РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВЮрий Гудумак
О повествовательной механике: педагогический проект
30-04-2017 : редактор - Женя Риц
О повествовательной механике:
педагогический проект
Речь о шекспировском аспекте Канта,
который начинает как Гамлет,
а кончает королем Лиром, дочерьми
которого станут посткантианцы.
Жиль Делез. Критика и клиника
I
Земноводным хорошо известно
подобное обстоятельство, поскольку истина эта
столь же древняя, как камни, на которые они так похожи.
Одна из таких каменных жаб, приискавших убежище
под сырым густолистым пологом виноградника,
выпрыгивает прямо на середину тропки,
по которой направляется автор,
и останавливается как вкопанная,
так что автор чуть было не спотыкается,
и, невзирая на все его возмущение,
протесты, выкрики и попытки ее вспугнуть, продолжает
походить на камень, даже не шелохнувшись.
В действительности, для того чтобы уловить
самомалейшее движение, субъекту,
хоть на мгновение, связанное с поворотом головы,
необходимо самому принять форму неподвижности.
Что и делает автор. За всем тем,
при ближайшем рассмотрении оказывается,
что несчастное земноводное странным образом
испустило дух, а движение
(текст) никогда не передавалось со столь малым
использованием подвижности (автор, пишущий текст).
II
Имея в виду Картезиев анализ мира через посредство
выкладок Хайдеггера, можно и дальше оставаться
на определенном месте относительно другой,
меняющей свое место вещи (текст) или же менять
место с такой скоростью, чтобы эту другую «догнать»,
или же, в случае, если автор вознамерится предвосхитить
текст, соответственно менять место с такой скоростью,
чтобы та другая (текст) могла эту «догнать» (автор).
«Догнать» как намерение конституирует
следующую за ним точку понимания,
в которой автор становится настолько поглощен
текстом (или внешне неотличим от него),
что без каких-либо внутренних опасений
можно абстрагироваться от того,
что, собственно, представляет из себя автор,
и целиком обратиться к тексту.
III
Текст есть способ перемещения в пространстве.
Иначе говоря, перемещение в пространстве есть
описание незабываемого (длящегося) путешествия,
незабываемого в смысле становления памяти
и, соответственно, – времени, как если бы речь шла
о путешествии по железной дороге
или о путешествии по реке.
Степень подробности, достоверности,
равно как и связанных с ними фантастических
допущений и метафорических превращений,
всегда варьирует. Возможность последних
только и обусловлена реальностью текста,
оборачивающейся узкой тропкой, теснящейся
между зеленой, в пупырышек, стеною дома
и глухим виноградником, – так что уже непонятно,
спотыкается автор или заикается, –
и растекающейся, повернувши за угол,
нижним сельскохозяйственным двориком.
В оговоренном смысле перемещение из точки в точку,
не исключая, по всей логике, прохождения
возле конюшни и посещения курятника
(надо сказать, и то и другое в родовом гнездилище
автора действительно существует), фактически означает
перемещение от точки к точке, которое обобщенно
можно охарактеризовать как привычку жить –
единственное, что остается от автора.
IV
Факт тем более удивительный, что в слове
«времяпрепровождение», описывающем привычку жить,
время обнаруживает себя как текст.
Поэтому, когда мы говорим, что со временем
или время от времени (все равно что от точки к точке)
происходит то-то и утрачивается что-то, – оговорки нет.
Высказывание типа «у меня нет времени»
неверно по той причине, что время –
сама терминология Хайдеггера, –
считаемое, выговариваемое и подразумеваемое
в актуализации явлений летнего солнцестояния
или производных от него – семенящегося одуванчика
и перемещающейся стрелки (соотв. – тени автора),
во что бы то ни стало и как бы то ни было
есть считаемое, выговариваемое и подразумеваемое
в актуализации перемещающегося текста.
V
То есть, в терминах обыденного мира, –
читая текст, вы теряете время, но, как минимум, –
считывая время, вы проговариваете текст.
VI
В той мере, в какой обладает признаками текста,
время неоднородно. Являясь, как и в человеческой жизни,
линией медленного умирания, время-текст
тяготеет к точкам, к линиям, поделенным на сегменты,
началам и концам. Вместе с тем (по крайней мере, Делез,
не останавливающийся ни перед чем, осчастливлен
многочисленными примерами из литературы)
оно образовано переменами направления,
внезапными ускорениями и замедлениями,
смещениями и разрывами, разветвлениями
и отпочкованиями, линиями брожения, скобками,
исправлениями, возвращениями назад.
Нет сомнения и в том, что и смерть автора не мешает
ему оставаться действующим персонажем повествования.
Смена глагольных времен внутри данного времени –
уже сама по себе способна творить с ним
невообразимое: отсылая к какому-нибудь плюсквамперфекту
иностранного языка и несчастного земноводного,
испустившего дух. Теперь-то,
объявившегося на сельскохозяйственном дворике, автора
вполне могли бы принять за чужака, хотя все это время
он никуда не уезжал и ниоткуда не приезжал, и пребывал,
не считая движения продолженной пером руки,
в одних и тех же географических координатах.
Кажется немыслимым, но «не далее как…»
и «не позднее, чем…» автор, очевидно,
успел бы не только родиться вновь,
но и пять раз поменять имя. И оправдать
тем самым на-сущность всякого текста.
Доподлинно известно только то, что время,
о котором идет речь, – считаемое,
выговариваемое и подразумеваемое здесь, –
как заметил поэт, перестало «рифмоваться».
VII
Случайность ли, что только так и удается
понять (понимание – ощущение завершенности,
когда хочется поставить точку), почему в конце концов
отживают и знаки пунктуации.
Следуя новому порядку изложения, письмо
видоизменяется в нечто, равносильно-соразмерно-
подобное древней письменности без гласных,
с пропусками слогов, слов и подразумеваемых отношений,
в своего рода аббревиатуру… пустоты…
[несколько строк вымарано]… [зачеркнуто: зияющие]
пробелы, достигающие размеров целых периодов.
VIII
Период – единица измерения времени, она же –
текста, имеющая свойство быть прожитой,
соответственно – утрачиваться и опускаться.
Одно дело, когда достопочтенный Лейбниц
(за гробом, которого шли три человека) показывает,
до Канта, однако же после Аристотеля,
что пробел делается не только в изложении,
но и в самой нашей мысли и что «сила заключения
определяется отчасти тем, что опускается»,
и совсем другое – когда означенные пробелы
впредь умудряются заполнить не то что
прямыми цитатами и буквальным следованием,
но газетными вырезками, всевозможными перечнями,
музыкальными партитурами, рисунками
и алгебраическими выражениями.
Будь иначе, автор, как и два года назад
направляющийся узкой тропкой между зеленой,
в пупырышек, стеною дома и глухим виноградником,
не зашел бы и одною росинкою дальше, чем сейчас.
2004
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney