РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВНикита Бегун
Синойкия (часть 1. глава 9, части 2-3)
04-07-2011 : редактор - Тимофей Дунченко
9. Женитьба Сержика
Когда Сержик позвонил мне, я блаженно завтракал и строил разнообразные планы на день. Это было во вторник утром - время, когда все на работе и город свободен для прогулок в одиночестве.
-Никиточка! Здравствуйте, Никиточка! Не отвлекаю? Вам необходимо быть у нас дома ровно через час. Нет-нет, обязательно! Категорически. Я вам сейчас не могу сказать. Это будет сюрприз. Нет, вы обязательно должны быть. Извините, что я так принципиально настойчив, но...
Я всячески пытался отделаться, но Сержик настаивал, отказываясь давать какие-либо комментарии. В результате, своего он добился. Я решил, что это очередное его чудачество и, конечно, ничего особо важного там быть не может. Но раз уж я всё равно собрался идти гулять, то ничего не мешало мне сначала зайти к ним, провести там полчаса, после чего спокойно отправиться на променад.
Когда я пришёл, Сержика ещё не было дома. Зато там, к моему ужасу, оказался журналист Дима. Встречал он меня уже как хозяин дома. Видимо, разговор «тет-а-тет по поводу интервью и передачи» прошёл для него благополучно.
-Раздевайтесь-раздевайтесь, Сергей скоро будет. Вот вам тапочки. Проходите на кухню.
Оказалось, впрочем, что Дима тоже не знает причину, по которой Сержик решил нас позвать. Его, равно как и меня, Сержик утренним звонком убедил прийти, пообещав сюрприз.
-Только вот зря ты, Димочка, с работы ушёл. Сергей-то, наверняка, опять дурака валяет.
-Ну как же! Дорогая Людмила Юрьевна, я же говорю вам, как брат он мне. Всегда, всегда я буду так: он просит - я сделаю. А как иначе?
-Ой, Димочка! Как, всё-таки, благородно, как я рада, что ты у меня есть. Что же Сергей все не идёт?
Она налила нам по кружке чая и сделала по бутерброду с сыром. У меня завязался глупейший разговор с Димой. Я понял, кого он мне напоминает по тактике ведения беседы: типичный Иудушка Головлёв! Этакое пустословие, возведённое в религию. На протяжении десяти минут он почти не закрывал рот, но ничего сколь угодно толкового так и не сказал. Я понимаю Сержик - больной человек, но тут - вроде без физиологических отклонений, да к тому же ещё и журналист. Мысленно я проклинал сам себя за то, что дал Сержику возможность затащить меня сюда, в это терновое хитросплетение Диминых тирад.
Наконец, раздался спасительный звонок в дверь.
Людмила Юрьевна сделала шаг по направлению к коридору.
-Что вы, что вы? - моментально подскочил Дима. - Я открою, не беспокойтесь. Вы пока ставьте чайник. Или нет, лучше вы, Никиточка, поставьте.
Дима побежал в коридор открывать входную дверь.
-Ах, Димочка! Вы уже тут! Как приятно! Ну, вы уже знакомы, но ещё раз представлю вас друг другу. Это - Дима, замечательный журналист, мой друг и почти родственник. А это - Инна, моя сослуживица, а с сегодняшнего дня ещё и невеста. Представляете, Димочка, женюсь! Не в шутку!
Дима что-то промямлил в ответ.
-Раздевайтесь, раздевайтесь Инночка, - продолжал Сержик, - чувствуйте себя как дома. Вот тапочки берите. Нет-нет, обязательно надо, простудитесь. А вам нельзя, у вас такая ответственная работа.
-М-да, - взял себя, наконец, в руки Дима, - Людмила Юрьевна, пойдите сюда. Посмотрите, какой сюрпризец нам ваш сын приготовил.
Я поспешил в коридор. За мной - Людмила Юрьевна.
-Ах, Никиточка, и вы тут! Аплодисменты! Гениально! Давайте откроем шампанское! По такому поводу можно позволить себе и алкоголь. Правда ведь, мамуленька?
Он ещё что-то говорил, пытался познакомить меня с Инной, нес какие-то небылицы, но я почти не вслушивался. В коридор я побежал с одной целью - мне было интересно, как друг на друга смотрят Дима и Иннусик. И моё любопытство было удовлетворено сполна.
Есть такая детская игра - «кто первый оторвёт взгляд». Было такое впечатление, что именно ее они и затеяли. Взгляд как будто бы ожил и я даже видел некое подобие нити, идущей из глаз в глаза.
А Сержик всё говорил и говорил.
И как-то посреди всего этого мы забыли про Людмилу Юрьевну. Когда же я перевел на неё взгляд то, честно говоря, испугался, что её хватит удар (причём на этот раз по-настоящему).
-Раздевайтесь, раздевайтесь, дорогая Инночка, - Сержик поцеловал её в плечо, - как любовь в нас ударила. Ба-бах! Не стесняйтесь - тут все свои люди. Они вас полюбят. Да они уже вас любят! Мамочка стол накрыла, всё готово к празднеству. Мамочка?
Людмила Юрьевна таки сумела взять себя в руки.
-Что ж, прошу к столу, - выдавила она из себя, выразительно посмотрев прямо в глаза девушке, - мне кажется, мы с вами уже знакомы, ведь так?
-Да-да-да, мамочка, ну ты что? Инночка была у нас, когда...
-Сергей, я, по-моему, сейчас не с тобой разговариваю.
-Да я была у вас в гостях недавно, когда отмечали Сережину грамоту, - опустив глаза вниз, сказала девушка.
-Что ж, располагайтесь, - Дима вновь решил взять на себя роль хозяина. - Пройдёмте на кухню, у нас небогато, но чем Бог послал - угостим.
-Так, так. Ну, Никиточку вы уже знаете, он был у нас в тот раз, - бубнил тем временем Сержик. - Да, да. Интеллигент, думаю, вы с ним подружитесь. Мамочка, нарежь пока колбаску, мы с Инночкой принесли. Отлично, отличная колбаса, сырого копчения, мы её называем «ваше колбасное высочество». Превосходно, это нашего, ленинградского завода.
Дима отрыл бутылку и разлил шампанское по бокалам.
-Ура, - очень некстати сказал Сержик.
-За что пьём? - деловито осведомился журналист Дима.
-Как за что? Я же говорю, Димочка, я вас тут всех собрал, чтобы торжественно объявить: женюсь!
-Стой-стой-стой. Сергей, к чему такая спешка?
Тут уже встрепенулась Инна.
-Я не понимаю, Дмитрий, на правах кого...
-Подождите, дойдёт черед и до вас. А сейчас я с Сергеем разговариваю. Так к чему такая спешка?
-Димочка, мы с Инночкой, когда сюда сейчас в троллейбусе ехали, признались друг другу, что уже давно влюблены. Ой, так захватывающе это. Я, признаться, в этих делах человек неискушённый...
-Вот это-то меня и смущает, - Дима озабоченно обвёл всех нас взглядом. - Нет ли тут ошибки?
Людмила Юрьевна закивала, выказывая этим свою солидарность.
-Сережа, это ведь такая вещь. Надо проверить свои чувства.
-Да я проверил. Димочка!
-Сергей! Прошу тебя! Послушай меня как брата! - Дима взял Сержика за руку. - Не торопись. Дай времени пройти.
-Димочка!
-А меня кто-нибудь тут будет слушать? - взорвалась, наконец, Инна. - Мы с Сержиком любим друг друга, и никто не сможет повлиять на наше решение.
Чай пили в тишине, чуть разбавленной Сержиковыми попытками породить беседу за столом. Людмила Юрьевна глубоко задумалась, явно собираясь с мыслями, чтобы высказать нечто очень важное.
-В таком случае знайте, что завещание я уже написала, - сказала, наконец, Людмила Юрьевна.
Я хотел было что-то сказать, но Людмила Юрьевна взяла меня за руку, показывая, что надо молчать. Журналист Дима криво ухмыльнулся, но сразу же опомнился и серьёзно посмотрел на Инну. Сержик, не поняв смысла сказанных слов (15), продолжал свои разглагольствования. Девушка, опустив голову, бездумно размешивала давно растворившийся в чашке сахар.
-Вы... да как вы... - сказала, наконец, она, - да подавитесь вы! Ноги моей тут больше не будет, в этом сумасшедшем доме. Ты тоже хорош, не можешь даже невесту свою защитить! Счастливо оставаться!
Она гневно бросила ложку на стол. На лице Людмилы Юрьевны было написано злорадное ликование. Дима пытался разыграть негодование. Растерявшийся Сержик вскочил, уронив при этом вазу с цветами, которые он подарил своей невесте в честь помолвки.
-Инночка, родная, да что вы! Кто вас обидел? Может, вы что-то не так поняли! Мамочка же не могла вас обидеть, она такая у меня. Ой, золотой человек! - он не дал девушке выйти из-за стола и стал неуклюже целовать её в затылок.
-Да перестань ты меня слюнявить, - грубо оттолкнула его Инна.
-Куда же вы?! Уходите! Нет! Как! Что? Ой, ой. Беда. Катастрофа, мамочка, иди скорее сюда.
-Иду, иду. Надо же проследить, чтобы она у нас тут, пока одевается, ничего не спёрла. Ух, сволочь.
-Что ты, мамочка. Как же ты можешь такое думать!
-С неё станется.
-Сергей, тебе надо успокоиться, пойдём в твою комнату, поговорим как брат с братом, - Дима взял Сержика за локоть.
Тем временем недавняя невеста застёгивала уже второй сапог. Как назло, у нее заклинило молнию.
-Вы понимаете, что после вашей смерти он останется один. Совсем один. И некому будет за ним присматривать, - сказала она.
-Ага! Вот вы и попались! Если бы и впрямь любили его, вас бы ничего не остановило и вы, несмотря ни на что, после моей смерти присматривали за ним.
Молния разошлась.
-Да идите вы к чёрту, - зло окончила разговор Инна.
-Ах! - схватилась за сердце Людмила Юрьевна.
-Да как вы смеете! А ну убирайтесь вон из нашего дома. Чего у вас там с ещё молнией?! Перестаньте симулировать! - грозно восклицал Дима.
-Поломалась! Ну и чёрт с ней! Пойду так.
Тут случилось совсем уж неожиданное происшествие. Огромный, неуклюжий Сержик рухнул на колени, сжал двумя руками сапог невесты и стал целовать его.
-Инночка, любимая, не уходите! Произошло недоразумение. Вы же говорили, что любите меня! Если вы уйдёте, я покончу с собой! Инночка, заклинаю, - затем он почему-то обернулся ко мне. - Никиточка, ну хоть вы скажите ей чего-нибудь, а то я уже совсем ничего не понимаю.
-Сергей! А ну вставай с пола, ты чего позоришься и меня позоришь? Соседи услышат, срам-то какой! Да и было бы перед кем стоять!
-Мамочка, это лучшая женщина на всей земле.
-Сергей, я кому сказала, встань!
-Нет, мамочка, не могу, не могу.
-Сережа, послушай маму, - сказала Инна тихим голосом, - я тебе потом, правда, всё объясню. А сейчас мне пора.
-Сергей, вставай сейчас же! Ты кого выбираешь - меня или её?!
-Вас обеих, - Сержик, глупо растянувшись на полу, взял за ногу и Людмилу Юрьевну.
Он лежал на полу, как будто распятый, пригвождённый матерью и невестой. Я не знаю, чем бы окончилась эта история, ведь Сержик физически был довольно силён и ни за что бы не отпустил ни одну из женщин. Но тут Людмила Юрьевна, поняв что ситуация окончательно выходит из-под контроля, предприняла спасительный ход. С криком «умираю!» она рухнула на пол. Я сразу заметил, что падение и крик были картинными. Думаю, Инна и Дима тоже это заметили. Сержик же, естественно, принял всё за чистую монету и не на шутку испугался.
-Никиточка, срочно скорую! А я пока сбегаю на кухню за нашатырным спиртом! Ой, мамочка, не умирай. Если ты умрёшь, я выпрыгну из окна. Инночка, не уходите, Христом Богом прошу вас! Димочка, проследите, чтобы она никуда не ушла.
Сказав это, Сержик убежал искать нашатырь. Инна тем временем возилась с дверным замком. Я помог открыть, проводил до лифта. Её злоба как будто пропала. А, может, просто уступила место стыду.
Когда я вернулся, Сержик уже стоял над Людмилой Юрьевной с баночкой нашатыря.
-Сергей, только такой идиот, как ты, мог поверить в это театральное падение, - недовольно пробурчала Людмила Юрьевна, пытаясь встать с пола, - ну, спасибо, порадовал ты сегодня мамочку. Дима, Никита, помогите мне встать.
-Мамочка, ты сломала мне жизнь! - Сержик не в шутку вошёл в раж. - Никита! Дима! Почему вы дали уйти Инночке?! Срочно верните её, я ей всё объясню!
Он побежал к окну, одним рывком открыл его и стал кричать вслед уходящей невесте.
-Инночка, вернитесь. Это недоразумение, я вам всё объясню. Инночка, я скинусь с окна! Я не шучу. Инночка!
На него с удивлением глядели старушки, сидевшие на лавочке у дома. Теперь у них была тема для разговоров на будущие две недели (16) . Девушка же, чувствуя себя неловко под водопадом этих слов, поспешно удалялась. Через десять секунд она уже скрылась под аркой, в последний раз испуганно обернувшись - не выпрыгнул ли Сержик всерьёз?
Осознав, что её уже не вернуть, Сержик сел на стул и неожиданно зарыдал.
-Мамочка, моя жизнь категорически поломана!
-Сыночек мой любимый. Она поломана уже давно. Неужели ты не знаешь?
-Но ведь вот, вот она уже была, моя новая жизнь. Жизнь с этой прекрасной девушкой. И ты так отняла. Ты как болезнь. Болезнь, отнявшая у меня ту, первую жизнь...
-Ну, не горюйте, ревы-коровы, - с отеческой, как будто прощающей что-то улыбкой сказал журналист Дима, - пойдёмте на кухню. Чайку похлебаем. Никитка, вздуй-ка нам, брат, чайничек.
Мы прошли на кухню. Сержик немного посидел на стуле, после чего, сославшись на усталость, удалился в свою комнату.
-А ну их подальше, все эти передряги! Пора ему на пенсию уже. Как раз возраст скоро подойдет.
-Да-да-да, Людмилочка, вы моя, Юрьевна, - журналист Дима двумя руками взял ладонь Людмилы Юрьевны. - Я сам как раз недавно об этом думал и хотел вам это предложить. Как мудро! Видите, как у нас с вами мысли сходятся.
-И вот еще что - покрестить его надо. Я уже под это дело все клинья вбила. Он было отнекивался, да я сказала, что мне так помирать проще будет. Ничего, согласился.
-Ой, и это тоже так мудро! Пусть и у него ангельчик-хранитель свой будет.
В расстроенных чувствах я шёл домой. Гулять по залитому солнцем городу уже не хотелось. Чтобы сбить бурление чувств, я проделал весь путь до дома пешком.
-Надоело! К чертям эту карму и прочее, - думал я, шагая вдоль трамвайных линий. - Никогда больше не появлюсь в этом проклятом доме!
Часть 2
Люди называют умными тех, кто умеет покупать и продавать, вести дела и отнимать у ближнего, притеснять и лихоимствовать, делать из одного обола два, но Бог считает таких глупыми, неразумными и грешными. Бог хочет, чтобы люди стали глупы в земных делах и умны в небесных. Мы называем умным того, кто умеет выполнять Божью волю
(Святитель Афанасий Александрийский)
1. Возвращение
Дети, храните себя от идолов.
(1 Иоанна 5:21)
Но Сержик не пожелал расставаться. Точнее не столько он сам, сколько его образ, икона. Словно в картину мира, ежесекундно фиксируемую мною, чьей-то всемогущей рукой был вставлен 25 кадр с изображением Сержика, и он постоянно незримо присутствовал в моей жизни.
Есть у меня некая знакомая. Назвать её подругой или приятельницей язык не поворачивается. Но мы учились вместе с первого класса и правила приличия заставляют меня не воротить нос при встрече и терпеливо выслушивать её разглагольствования, если ей вдруг вздумается совершить телефонный звонок. Она-то и оказалась первой, кто вновь заставил меня думать о Сержике.
Это случилось поздним вечером, приблизительно через неделю после описанных выше событий, явившихся причиной моего разрыва со злополучным домом. Я уже собирался ложиться спать, буквально валился с ног. Несколько ночей кряду я оставался почти без сна, да и на следующее утро мне снова надо было рано вставать.
Она позвонила и дрожащим от слёз голосом сказала, что ей срочно нужно со мной встретиться. Я попытался было найти удобоваримую причину для отказа, просил обсудить всё по телефону, но, судя по всему, с девушкой действительно случилось нечто, потрясшее её до глубины души, и моя помощь была необходима. Не являюсь особо чутким или сострадательным человеком, но против девичьих слёз я в тот момент не устоял и согласился встретиться в кофейне неподалёку (благо живём мы в соседних домах).
Мы сидели друг напротив друга уже минут десять. Я допил первую чашку кофе и заказал вторую, чтобы хоть как-то победить беспощадно накатывающий сон. Моя знакомая всё это время лишь вытирала глаза миниатюрным носовым платком и всхлипывала. Я терпеливо ждал.
А дело, как выяснилось, состояло в том, что у неё украли сумочку, в которой лежало внушительное число самых разнообразных вещей (как, впрочем, и в любой другой дамской сумочке). Она даже зачем-то стала их перечислять. Меня, помню, особенно поразило наличие там зубной щётки.
-Никита, ну что за глупые вопросы! Откуда я могу знать, где и с кем я буду ночевать? Ты что, надо всегда щётку с собой брать.
Но, признаться, я все равно не мог уяснить, в чём же состоит катастрофичность сложившегося положения, и зачем надо было вытаскивать меня из кровати.
-Никита, понимаешь, в этой сумке была вся моя жизнь, - возмутилась она, - как же ты не осознаешь такие простые вещи! Я теперь как будто пустая! Пустой лист, понимаешь? Давай выпьем чего-нибудь, а? Мне надо расслабиться.
Окончательно убедившись, что утрата сумочки была единственной причиной, по которой мне не дали поспать законные 6 часов, я медленно начал звереть.
-Ну вот тогда и начни новую жизнь с новой сумкой, - почти грубо сказал я.
Опять моя несдержанность! Я подумал, что она сейчас развернётся и уйдёт. Уже мысленно приготовил слова извинения. Но ситуация обернулась весьма странным образом.
-А что, это идея, - она улыбнулась и, будто светски удивляясь смекалке простого рабочего парня, погрозила мне пальцем.
-Это идея, Никитка! Ну ты голова!
Я мысленно ударил её по голове неким тяжёловесным предметом. Что, кстати, помогло мне сдержаться. Весьма действенный способ в подобных ситуациях.
К счастью, знакомая теперь знала, как разделаться со своей проблемой, и я мог спокойно идти домой, наполненный глубоким чувством выполненного долга.
Так, порой, грубость может оказаться спасительной.
Я встретил её через неделю. Она весело шагала в обществе каких-то абсолютно непотребных девок, чуть разбавленном не менее отвратными лицами мужского пола. Я опустил голову вниз, но, к несчастью, она меня таки заметила.
-Никитка, ты просто чудо! Дай я тебя поцелую. Девчонки, это самый лучший человечек, самый лучший. Я начала новую жизнь. Смотри, какая у меня новая сумочка. Не сюда, не сюда, на фирму смотри. Правда, она очень светская? А вот и мои новые друзья. Это во-от такие люди (она подняла вверх большой палец). Сейчас я вас познакомлю.
Она по очереди представила их мне. Если я не ошибаюсь, одного их парней звали Тимми...
-Ну что, куда путь держишь? Мы вот тут на такую тусовку собрались. Не хочешь с нами, а? А то у нас как раз мальчиков недобор. Ну-у-у? - растянулась она в белоснежной улыбке.
Но вот на этот раз я уже сумел найти хорошее оправдание для того, чтобы не присоединяться к ним. Впрочем, это было нетрудно: никто особо и не расстраивался, что «самый лучший человечек» не составит им компанию.
-Никитка, ну ты меня расстроил! Вечно ты так! Но ничего, я обязательно на днях тебе звякну. Посидим, кофе попьём, посплетничаем немного.
Слава Богу, обещание это она не выполнила.
Довольно странное ощущение оставила у меня эта встреча. И в голове почему-то стояла не моя знакомая, а Сержик. Точнее - они стояли друг напротив друга. С одной стороны - Сержик. Болезненный, обиженный природой человек. С другой стороны - моя знакомая. Молодая, стройная и красивая. Пышущая здоровьем и гибкой юношеской силой. И кто из них в результате более полно существует? Она, чья жизнь помещается в одной женской сумочке и меняется в зависимости от содержимого этой самой сумочки и от наличия новой компании? Или Сержик, так цельно, жадно чувствующий, сполна проживающий все события чужих биографий, пусть даже частично вымышленные им самим? Это удивительно и странно наблюдать - такая тяга к жизни у больного человека и почти полное её отрицание - у здорового.
Хотя основной вопрос, на самом деле, в другом: почему именно Сержика считают сумасшедшим? Из-за слюнявчика и повышенной возбудимости? Нет! Стоит лишь выйти на улицу и начать опрашивать людей, в чём состоит болезнь Сержика. Ведь именно отсутствием жизни как таковой они его и «попрекнут». Но в таком случае, почему Сержика назовут сумасшедшим и несчастным, а мою знакомую - нет?
С тех пор это превратилось в какую-то навязчивую идею. Как будто бы я и сам медленно сходил с ума. Везде мне мерещилась эта Сержиковость: отсутствие жизни, сопровождаемое активным её симулированием. Везде, в каждом человеке из-за плеча мне виделся Сержик и именно сквозь него я воспринимал людей. Меня не переставало удивлять это, почти повальное, добровольное проживание чужих жизней и выдуманных судеб. Причём, что любопытно, такой подход приносил порой значительные дивиденды. Оказалось, в частности, что сам процесс вживания может прославить человека, сделать его народным любимцем!
Однажды я стоял в очереди в театральную кассу. Мне надо было взять билеты на концерт «Аквариума». Впереди меня стоял юноша лет двадцати-двадцати двух, с длинными ухоженными волосами, очень модно одетый. В зал вошла девушка примерно такого же возраста, наряженная в том же стиле, огляделась и, когда её взгляд упал на этого молодого человека, она как будто бы впала в ступор. Впрочем, быстро опомнившись, девушка достала из сумки блокнот, ручку и подошла к молодому человеку.
-Это вы? - робко спросила она.
-Да, это я, - улыбнувшись, ответил он.
Она попросила у него автограф и с торжествующим видом вышла из кассы, забыв о цели своего визита, так и не купив билет. Я подумал, что это лидер или просто участник одной из многочисленных современных музыкальных групп, но любопытствовать не стал. Впереди стоял, видимо не столь застенчивый, человек лет сорока-сорока пяти в поношенном сером пальто.
-Разрешите поинтересоваться, - обратился он к молодому человеку, - на каком поприще вы так прославились, а то я вас, если честно, в лицо не узнаю, а девушка вот у вас автограф взяла только что?
-А, так я это, как его, ну я лидер фан-движения группы (тут он произнёс название одной очень популярной группы).
-А-а-а, - лишь удивлённо потянул в ответ человек в сером пальто.
И, что удивительно, услышав этот минидиалог, несколько молодых людей подошли к парню и попросили автограф, а одна девочка даже захотела сфотографироваться с ним. Они были такие молодые и сильные (как и та моя подруга), в них чувствовались громады неиспользованной потенциальной энергии. Так и хотелось путём физической аферы перебросить эту энергию Сержику, совокупить с его жаждой жизни и посмотреть, что получится в результате.
Так кто из них болен, а кто - нет? Безногий Сержик научился ходить, а они, хоть и были здоровы, приучили себя к костылям.
Толпы девочек в чёрных плащах и чёрной косметике, молящиеся своему музыкальному кумиру, требуя «увести их за собой в царство мёртвых». Возвращаясь пьяными после концерта, встретив в метро Сержика, они будут смеяться и радоваться тому, что они - это они, а он - это он.
Всё это иногда принимает клинические случаи. И вот таким-то людям врач куда нужнее, чем Сержику. Например, типичный образец добровольной синойкии (17) - online игры. Не является ли ракушкой человечек, бегающий на экране? В нём проходит вся жизнь играющего. Все недожитое, недопрочувствованное выливается именно сюда, причём выливается не на людей, а на таких же виртуальных беженцев. И, глядя на освещённое частомерцающим экраном бездумное лицо игрока, волей-неволей приходишь к убеждению, что вот это-то и есть физиономия истинно больного человека.
2. Я
Хоть ссы в глаза - всё Божья роса.
(Русская поговорка)
Как-то раз я поделился своими размышлениями с одним очень близким мне человеком. Он внимательно выслушал, после чего огорошил простым вопросом: «А ты, Никита, не такой же?» Вопрос этот стал для меня большой неожиданностью и, чуть поразмыслив, я пришёл к заключению что, в общем-то, он вполне справедлив. Я такой же.
Если подходить к этому с формальной точки зрения, я действительно живу не своей жизнью. Точнее, часть органов, как физиологических, так и духовных, у меня остаётся просто незадействованной.
Долгое время я жил в мире математики и только математики. Впрочем, здесь я себя успокаивал тем, что математика, как аппарат описания мира, есть приход к своей же жизни, только в другой, более абстрактной, её форме. Потом - беспрерывное чтение, во время которого всецело вживаешься в чужие жизни. А если делаешь ты это непрерывно, то не от того ли, что у тебя нету своей судьбы? Туда же и последняя моя мания - писательская. Всё тот же уход от себя. Вымышленный тобою «я» совершает те поступки, которые ты побоялся или не смог сделать в реальной жизни. Его окружают люди, которых ты хотел бы видеть своими друзьями и недругами. А потом ты поднимаешь глаза от книги и думаешь: «А не пойти ли в гости к Жоржу Кнутовицкому?» И вспоминаешь, что его не существует в реальной жизни, он твой персонаж. На тебя нападает дикая тоска и презрение к самому себе. К себе, так вжившемуся в собственную книгу, что действительная жизнь позабыта и все страсти, все мысли, все друзья - вне её. Так чем я отличаюсь от Сержика?
Таким образом, все мои обвинения людей в сержиковости, в добровольной сдаче флага, обернулись против меня же самого. Всё рассыпалось как карточный домик. Выходило, что это вживание в чужие судьбы свойственно всем людям априори, и к каждому, при желании, можно придраться.
Это, кстати, касалось не только убегания от реальности в книги или науку. Сама реальность, а точнее то, как я себя в ней веду, стала казаться мне ложной. Причём ложь крылась где-то в фундаменте.
Я часто сплю и вижу сон, где я как будто бы живу своей настоящей жизнью. И мне хочется жить именно ей. Но я не могу. И дело исключительно во мне самом. Мне снятся те же места, та же обстановка и те же люди, которыми я окружен в своей повседневной жизни. Но я как-то по-другому их ощущаю, другими органами, которые у меня просыпаются только в такие моменты. И то ли прелесть новизны манит обратно в эти сны, а может, в них открывается настоящая суть происходящего и она зовет меня туда, где мне и должно быть, но только потом, в обычной жизни, я чувствую себя инвалидом.
Я не могу ответить, что же именно мне мешает жить той жизнью. Наверное, если человек начинает так рассуждать - он уже в корне несвободен. Мы ведь не думаем о головной боли, когда у нас не болит голова. С приходом истинной судьбы подобные вопросы должны отпасть, само её течение противоречит им.
Но всё же я чувствовал некую свою обобщённую правоту. Просто я изначально что-то не так сформулировал и поэтому у меня человек, живущий on-line, сравнялся с человеком, занимающимся литературой. Подобно тому, как теорию, которая рушит сама себя из-за некорректной системы аксиом, можно спасти, чуть-чуть подправив эту систему, я чувствовал, что все мои размышления можно привести в порядок, осознав что-то начальное, эмпирическое. То, о чём я с самого начала не задумывался или, быть может, с чего меня сбил Сержик.
Где, в каком пространстве, лежит эта граница? Где добровольная синойкия есть символ пустоты, а где, наоборот, является подвигом? Я постоянно думал об этом и несколько раз находил ответ, но каждый раз, по прошествии некоторого количества времени, осознавал, что это был ответ ради ответа. То есть я давал его только потому, что его надо было дать.
Это измучило меня. Я искал ответ. Я не романтик - но я твёрдо знал, что найду его.
3. Ксения блаженная.
Мы безумны Христа ради, а вы мудры во Христе;
мы немощны, а вы крепки; вы в славе, а мы в бесчестии.
Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу и побои,
и скитаемся, и трудимся, работая своими руками.
Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим…
(1Кор.4:10)
Блаженная Ксения Петербургская, в миру Ксения Григорьевна Петрова - русская православная святая, Христа ради юродивая. Причислена к лику святых в 1988 году на Поместном Соборе Русской Православной Церкви.
Ксении было всего 26 лет отроду, когда её муж, придворный певчий Андрей Петров, внезапно скончался. Для благочестивой Ксении дополнительным грузом лежало то, что перед смертью он даже не успел принести покаяние.
В день похорон гости наблюдали странную сцену: Ксения, облачённая в одежду мужа, принимала их от имени Андрея Петрова и скорбела об умершей супруге своей Ксении. Взяв на себя тяжёлую ношу юродства, переселившись в жизнь своего покойного мужа, она решила вымолить его неотпущенные грехи. Всю свою дальнейшую жизнь она отзывалась только на имя Андрея Петрова
Всё своё имущество, включая дом, она раздала. Постоянного места жительства не имела. Все дни скиталась она по петербургским улицам, порой подходя к людям и обращаясь к ним с самыми нелепыми просьбами. Со временем было замечено, что в просьбах её кроется глубокий смысл, понятный только тому, к кому эти просьбы были обращены. Поначалу же над ней просто смеялись, а уличные мальчишки кидали ей вслед комья грязи.
Вечером Ксения уходила в поле, где по её словам «присутствие Божие более явственно», и там всю ночь молилась. После того, как у неё открылся дар прозорливости, она приобрела уже общегородскую известность. Стоило ей появиться на улице, как все начинали обращаться к «Андрею Фёдоровичу» с самыми разнообразными просьбами. Как пишет историк, «матери радовались, если Ксения целовала их детей: считалось, что это приносит счастье; торговцы упрашивали взять у них что-нибудь бесплатно - тогда, как замечали они, торговля шла успешней; извозчики старались подвезти Ксению хотя бы на несколько шагов - ведь это приносило им удачу». Она никому не отказывала, многим помогла избежать неприятностей.
Деньги в ответ никогда не брала, только медные копейки, которые, правда, сразу раздавала другим нищим.
Ксения Петербургская блаженная несла подвиг юродства Христа ради на протяжении 45 лет. Всё это время она утверждала, что Ксении уже давно нет, а жив только он, придворный певчий Андрей Петров.
«О, святая всеблаженная мати Ксение! Под кровом Всевышняго жившая, ведомая и укрепляемая Богоматерию, глад и жажду, хлад и зной, поношения и гонения претерпевшая, дар прозорливости и чудотворения от Бога прияла еси и под сению Всемогушаго покоишися. Ныне Святая Церковь, яко благоуханный цвет, прославляет тя, Предстояще на месте погребения твоего, пред образом твоим святым, яко живей ти, сушей с нами, молимся ти: приими прошения наша и принеси их ко Престолу Милосердаго Отца Небеснаго, яко дерзновение к Нему имущая. Испроси притекающим к тебе вечное спасение, и на благая дела и начинания наша щедрое благословение, от всяких бед и скорбей избавление.
Предстани святыми твоими молитвами пред Всемилостивым Спасителем нашим о нас, недостойных и грешных. Помози, святая блаженная мати Ксение, младенцы светом Святаго Крещения озарити и печатию дара Духа Святаго запечатлети, юныя в вере, честности, богобоязненности и целомудрии воспитати и успехи в учении им стяжати; болящия и недугующия исцели, семейным любовь и согласие низпосли, монашествующим подвигом добрым подвизатися удостой и от поношений огради, пастыри в крепости духа утверди, Церковь и страну нашу в мире и безмятежии сохрани, вся боголюбивыя чада в предсмертный час причащения Святых Христовых Тайн сподоби. Ты бо еси наша надежда и упование, скорое услышание и избавление, тебе благодарение возсылаем и с тобою славим Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь».
Часть 3.
-Никиточка! Несчастье, несчастье! Мамочка умерла! Да нет, нет, точно вам говорю. Врач констатировал сегодня ночью. Я не вышел на работу. Звонил в издательство, там уже все в трауре, выражают соболезнования. Ой, Никиточка, я даже не знаю, как теперь дальше жить. Это все я виноват, так часто в последнее время беспокоил ее понапрасну! Мне так страшно! Тут у меня Димочка сидит. Говорит, что не бросит, будет жить со мной! Переедет сюда со своей семьей. Добрейший Дима, ну я вам уже говорил, что это за человек. Но как же так, моя мамочка? Как же так! Самые лучшие, самые светлые уходят. Вы меня не забывайте, Никиточка. Даже если Димочка переедет и в продуктах нужды уже не будет - вы заходите, будем разговаривать, дружить. Ой! Что? Димочка, не слышу? А, всё, извините, Никиточка, что прерываюсь - мы уже выходим. Надо ехать в морг - в последний раз посмотреть на мамочку. Сегодня кремация. Но я не выдержу! Я выброшусь из окна! Как пережить? Все-все-все, Димочка, я уже договорил. Никиточка, я ещё позвоню вам вечером, сообщу, когда похороны и поминки. До свидания!
Январь 2009
Декабрь 2009
Январь 2010
Февраль 2010
Май 2010
Июнь2010
Примечания:
15 О, святость!
16 «Сталинки» удивительным образом сохранили это свойство - все всех знают.
17 Синойкия (от греч. synoikía - совместная жизнь) (биологическая), одна из форм сожительства животных разных видов - квартиранства, при которой квартирант поселяется в жилище хозяина.
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney