сложно было найти тему для разговора. Тихон не выгонял девушку, она не просилась остаться, но и уходить не хотела. В день, когда Тихон уехал, Ольге захотелось выпить. Она не знала, когда он вернется, поэтому начала осматриваться в поисках бутылки. Она была уверена, что ее бывший учитель не мог не иметь заначки. Но обнаружила Ольга только несколько банок алкогольных коктейлей, которые любят подростки и безработные.
Когда Тихон вернулся в квартиру, то обнаружил Ольгу в состоянии, которое теперь бы назвал безумием. Но тогда ему показалось, что она умирает. Теперь и тогда он ошибался, Ольга всего-то была обессилена после того, как ее несколько часов рвало в туалете от выпитого. Она посмотрела на Тихона, сумев лишь приоткрыть глаза, и прошептала, что их пятеро, что они в лесу и командир назначил ее главной. Она не могла сдаться. Он может писать ей письма на линию огня, но письма туда редко доходят - сгорают. Тихон не понимал ни слова. Он начал трясти ее и говорить, что в интернете появилась информация, что прекратились бомбардировки, обстрелы, смерть, он кричал ей в лицо, что в добровольцах нет нужды.
Тогда Ольга начала мастурбировать. Тугие джинсы давили ей на ладонь, через четыре минуты пальцы уже перестали слушаться. Но ей удалось кончить. Судороги внизу живота прекратились.
Думай обо мне, кончая.
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney