РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВРамиль Ниязов-Адылджян
OIAN, HAMLET
04-05-2020 : редактор - Антон Очиров
OIAN, HAMLET1.
О.Т.
Слишком в «Гамлете» режут и колют,
мне приятней куда «Три сестры»,
где все просто встают и уходят,
и выходят навек из игры.
Борис Слуцкий.
I.
проснись, — говоришь, — казах —
чернотой чёрных глаз посмотри:
только смог и только нефть,
только кринж и импортный тростниковый сахар
для латтэ в собственном металлическом стакане
остались
тут —
между вен, —
где раньше
тёк богобоязненный рух2».
«о, казах, — говорю я в ответ. —
лишь одна родина — кровь:
разбомбили наш рух,
как мечеть, рынок и роддом;
а то, что не успели кастрировать,
забрал по ребёнку за ребёнка.
лучше торговать совестью,
чем нефтью:
наши дети смотрели человека-паука
— ведь за большую силу —
большая ответственность — этого не было
в переводах преданий, которыми нас учили, —
и любили друг друга так,
как мы никогда не могли,
а не разбирали калаш.
----------------------------------
1“Проснись, Гамлет”, - по-казахски.
2“Дух”, - по-казахски.
(моего отца учили
как выжить в окопе с манкой пятнадцатилетней давности с червями,
а не воспитывать ребёнка,
который поступил на liberal arts).
и Пророку
(да благословит его Аллах и да приветствует)
не снились межконтинентальные
баллистические ракеты:
рука Фатимы в крови нечестивцев —
она блестит на солнце
как золото, —
но не в пыли от нажатия кнопок — ни одними влажными салфетками
её не отмоешь, — поэтому
не буди нас, казах.
мы выкололи себе глаза,
чтобы быть — целовать,
целый век просто — пропеть
целый век быть, и никогда
не убивать.
даже если станет весь народ шахидом,
мы не сможем развидеть нагасаки.
здесь тишина
и чужие свадебные песни
один дотла сгорел в мечети
а я вырастил сына
и люблю его
он вырастет злым.
он похоронит меня правильно — без
надгробия,
огородок и любых доказательств
моего существования — это правильно,
так и должно быть, но
мы никогда бы так не сделали.
II..
эти белые люди,
что смотрят звездные войны, несмотря на то, что они давно скатились, как и я,
и не читают Коран перед сном, как я.
они так любят
белые, как молоко, которое наливала в хлопья адяка3, и точные слова:
прогресс, интерсекциональность, неоколониализм.
разве словом «порожняк» назовёшь паучью сеть ненависти и боли, в которой ты разлагаешься, и даже огонь адской геенны не очистит тебя от них, ибо тебя нет без них, а Аллах любит своих рабов такими, какие они есть.
мы приносим Ему жертвы как идолу, ибо знание, что есть место, где мы будем восседать на ложах, обратившись друг к другу с сияющими от счастья и любви лицами,
заставляет нас плодиться, даже зная, что ни мы,
ни наши дети, туда не попадут, только если
дети умрут до полового созревания:
для родителя
нет большего счастья, чем смерть ребёнка до полового созревания,
пока он чист и непорочен.
белые люди говорят, что долг — это социальный конструкт, а моя мама — уйгурская женщина, отдавшая меня отцу, думая,
что там мне будет лучше: все
наши родственники её презирают — я знаю их дела.
они каждый день делают с тобой уроки, чтобы ты выучился и не сторчался на улице;
каждый день меняют бельё во время болезни,
а потом настраивают деда против отца после смерти бабушки из-за наследства.
мамака4 говорила лампочки — это «лампочки ильича» и молилась за него,
а теперь у нас whatsapp и приложение «Коран онлайн»,
но каждый день в чужой стране мне звонит только отец,
старый большевик.
---------------------------------------------------
3һәдә [адя]” — старшая сестра по-уйгурски. Я так называю младшую тётю со стороны отца. Даже я не знаю почему.
4 мама’” - бабушка по-уйгурски.
зачем они молятся богу мёртвого араба
(да благословит его Аллах и да приветствует)
который их никогда не услышит,
когда у меня есть безлимитный интернет:
не лицедей, но и не лицемер
я безбилетник, с чеком притворюсь —
напишу письмо на деревню бабушке:
чума на оба наши дома.
P.S.:
можешь не прощать меня.
III.
Офелия.
Ты орлица с ледников Кавказа и петербургские тучки изгнанники;
ты редкое издание Шамшада Абдуллаева, подаренное Александром Скиданом, и арабская вязь, украденная в Эрмитаже;
ты безголосье и кричащий в наушниках Хасмагомед Хаджимурадов.
/
Ты выходишь из трамвая возле станции метро Горьковская и идёшь к Соборной мечети;
ты встаёшь возле арки, и пазл собирается —
ты молишь: «Свобода или смерть», но ветер отвечает: «И откуда ты взялась такая — вся любимая?».
Он дышит тобой и повторяет: «Взгляда от тебя не отрываю — вся любимая»;
и ты стоишь, недостойная умереть, невозможная и существующая, и, как в зной зима, и дышишь: разве ты не можешь оставить смерть мальчикам, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста?
IV.
Гамлет и Офелия.
— неуютно в нашем саду,
Этот поцелуй —
два некасающихся световых потока, узревшие
это блеск или луна?
по ту сторону спины чужого как своего, и ставшие
совершенными неуютно в наших сердцах,
за одну
целовать да целовать.
краткую бесконечность до смыкания век обратно
в последний домой.
уплывём завтра, сестра,
/
— Твои губы —
путеводная нить,
благо дать — и умереть.
начатая там, где ты то,
что ты ешь или
целовать и не успеть
целуешь — только
информация,
ласки сна, тайны тоски.
а не
любовь.
У меня есть мечта:
Аполлон требует стрел.
рвать твою красную струну;
Не струна, а тетива —
всё бесконечное
или их, или себя!
сейчас,
огонь и меч их истребят.
пока человечество не оборвётся.
/
— Упираюсь о твой лоб: жили-были брат и сестра.
перспектива
растворяется
В той стране, в той голубой
/пустота
у любви — только дитя.
где-то рядом/
в бескрайнем пейзаже
До зари звёзды дрожат
тебя и тебя.
Я — бесконечность, ты — бескрайность; Вся цена жизни — конец.
вместе мы — выжженный сад:
Им Гефест меч не ковал.
потому что
здесь не нужен ответ.
Жили-были брат и сестра.
Это ты
здесь
ответ,
который не нужно спрашивать. НИЧЕГО НЕТ У МЕНЯ —
ЛИШЬ ОДНА РОДИНА — КРОВЬ.
V.
Гамлет.
(Гамлет работал в круглосуточной шаверменной и размышлял о бытии, безостановочно смотря российские попсовые клипы).
Я хотел бы открыть другие глаза,
обменять весь мир на хуй знает что.
Влад Гагин (нагло переделанный).
I.
когда мне было тринадцать,
дадака5 нашёл в поиске гугла «эротические флэш-игры»
----------------------------------------
5“дада” - “папа” по-уйгурски.
(я не знал, что такое режим «инкогнито» и слово «клитор»).
он с кчик дадакой6 три часа
просматривал мой iMac,
каждую папку и каждый диалог в ВК —
я нервно ходил по дому и молился Богу
(не Аллаху — родственники
говорили надо говорить
«О, Аллах» или «Хюдаим»,
а не «Господи»: «что за «Господи»?
мы же не
русские»),
что буду хорошим,
если это
однажды закончится —
до сих пор
после дрочки
внутри появляется бездна порожняка
размером с бабушку, которая глазом Фатимы смотрит на тебя
и не устаёт.
Я отрекаюсь: я — ничей не сын.
II.
моё любимое время работы
после десяти вечера,
когда другие чурки (они называют меня «братом»,
но я же знаю, что чурка никогда не признается,
что он чурка — они
больше не наебут меня)
уже отужинали, а пьяные
длинноволосые студенты и их эмансипированные подруги (кажется,
я всю жизнь мечтал услышать счастливый
женский пьяный ор)
ещё не пришли.
смотря на эти,
неискажённые изменами родителей,
лица, я вспоминаю,
как бессмысленно она посмотрела на меня,
----------------------------------------------------
6“кчик дада” - младший брат отца по-уйгурски.
когда я заплакал:«моё сердце дрожит,
как паркет под ногами насильника, когда вижу тебя —
когда ты расстегиваешь спортивку и достаёшь ножик,
когда ты поёшь:
«въеби этой шлюхе» — я же знаю —
это только метафора, это чисто
понтоваться, а не бунтовать (мне смешно
когда я слышу это).
я знаю, что никто
во всей этой обосранной и жалкой,
как самоубийство мусульманина
(мне не нужен
ещё один папочка),
Великой Степи не кончит в меня
так страждуще
как ты, но если в наш семейный дүкен7,
ворвётся разъяренная толпа
из этих
(у белых же
национализм не имеет национальности),
как тогда в Масанчи8,
чем,
мальчик мой бедный,
всегда отвечавший: «нет,
я счастливый», — мне прикрыть от,
вымытых в ручье,
рук в перчатках
свою пизду и
СВОИХ
детей —
распечаткой постов
твоих либеральных друзей в Фейсбуке
или неработающими весами,
которые ты подарил на годовщину,
--------------------------------------------------
7“магазин” - по-казахски.
8 7 февраля 2020 года в селе Масанчи Кордайском районе Жамбылской области по причине избиения старца молодыми дунганами произошли массовые беспорядки, в которых участвовали казахи, дунгане и полицейские. 11 человек погибли[7], 40 ранены, 30 домов и 23 автомобиля сожжены[8][9][10].
с надписью:«ЧТО БЫ
ОНИ НЕ ПОКАЗЫВАЛИ,
Я ВСЁ РАВНО
БУДУ ЛЮБИТЬ ТЕБЯ»?
Я — отрекаюсь от любви.
III.
адяка говорила:
«нельзя долго смотреть телевизор,
иначе твои глаза почернеют и больше
никогда не увидят меня». недавно
я всё-таки подошёл
к этим пьяным длинноволосым студентам и их
эмансипированным подругам
со стихами Ашрафа Фаяда,
осуждённого на смертную казнь в Саудовской Аравии за открытую
гражданскую позицию — они сказали: «какие
эстетичные тексты, какая
метафизика, какие
они дикари», — а я
заплакал. я впервые
за полтора года
заплакал
чёрной нефтью, которую демократичные,
профеминистские и деколониальные
итальянцы, голландцы, французы
не шкварятся покупать у Назарбаева,
и когда
она полностью выплеснулась из глаз,
как сказки о стране, в которой
находится вся таблица Менделеева;
теория модернизации и стыд
за прослушивание песни
«Imagine» Джона Леннона (только она
теперь приносит мне смех);
я спросил у них:«Дудь
снял про Беслан, а он снимет про то,
как бомбили мечеть, рынок и роддом в Грозном в тысяча девятьсот
девяносто девятом? а бомбить
Ирак и Иран на деньги американских налогоплательщиков (вне
зависимости от их социального класса,
гендера, вероисповедания, расы) — это и есть
культура согласия?».
я посмотрел на них
чёрными, как знамя Пророка
(да благословит его Аллах и да приветствует),
глазами и сказал:
«Я отрекаюсь: вы — не мой народ», — но ответа
не последовало. я стоял один, посреди
пустой шаверменной. за окном
был ослепляющий белый свет.
я включил на телефоне
«Lost On You» на повторе (ты тоже,
дорогой читатель, включи)
вместо нашида и сказал:
«Там сказано: ты — только увещатель,
а лучший пиар — чёрный.
И если это человеки вкруг,
я отрекаюсь, я — не человек.
свобода — это взрыв:
больше
я вам ничего не скажу».
IV.
When you get older, plainer, saner
когда всё случилось
When you remember all the danger we came from
ударная волна была похожа на
Burning like embers, falling, tender
музыку
Long before the days of no surrender
никто не восстал и никто не воскрес
Years ago and well you know
зарядка почти села
Smoke 'em if you got 'em
но перед этим
'Cause it's going down
произнеслось
All I ever wanted was you
последнее
I'll never get to heaven
'Cause I don't know how
начинаются титры
перечисляются благодарности
Let's raise a glass or two
между между и и стоит последний
для всех кроме себя неуязвимый
человек
To all the things I've lost on you
на последнем языке говорит
Oh oh
Tell me are they lost on you?
я положить бомбу в центр всего
Oh oh
Just that you could cut me loose
приказать взорваться
Oh oh
After everything I've lost on you
чтобы со всеми меня тоже
Is that lost on you?
Oh oh
полное уничтожение но когда
Is that lost on you?
Oh oh
никто не узнать я память стереть
Baby, is that lost on you?
чтобы песни петь
и танцевать
Одиссею вслух читать
из ванной много часов не вылезать
и радоваться что есть всё
то что есть ибо
Is that lost on you?
взрывом порождённый
лишь во взрыв обернётся
Oh oh
нет никаких вероятностей
что я стать
по образу и подобию
чем-то вроде
нового Бога
ибо нет Аллаха кроме Аллаха
и не будет
но я верю
в чудо
*
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney