РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВАлексей Кияница
время замирает рывком
25-04-2013 : редактор - Сергей Круглов
***
пытается зафиксировать в равновесии чайную ложку на кромке стакана
слышно астматическое дыхание старого дома
и шаги кого-то невидимого
пошли говорю на презентацию
недоверчиво смотрит на меня искоса по-птичьи
ну тогда я пошел говорю
в коридоре рассеяно подает мне руку
закрывает за мной дверь
за которой он сам себе Тесей и сам себе Минотавр
***
Хотел выйти на Литейный,
но оказался на Садовой,
потом на Суворовском.
Повсюду хаос зеркал,
в которых то мгла,
то белый ослепительный свет.
Я лечу сквозь них ничейной тенью,
попутно отвечая на эсэмэски
не имеющие никакого смысла.
У виска револьвер,
в барабане один патрон.
***
лагерно-черные
люди без лиц
состоящие из ваты
движутся как на замедленном видео
издают медвежьи звуки
валят друг друга на черный снег
в ослепительные мартовские лужи
ворочаются не в силах подняться
под равнодушными взглядами птиц
***
в жаркой узкой постели
меня несет
заснеженная ночь
протянувшаяся от Питера до Москвы
промелькнувший фонарь
всполохом вырвет из тьмы
неподвижное
будто мертвое
лицо
***
вот уличные художники
вот шапки матрешки
события дня не соединяются движением
лишь временем
которое я заполняю созерцанием
я снова приезжий здесь
в сквере подует ветер
и на меня опустится осенняя тьма
***
листаю Контакты в своем мобильном
кто все эти люди?
зачем я записывал номера их телефонов?
верстовые столбы на бездорожье
***
пустая улица
полоснет наотмашь
краснокрестной сиреной
все снова затихнет
и звонко посыплются за рекой
сухие щелчки
тем кто мечется по больницам
мобильники сообщают
что сеть недоступна
***
в гремящем гитарами
дымном тесном пространстве
вслушиваться в тишину
в неподвижность в себе
в отсутствие себя
холод пива безвкусен
как всегда забуду на столике зажигалку
***
днем холодным и тонким
как лабораторное стекло
город расцветал красным
будто степь маками
музыка дробилась эхом над улицами
дома плыли в танце казашки
по крышке коробки шоколада
от казенных щедрот
на площади генеральский рокот
и уханье парадных колон на марше
и гасли в выжженном небе искорки
сбежавших воздушных шариков
а после машины
с желтыми покатыми спинами
сметали в арыки пышными усами
разноцветный мусор
***
поезда причаливали не носом а бортом
рельсы не кончались городом
не обрывались перроном
а продолжались мимо всего
в азиатскую бесконечность
вот-вот вздрогнет пол под ногами
и будет качаться в окне
бескрайний серо-желтый закат
взлетать и падать черные параллели
но я никуда не еду
мы провожаем тетку в Москву
я возвращаюсь домой
оставляя за спиной сталинско-ампирный вокзал
и город окружает меня со всех сторон
ставший вдруг незнакомым
***
а потом
вместе с людьми
которые протискиваются
с чемоданами через турникеты
и внимательно читают
названия станций
я снова спущусь в метро
меня опять понесет по трубе перехода
мои руки свободны
скрипка канючит что-то на тему Свиридова
перегон томительно длинен
но я уже не спешу никуда
тишина
включу свет в коридоре
вот я и дома
но теперь в нем все так
будто нет меня здесь вовсе
***
в эту нескончаемую эпоху
ничего не меняющих перемен
бродим сиротами
среди циклопических
железобетонных руин
снова и снова собираем камни
снова и снова швыряем их друг в друга
поминая древние обиды
не попадаем ни одним
барахтаемся в пыли
плюемся кусаемся царапаемся
и затихаем обессилев
ВРЕМЯ
не бойся
еще не скоро
меня еще много
***
идти в сумеречном бесцветии
будто через анфиладу
отражающихся друг в друге зеркал
по пустым улицам
над опрокинутым колышущимся небом
в конце концов застрять в кабаке
в котором теплится что-то похожее на жизнь
потому что здесь в сущности незачем куда-либо идти
ЖАРА
Какая-то тетка
забивает в мой мозг
мегафоном слова
про экскурсии по рекам и каналам.
На улицах теплый снег.
К коже липнет воздух.
Солнце льется
медленной мутной рекой.
Иностранцы ходят походками ангелов
почти не касаясь земли
целясь фотоаппаратами
бесстрастно.
В объективе
сувенирный храм
и чугунные стебли
тропических растений.
***
Время замирает рывком,
будто поезд на полном ходу.
Мы умираем,
расплавив друг - друга,
слившись в одно.
И плывем в небытии
теплом и влажном.
Мы воскресаем,
возрождая мир вокруг нас –
одежду на стуле,
часы на стене.
***
не пишу
ни постов ни комментов ни твитов
молчу хотя и не знаю
исчезаю в молчание
из этой болтливой эпохи
чтобы увидеть куда она мчится
***
когда погаснет экран
и загорится свет
темнота на улице
продерет ознобом
оглушит цикадами
и звоном в тяжелой голове
над аллеями
застыл синий свет фонарей
корпуса уже спят
им рано вставать
вести свою медленную жизнь
с тихим часом и полдником
***
Все слова, бывшие во мне,
выгорели порохом до того,
как я успел тебе их сказать.
Остался только взгляд
через столик в кафе
сквозь табачный дым,
сквозь грохот музыки,
которую мы не слышим.
Электрический ток
бьет по моим пальцам,
когда я осторожно касаюсь
твоей щеки.
Петербург летом
Город скукоживается,
испаряясь и высыхая.
Становится пористым и ломким,
рассыпается в серую пыль
от малейшего прикосновения.
Но завтра он снова разбухнет,
наполнится своей водянистой,
болотной жизнью.
***
«От винта» - командует Маэстро.
Я продлеваюсь за пределы своей жизни
назад во времени.
И глотаю сквозь спазм в горле
горячую как слеза стопку.
За все и за всех.
Коллекция
Коллекция значков с корабликами.
Они плывут по зеленому морю так далеко,
что не разглядеть с берега.
Где повсюду толпы,
нескончаемые очереди и экскурсии,
съемные халупы,
соки-воды в стеклянных конусах,
белые дворцовые львы,
двухмачтовый ресторан рвется с набережной
и ревет музыкой человеческое лежбище.
***
Подо мной теплая жесть крыши.
Я погружаюсь
в высокую, летнюю голубизну.
В вечернем воздухе глохнут звуки.
Мир течет сквозь меня.
***
и корабль плывет
из местечек откуда
недавно ушли
баварские егеря
и махновские сотни
из Гродно Вильно
Минска Варшавы
в Нью-Йорк
на Дальний восток
и на Ближний
в Хелмно и Белжец
***
Мы садились в трамвай на Гаванской,
и он брел, спотыкаясь, по лужам,
грохоча и звеня,
будто огромный буфет.
Она смотрела на себя устало
из темноты, в которой
рябила дождем,
мельтишила фарами
промозглая суета.
Золотые огни дрожали в черноте,
когда трамвай проползал через Тучков.
Она носила длинное пальто
и ботинки на высокой шнуровке.
Говорят, вышла замуж, живет в Москву.
***
город вытянул по берегу
длинный щупалец
вилл и пансионатов
в петербургском море
сегодня тепло и уютно
как в вагине
твоя спина белеет во тьме
на фоне кронштадтских огней
***
выдернуть себя за волосы
из жизни медово тягучей и вязкой
в которой солнце
велосипедные прогулки
ночные купания
посиделки в саду
под звон комаров и цикад
священнодейство
над жертвенником-мангалом
и выстрелить собою
электричкой в дожди и заботы
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney