РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВСергей Данюшин
Жижек и Винни-Пух
11-05-2015 : редактор - Женя Риц
– Помнишь наш последний танец?
– Я и первого-то, честно сказать, не помню. Помню гвоздики-не<…>ики*. И медвежонка.
– Плюшевого?
– Латексного. В Риге.
– Если латексного, то в Челябе.
– Какая разница.
– Между Челябинском и Ригой? Ну, есть, наверное.
– Между плюшевым и латексным.
– Латексный нежнее. То бишь, честнее.
– Ой, вот только не начинай опять!
Мне сорок два года, я езжу на общественном транспорте – по возможности зайцем. Пожалуй, это вполне исчерпывающая характеристика. Ей двадцать три, она по-прежнему влюбляется в рок-звезд – и иногда в неудачников тонкой душевной организации. Пожалуй, это все, что я знаю о ней. Она деликатно целует меня в щеку, между нами проскакивает что-то вроде, простите за банальность, искры. Love story? И если да, то какой эта история будет? У меня богатое воображение, но здесь, ей-богу, хватит и скудного. Она спускается в метро. Я жду муниципального автобуса. В это время кондукторы уже не работают – если за остановку до конечной водитель откроет среднюю дверь, есть шанс выскочить и сэкономить двадцать восемь рублей. Я собираюсь стереть ее номер в телефоне. Я старый и грустный. Наверное, реалист. Без полета, как говорила моя бывшая жена. Палец замирает над кнопкой «Удалить». Может, я просто трус? У нее зеленые глаза и наверняка бархатная кожа. А я последний раз улыбнулся, когда в феврале загорелая девушка выскочила из BMW на обочину и ее обильно вырвало. Только не спрашивайте, что я на той обочине делал. «Удалить?» Да, удалить. Так всем будет проще. Я люблю, когда проще.
На следующий день моя жизнь изменилась. Не так чтобы резко или какие там еще бывают наречия. Но изменилась: меня ни с того ни с сего пригласили на приличную работу. В Генетический театр «Атлас». Я, естественно, сначала подумал, что ослышался. Но нет: Генетический театр «Атлас». Серьезная малопонятная организация. Пять лет там проработал: долги раздал, зубы вставил, волосы на спине лазером удалил. Париж наконец-то увидел. Меня, правда, задним числом в идеологи новой русской евгеники записали. Ну это нормально.
У сплоченной команды ужейского регионального отделения партии «Яблоко» в очередной раз украли победу на местных выборах.
Протоколы с данными о победе ужейского регионального отделения партии «Яблоко» по десяткам УИКов исчезли без следа.
Из комиссий перед подсчетом выгнали всех членов ПРГ и ПСГ от УИКа и ТИКа. В зловещей тишине были переписаны протоколы с участков, где ужейское региональное отделение партии «Яблоко» набрало более 73%.
Чтобы избавиться от гнетущего чувства несправедливости и безнадежности, хоть как-то заглушить тревогу за будущее России и региона, сплоченная команда ужейского регионального отделения партии «Яблоко» взяла петанк, киви, минеральную воду без газа и отправилась на пикник на озеро Гуку – жемчужину Ужейского края.
Ведь ничто так не успокаивает нервы как общение с природой. А в хижине на берегу Гуку – внимание, сейчас будет нефиговый такой поворот сюжета! – обитал
У Гниющего Клоуна была (да и до сих пор, наверное, есть) саперная лопатка, которую много лет назад, ещё в школе, ему на 23 февраля подарила первая любовь – Ира по прозвищу Виндхунд.
Этой-то саперной лопаткой с выгрызенным на черенке сердечком Гниющий Клоун и порешил всех членов сплоченной команды ужейского регионального отделения партии «Яблоко». Одного за одним.
«Как это символично!» – успел подумать перед смертью последний участник сплоченной команды ужейского регионального отделения партии «Яблоко».
Поэтом N был неплохим, но не более того. И очень по этому поводу переживал. Настолько, что решил продать душу Дьяволу – лишь бы писать гениальные стихи. Юноша он, поэт N, то бишь, был очень настойчивый, если не сказать ушлый, и своего добился. Причем перед продажей души ещё и безбожно, извините за каламбур, торговался: в результате на сдачу увеличил член на четыре сантиметра и свёл родимое пятно. Ну и стихи, само собой, гениальные так и полились. Не унять.
Однако ж счастья это поэту N не принесло. Да что там счастья – даже морального спокойствия и того не случилось. Не говоря уж об амбициях, которые в душе поэта N неврастеническим образом жужжали. Его ни раньше не публиковали, ни потом – ну когда он душу Дьяволу продал. Точнее, публиковали, но мало. Точнее, даже не то чтобы мало, но категорически не там. По правде говоря, публиковали-то почти везде, но всё равно всерьёз не воспринимали. То есть, все, кому надо, конечно, воспринимали, но это всё не то, не то. Обычное в общем-то дело: неврозы и страдания, страдания и неврозы.
Но вышел и забавный случай. Среди немногих отказавших поэту N был левацкий альманах «СКРиПТ». Редакции, мол, отчаянно не хватало в текстах N пространства вслушивания, внутреннего, знаете ли, резонансного ящика. В «СКРиПТе» ведь как: Жижек-то да Жижек сё. Жижек и Пушкин, Жижек и Холин, Жижек и Винни-Пух. Таким вот незатейливым образом марксисты в очередной раз посрамили Дьявола на отдельно экспроприированном участке отечественной словесности. Так ему, рогатому буржуазному клоуну, и надо.
1
СВЯЩЕННИК (утешительно). Господь дал – Господь взял. (подслеповато вглядывается вдаль) Ан нет. Кажется, Господь передумал. (убегает)
ГЕНЕРАЛ. Эй, боец, почему руки в карманах?!
ЕФРЕЙТОР. Это я, товарищ генерал, конфетти достаю. Сейчас праздник будет.
ВТОРОЙ РОМАНТИЧЕСКИЙ ЮНОША. А если бы ты умел летать, куда бы ты улетел?
ПЕРВЫЙ РОМАНТИЧЕСКИЙ ЮНОША. Никуда. Я бы летал квадратами. Или бы какими-нибудь сложными геометрическими фигурами. Знаешь, из тех, что описывают длиннющими формулами со значками, которых нет на клавиатуре.
ВТОРОЙ РОМАНТИЧЕСКИЙ ЮНОША. На клавиатуре всё есть. Нужно просто знать сочетания клавиш.
ПЕРВЫЙ РОМАНТИЧЕСКИЙ ЮНОША. Вот вечно ты, мудак, всё испортишь.
ДУРНО ОДЕТЫЙ МУЖЧИНА (Благополучному прохожему) . Дай на хлеб художнику.
БЛАГОПОЛУЧНЫЙ ПРОХОЖИЙ. Художнику, пожалуй, дам! (Натренированным движением выхватывает пистолет, убивает дурно одетого мужчину выстрелом в голову. Достаёт мобильный, звонит.) Леха, привет! Как дела? Как с деньгами у тебя? Да нет, просто подумал. Ну, вспомнил, что ты как-то жаловался, что хочешь выставку устроить, а спонсоров не найти. Ну и картины не очень хорошо покупают… (уходит за кулисы)
Всю ночь Олегу снились кошмары. Однако проснулся он свежим и отдохнувшим, что было событием из ряда вон. Обычно у Олега был настолько заспанный и одновременно похмельный вид, что люди – в какое бы время суток его не встречали – невольно говорили: «Доброе утро». А злые интеллигентные дети кричали вслед: «Днище-днище/ты с утра в говнище».
«Не иначе, перешел во сне на темную сторону, – не без удовольствия подумал бодрый Олег, вскакивая с несвежей холостяцкой постели. – Вот и славно: пойду творить Зло. Или хотя бы маленьких обижать».
И то сказать: жизнь Олега была тосклива, мнительна и проходила под девизом «Ложечки нашлись». А еще у него так воняли ноги, что с ним никто не хотел даже в онлайн-покер играть – уходили из рума.
Периодически у Олега случались всплески энтузиазма: он загорался новой идеей, которой предстояло изменить его жизнь. Но потом приходил к выводу, что это была дурацкая идея.
Всю жизнь он мечтал побывать в Иерусалиме и на Мертвом море. Но и тут его постигло легкое, но все-таки разочарование. Издалека Израиль представлялся Олегу эдакой Недоевропой: типа России, но получше. А оказалось, что это Переафрика.
Вечером накануне перехода на темную сторону Олег сделал два удивительных открытия. Во-первых, порно, оказывается, можно смотреть со звуком. Во-вторых, со звуком его смотреть невозможно, потому что это очень смешно. Поэтому он по старинке помастурбировал с выключенными динамиками. Помыл руки. Поразился с какой беспримесной в своей отрешенности радостью – ну чистый дзэн – люди под его окном нестройными голосами спели про четыре трупа возле танка. И окунулся в сон, где его уже ждали кошмары.
Сначала ему приснилось, что он неудачливый прозаик. (Писателей Олег почему-то опасался даже больше, чем подвыпившую шпану – так что это однозначно был плохой сон). И помимо вечных отказов редакций его, маргинального литератора Олега, ужасно беспокоит вопрос, как назвать компьютерную папку, в которой хранятся три его повести и сорок восемь коротких рассказов. Сначала она называлась, ей-богу, «Творческое наследие». [Data (D) – Творческое наследие].
Но как-то раз Олег подумал, что шутка так себе и вообще пора со всей этой иронией завязывать. Назвал папку «Проза». Неделю походил (во сне время быстро летит) – душа не на месте. И переименовал обратно в «Творческое наследие». На этот раз на полном серьезе.
Еще снилось, что он завел страницу в Facebook. Теперь у него четыре тысячи пятьсот семьдесят восемь друзей, и он все про них знает. Например, когда Федя Булочка, у которого семеро по лавкам от двух жен, был еще беззаботным крашеным блондином и отдыхал с Марком в Египте, арбы принимали их за гомосексуалистов. А Федя, он ни разу не такой – у него вообще-то семеро по лавкам. От двух жен. Вот ведь какая полезная штука этот Facebook.
Потом снилось, что его, Олега, поймали сарацины-бендеровцы и стали задавать каверзные вопросы. В частности, интересовались, почему у литератора К. (опять прозаик, ну что ты будешь делать?!) названия всех произведений начинаются на букву «П». «Потому что», – едва ли не впервые в жизни решился пошутить Олег, после чего сарацины-бендеровцы отрезали ему кисть правой руки. «Концептуалист, наверное», – попытался было исправиться Олег, но снова не угадал, и ему отрубили голову.
Также вдруг явился человек невзрачной внешности, вся неброскость которой сводилась на нет разноцветными глазами, и с тихой угрозой в голосе заявил: «Судя по тому, что половину крестов спилили в субботу, версию адского жидовского заговора таки можно исключить. Своих идиотов хватает – земля у нас щедрая». После чего воткнул Олегу в сердце пластиковый кол с надписью Made in China.
В пустую комнату зашли полтора мальчика, а вышли два.
«Что-то тут неладно, – подумал Егор Матвеевич. – Хотя… Да нет, нормально всё».
Натуральные числа Егор Матвеевич уважал.
Поразмыслив, поэт D назвал стихотворение [подражание всем]. Именно так: в квадратных скобках.
Это ж, сука, никаких не хватит сил
перечислить,
я культурного продукта потребил
скока. Мысли
лезут-лезут теперь в голову да и
на бумагу.
Здесь читатель ждёт уж рифмы «ø!ø».**
На, бродяга!
Вообще-то поэт D служил не то бренд-менеджером, не то маркетологом и – хотя в предмете разбирался крайне поверхностно – был не чужд профессиональной деформации. Зачем-то вспомнил про охват, деление целевой аудитории по гендерному признаку, вот это вот всё. Недопустимость, опять же, сексизма.
Короче, он ненадолго задумался и переделал финальный катрен.
на бумагу.
Здесь читатель ждёт уж рифмы «<>».
На, бродяга!
«Сука, я виртуоз», – без ложной скромности подумал поэт D. Правда, когда первый восторг прошел, со всей необратимостью стал очевиден перекос уже в другую сторону. Собственно, не перекос, а доля от общей аудитории… Дихотомия… Бинарность?! Лень формулировать, короче.
Но интуитивно поэт D догадался, что не удовлетворен результатом. Он поразмыслил еще немного и написал то самое знаменитое стихотворение из книги «Луна тщательного подштанника»:
под уютное шипение
рельсов
андроид
вышел из межгалактической комы
и воскликнул:
Хлеб! Вода!
Джи-гур-да!
многие потом говорили
что не знают
лучших слов о любви
________________
* В рифму, ага.
** (-и) – множественное число.
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney