СООБЩЕСТВО

СПИСОК АВТОРОВ

Анна Гринка

Свидетели подсолнечного масла

08-05-2020





с тех пор как цветок не пьёт
мы заметили: он — дорога


***

мятая голова
у этого подсолнуха
но что я знаю
о продолжительности семян
даже не во времени

есть постное масло
а есть и масляный пост:
под микроскопом было увидено
скопление жиринок в форме креста
сокрытая церковь уже присутствующего в мире
пришествия

его свидетели покупают
масло, как радугу
пальцем берут
глотают и молятся
подкожными клетками

поле подсолнухов смотрит на них
как на тех, кто умеет исчезнуть
и оттуда цвести, и быть постоянным


***

иммунные клетки последних аптек
не двигались к нам, но могли и умели
просто мы надоели

и под лаком лечебным отмирают ороговевшие цвета
освобождая чёрно-белую молодую плёнку,
первую и настоящую воду —

поверх всего она бежала
до того, как всё затянулось
отравленной ряской агрессивного спектра

автоматические аптеки теперь заправляют
насильным исцелением —

раньше просто распыляли
из встроенных баков
а теперь объединили лечебные силы, улучшили прицел
получился лак, простой, густой
вводится в капсулы, мелкие, похожие на снег
пройдёт под ними человек и покроется инеем —
мелким, как слой из лопнутых пузырьков

и дальше — не смыть, только покорно лечиться
теряя из зрения спектр, сошедший туда
из радиобури, из огромного вещества,
резкого, бесконечно дробящего привычные цвета,
беспокойного и так далее

мы и сами от многоцветия устали
даже сны приходят полные огня
а когда-то так спокойно протекали
и оттенки делились ровно на два

помним серую радугу и плачем
лечение проходит всё дольше и сложнее

когда очередной цвет выпадает,
приходим в себя неделями

будто уже не хотим возвращаться к правильной простоте
но развёрнутый спектр пугает ещё больше
и мы терпеливо ждём
когда протрезвеем взглядом

и снова сможем
гордо проходить мимо усталых автоаптек
на всех тестах пробегая глазами
чистое чёрно-белое


***

охрана замка притворилась
проволокой, ожерельем старого балкона
так он держался, всегда подвязан
а теперь ещё стражники обнимали

теперь снизу вверх смотрящие люди
знали о чём-то пустом, неотложном
ведь в окружении взгляда балкон
обрастал непомерной грозной лепниной
и в ней были силы и строгость от страха —
всё, что от стражи вливалось в поддержку

так что мерещилось, что не сорвётся
прямо на головы старый балкон
а на себе короля производит
прямо из старого кирпича

вот он проходит вперёд
вот он пребывает
вот его полёт в постоянном нарастании
вот стражная жизнь чуть в отрыве от тел
составляет правителя в порванном замке

он лёгкий поэтому лёгок балкон
когда он выходит из рук обнимающих
несложно любить, пока ты очевидец
пока его смерть не совсем настоящая


***

самая быстрая в мире вечеринка
вгрызлась, танцуя, в обледеневшую стену
каблуки и остроконечные шляпы
подмигнули из проклятого века
когда не было естественной зимы и приходилось
использовать ногти мертвецов, чтобы выкладывать
направление холодного ветра на земле

тогда по умолчанию и танцы не покрывались
вёртким шурупным скольжением
да и в общем-то не были нужны
но создавать зиму, а потом её разрушать
считалось интереснее прочих занятий

теперь же всё в порядке:
самый огромный неровный ноготь
горького морозного восходящего солнца
явился без вызова, занял собой ограду
сам без конца оградный, прекрасно так
и взялись они за руки
образовав вечеринку, быстрые в кружении
освободители


***

постепенный человек
нет над ним «смотри-смотри»
нет воды в его глазах
тресками его уводят

через вторник через раз
через уголь на ладони
оказался он в вагоне
пролистал в себе неделю
и погас


***

пропасти, наполненные лесом
тянутся
плотные, как фасоль
не раскусит их свет биноклевый
никуда не прольются они

однажды в одну из них упало перо
ничего не случилось, но тишина
стояла так, будто грохнулась граната:
не взорвалась, а дальше жить всё равно было страшно

говорили, весь мёртвый лес
из пропастей лез, цепляясь корнями
конечно, ломался, но очень хотел
под тенью поближе хотя бы лечь

зависшей в молочном небе
всеми своими крыльями



***

попробую не вспоминать и впредь
как бесят отблески еды на побережье
где воздух как стена сплошного
отломленного от боязни
безоблачного парашюта
и вот в нём жарят точки происшествий
укладывают их в шашлык
который режет прорезь в неизвестном
и сам горчит над тем, что пробирает
до ноток выгнутых, спокойный коготок
явление, проникнувшее в ноздри
прилёгшее затем, что море может
его в два счёта оборвать в прохожих
и в них вокруг сидеть и говорить
в их животах войной, в их животах
и под купательной одеждой, во главе
мясного дыма, прожитого в них


***

оставить колонию
мёрзнуть в окраине
в самой тяжёлой точке окраины

заключённые в земле
свирепые пропуски
больше не помогут собой –
не будут бороться со стеной
не треснут в ней, сплошной
впуская прохладу, сквозняк
а значит, начиная
выход к своим —
нашу радость, нашу.

наша-наша радость —
выкапывать пропуски, класть на ладонь
вращивать в кожу
временно и лениво
чтобы бродить-открывать
положенные нам запертые места

и вот мы больше не можем
мы, трое, отбившиеся
далеко стоим от центра
покрытого сытой цепочкой
родственных нам работ
к которым теперь нет подхода

случилось всё так, и я виноват
тем, что переполнил себя пропуска́ми
не взял один, как нужно для нормы
пропитал себя ими в нахлынувшей странной жадности
и все работы колонии отшатнулись подальше от меня и коллег
ворота укрепили тревогой, сиреной

пропуска́ раздирают меня
а товарищи, хоть и сочувствуют
но ещё и тихонько ненавидят
ведь мои мучения продлятся
половину их жизни
пока не освобожу
а бросить не могут, не обучены

в такой тишине окраины
я только и делаю, что сижу
под кожей дрожу
когда в глубине происходят
очередные открытия всех возможных полостей
затем перетасовка
и обратно — в предболезное состояние

это пропуски во мне
поднимают завесу всего подряд
шевелят любые дверцы

как хорошо, если бы застрелили
но тогда пропускной канал выйдет из меня и откроет колонию
одним сплошным ходом от основания стены до вершины
и никогда не закроется к холоду

поэтому наша радость
наша-наша радость
сидеть в обнимку втроём
тяжёлым кружком
представлять моментальную гибель своих и мечтать:
мы хорошие
мы всё сохраняем
и не даём ничему из нашего сердца
выхода

 
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah





πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney