РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВВиктор Качалин
ПЕСНИ
26-04-2015 : редактор - Василий Бородин
ВОДОЛАЗ
Стало, други, совсем темно,
батискафы ушли на дно,
много впадин и их не счесть,
только Дельфы со словом «есть»
в лоне солнечном прокричит,
сохранит молчаливый кит.
Для Ионы – стальной прыжок,
Магдалине – вина поток;
светлоту сократовых глаз
сверлит пламенем водолаз.
КОРАБЛЬ
В облаках – запрокинутые лица,
руки архитекторов с отвесом,
птицам остается только рай,
где не склёван виноград осенний,
где гранатом причащает бог.
И, пока с тобой мы остываем,
храм плывет, как каменный корабль
с херувимскими зрачками: «Где вы?»
по крутому жребию горы.
ПЕЩЕРА
Израненные ступени
и дробинки овец;
тем, кто в пещерах – пени,
кудрявым – двойной венец
за то, что пройти не старались
каменного петуха;
туристы во тьме остались,
змея на стене – тиха,
электрический сумрак
равно приемлет всех,
а у Георгия в сумке –
сыр и царевнин смех.
ЛИРНИК
Непереводим твой напев
на простой дорический лад –
и орел, телец и звездный лев
это неспроста подтвердят:
утолитель ста эвридик,
- Ты сыграй, орфей, эстампи!
пулею возник проводник
в сизой, бесхребетной степи.
Прокатился гром-волнолом,
сквозь подземный звон пятаков
вздох травы – и нет головы
у чертополоха веков.
ОКЕАН
Океану две тысячи лет?
Бродит древнее в нем вино,
невдомек ему этот срок –
До утра ему суждено
ждать истомы: творящий рот,
солнце – выдернет створ ворот,
из забывчивых скал и ласк
извлекая иллюзию тли
и зиянье земли.
МОЛНИЯ
Непокорная речь
упирается в прах,
оседает наш страх
на далеких весах,
а весы и часы
отправляются в печь,
чтобы огненной лавой
закончилась речь
и по воздуху новой земли
плыли молнии-корабли.
ПЕРЕПРАВА
При переправе - за Дон, за дом
не цепляется лишь беспечный
слово – ни нА волос; а потом
разрешение речи
от водопьянства и от вины
оборачивается сердцем
выточенным из быстрины -
дверь будиверца
* * *
Кружится башня света,
ее неподвижен свод,
осью летящего лета
будет громоотвод.
Радуги выпьют стог,
рисуя привычный дом.
Око, окно и бог
говорят об одном.
+++
1
Брошусь я в небеса из колодца -
там будет солнце,
солнце Твое.
Тихо сяду под дубом,
корни его узловаты и чудны,
как губы Твои.
А на реке берега раздвинут
льдины – и снова растают, сгинут
в весне Твоей.
2
Так рад Тебя здесь видеть!
Зима прошла – и нет ее,
земля смывает грязь грязнОй водой,
чистая вода
скрылась под землей,
кипит и говорит:
«Весна прошла – и нет её?»
В Твоём цветении
огонь с водой смешались,
и слово «нет» - прошло и скрылось
заметной молнией.
3
Где стояли ноги Твои,
там отроги любви
до самого моря.
Играют до ноября
дельфины под сердцем ветра,
летят впереди Тебя.
4
Беспощадный ветер начинается там,
где разбился леген у твоих колен,
где жаркий от времени и совпаденья рек
угнездился Джвари – за древом желаний
не прочитываются надписи на плитах любящих ветер.
5
Непроницаемость Твоя
подобна белой стене
во сне
друг уходит в неё
счастлив, как никогда
6
Споболи мне теперь
и прибавится день
и избавится рай
от меня и тебя
от тебя и любви
от вкушенья огня
Вне ограды отрад
Ты не будешь один
я спою: споболи
7
Я думал, дело в херувиме,
дереве, плодах и змее –
а дело в нас с тобой
на нас истлели кожаные ризы;
обнять скорее кедр
и слиться с ним –
на древе жизни нет плодов
оно же всё как столб света
8
выбрали: небо есть, небытия просто нет,
упоительный день продлится тысячу лет,
дальше – отяжелеет боль, осыпется белым миндаль,
простонет горлица, сдвинется море и обмелеет даль;
выбрали: бытие-над-колодцем, ворот и цепь,
ночью звёзды в ведре, днём – потаённое солнце, размокший хлеб,
четверым достанется чаячья капля, два полновесных куска,
пока не подсыплет хамсин успокоительного песка.
9
это суббота суббот, покой для нас, не для сна
Бог в покосившейся набок бутыли с водой первозданной
в нежной траве под изрубленным снега углём
в горле лесных дроздов, в сгнивших ягодах и нигде
и ни одна черта-запятая закона неисполненной не осталась
но лучше не стало, хуже не стало буквам творящим мир
тянемся лбами друг к другу а там пустая пещера с носом-преддверьем
дышит глаза в глаза, любовь везде и нигде
+++
Раскапываем розы. Обрезаем
что было – и что не было ничуть,
а про мгновение – я расскажу,
пускай оно взбирается по солнцу
в твою макушку – я тогда проснусь,
увижу розу, видя её сердцебиенье
в горЕ и в гОре. Радость неотмирна.
Она – вся здесь, как горлица в окне.
И виноград цветёт, и ранит вспышкой
на солнце – землю, на земле – тебя,
и ты молчишь, последними словами
не добавляя в небо пыль пустыни.
Переполняются моря, когда их держат реки
в ладонях. Неисчерпанных знамений
так много, будто стол земли ножом отскоблен.
+++
Земля со следами
предсмертных истязаний
засыпана кристаллическими слезами
из твоих глаз,
видевших несотворённый свет.
Ответа на уравнение нет.
Безрукий чашу мнёт губами,
слепой целует и без губ,
клин клином выбивает клён весну.
+++
Давай, пока не зацвели сады
и мир не слился в ком зелёный света,
сойдём с планеты,
где я – не-я и ты не ты.
Восстань, идём, дорога нетрудна,
нам будет всё подарено сполна –
и небо, и земля, леса, поля и бездны,
цветы как звёзды – и резвее трезвых
твоя струна.
Лишь двое навсегда лицом к лицу
и вверх, и вглубь –
не голубь и голубка,
бессмертники – идущие к концу
земного кубка,
от края – в середину, где лежим,
и нас с тобой поймут огонь и ветер,
и строгий не прописан нам режим,
и никого не встретим.
+++
Скалы восхищаются нагими
всплесками сердец
сорок севастийцев терпят имя
(в зеркале – Отец)
и пока в тени огонь раскосо
не коснулся тел
выхлопочет голубь венценосный
синюю метель
Лестницы ступени
больше чем в человечий рост,
и не слушай пени –
наверху мрак посветлее звёзд
капля крови со лба
или поскользнулась там нога
вмиг в долине у оленя
вырастут ирисы-рога
2014-2015
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney