РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВВасилий Селеверстов
Зоологическая активность Эмпирея
09-07-2019 : редактор - Женя Риц
***
В комнате клубится дым
Совершенную тишину нарушает лишь шуршание ручки по мятой бумаге
В ногах вежливо ластятся ангельские коты.
Архитектор замирает от неожиданной мысли:
В шкафу за его спиной идеально круглый шар.
***
Под камнем вполголоса беседуют пауки
Отвергнутый всеми обителями монах пьет раствор из их жил,
С братом во Христе они подходят к реке; от их присутствия в лесу звери становятся целомудренными.
Монахи умываются
Пронизывающий ветер треплет черные локоны, края рясы намокают в ледяной воде
Сердца согревают кресты, напоминая о таинстве что склеивает медом души.
Ночной ступор
Блуждание в геометрических событиях:
Башенные часы заглушает собачий лай,
Доменные печи разражаются марсельезой,
Случайная ведьма ходатайствует с того света, разражаясь проклятиями,
И ласково обнимая наставляет ангел хранитель весны.
Но за спиной шипит кто-то нездешний. Он безводен, его кожа тонка
Под белой скатертью он ползет, переливаясь своим особым сизым шепотом.
В окно вторгается приступ шума что раскалывает головы и погружает в тряску тела
Попытки утешить напуганно брыкающуюся грудную клетку приводят к нехватке кислорода,
Попытки утихомирить шум доводят его до электрических уровней.
Движения рук наконец срабатывают
Здесь горит свет. Медленный поворот на другой бок:
Здесь коридор подмигивает чужой, угрожающей темнотой.
Потом подлинное пробуждение.
Печаль #1
Некто гигантский и добрый режет облака как бумагу
Шум деревьев, крона одного из них содержит символы причастия,
В овраге укрылась старинная мебель.
На полусогнутых ногах перемещается лисица
Ее шея тонка, под страдальчески прищуренными глазами черные точки.
Утомившиеся партизанки покидают рощу и неспешно спускаются в деревню
Одна из них разливается безудержным плачем и не может успокоиться, ведь дома вдали покрываются сизым светом
И без причины хамским белоснежным снегом.
Они останавливаются на пике холма и смотрят на пашню внизу;
Притихла: на что-то намекнул масштабами необъяснимости горизонт.
Печаль #2
Девушка в свадебном наряде прилегла на протянутые руки слепого
Окна закрыты, зеркала завешивают белой тканью чтобы удалить свет
Слепой тихо говорит, в его оборотах мелькают лики из старых снов.
Под обоями разворачивается колющая сердце драма: не находит места одинокое насекомое, оно ходит из угла в угол и скорбит
В это время в покинутой гостями комнате рождается немыслимое чудовище
Слепой засыпает, а невеста не смыкает глаз
Смотрит на стену, не смыкает глаз
Очень долго не смыкает глаз
Комната взрывается неистовой тоской,
Затем поглощена бесцветным звоном.
Печаль #3
Бездомный присел на корточки и смотрит в цокольное окно
Осенний ветер переваривает листья и фантики
У бездомного синеют губы
В лужице чистит клюв сизый голубь
Кто-то навеки облил мир черными помоями.
///
***
Пена и блевотина
В штормящем ничто и его эхе
Отблески ядовитых гаданий: ведьма выспалась и бомбардирует слух мировой души
Здесь школьники бредут на учебу, встречая развязные ласки ударных волн
С крыш многоэтажек им на помощь летят гасконцы в изысканных нарядах,
Свежесть их резных эбеновых крыльев распространяют ветра.
Спасители перевариваются в желудочном дыме не достигая земли:
Раскаленный воздух в страстном порыве обнимает самого себя и чувственно целует.
Посадки, столбы, бродячие собаки, остальной хлам — всё сминается в разлинованную плоскость; она сладко звенит.
***
Во время крещения в купель упал баран, обмазанный просроченным ярко-розовым лаком
Он получал международную стипендию, пока не был живьем задушен случайными неортодоксальными гостями
В свинцовых касках; их сверкающие в темноте штандарты были наполнены намеками.
В тумане они насиловали воображаемую девицу, чьи крики подозрительно походили на вздохи растений
Куда бы ни были отброшены их тени, всюду прорастал клокочущий мох, все было пропитано запахом икры глубоководных рыб
Уроженцы той страны, что зачала зарю и вылепила смену времен года
Ночное приключение
Ремесленник отрывается от работы и устало оглядывает помещение лавки
Замечает: кто-то забыл в пекарне шляпу
Да, его лавка авангардна.
Берет шляпу и направляется на улицу в поисках незадачливого посетителя
Да, он захватил с собой нож.
Выходит на широкую базарную площадь
Где-то в ногах проскочил шпиц, а в переулке вдали мелькает какая-то оранжевая дама
Шансы невелики, неужели придется присвоить чужую шляпу?
Тогда он с размаху вонзает нож себе в горло, присаживается на корточки и рвано хрипит
Укладывается спиной на холодную плитку, сучит ногами
Да, тоскливая ночь.
Ночная служба
Кто-то разбежался и вбежал в зал
Трясся, мысли дрожали
Смотрел на экспонат и плакал:
Богородица изрезала глаза, сораспялась чтобы лучше видеть вдаль.
Бегинка запела латынью, по крыше застучала копытами вспугнутая косуля
Сторож смутился и покашлял, отпил воды.
Уподобляясь хлыстам, буквы с газетного заголовка ввергали друг друга в слезливый экстаз
С репродукции куда-то ушла зелень, реки начали войну с озерами
Тысячи птиц и дворовых псов проломили под собой потолок, обнажив звезды и луну
Сторож бешено завертел глазами и заснул.
***
Археологи ищут какой-то бальзам
Лопаты внедряются в стремительную реку,
Экспедицией руководит северный человек —
Железно закаленный, ведь он воспитан на прозрачности седых женских глаз;
В его краях ледники зачинают снежные поля, а те пожирают горизонт.
Ему трудно управлять этой лесной толпой:
Старается смотреть над верхушками,
Испытывает непреходящую тошноту от этих деревьев за рекой.
То ли крик, то ли бульканье
То ли река нашла археолога, то ли один из идиотов нашел этот свой бальзам.
***
Какой-то брат принес домой эту акулу в сетях
Эта акула с безобразной чешуей;
Она зачата стерлядью и получеловеком-полукамнем.
Эта акула жива и бьется хвостом,
Ведь когда-то в детстве часть ее мозга пожрали крысы;
Неблагополучная семья.
Но вот она разваливается в своих сетях словно полупьяная полуцарица на диване,
Или как манерничающий душевнобольной.
Ее силу снова недооценивают, и снова она этим пользуется:
Брата затянуло в почерневший угол,
А меня эта щука просто забрала.
///
Ночные дела
Сегодня лорд Бахус занимается ночным делом:
Отрывает кусочки от буханки белого хлеба и бросает на пол.
Его не волнует, что далекие предки занимались чем-то иным —
Он в адмиральском кителе и может вести себя так как ему хочется.
Потому он преспокойно достает из шифоньера припрятанный топор,
Идет в ванную, там он чувствует себя как песчаный лев, и…
Господи, он вытворяет там такое!
Он становится зеленым, собирает камни, стреляет, срывает листья с незнакомых ботанике деревьев, заглядывает в чужие шатры, он абсолютно механичен!
Пусть он не разбирается в пиротехнике, пусть ему порой трудно читать академическую литературу,
Но в одном ему не откажешь: его сверкающие в лунном свете слезы пригодны для переплавки меди в олово.
***
В метрику вторгается нечто абсолютно зеленое:
Тетрадь все так же лежит на столе,
Рука водит по ней с той же самой дрожью,
Но внутренняя часть бумаги стала отвечать искаженным голосом
Он замедлен и надрывист, в нем теперь есть болезнь и глубина.
Я знаю: это результат длительных изнуряющих упражнений,
Он просто спустился в эту упругую теснину чуть глубже:
Вот он танцует и шевелит двумя пальцами.
***
Кибернетик стучит по стаканам мокрой рукой.
Ночные дебаты
Посреди мартовской ночи в поле задребезжала роса
Уютное заброшенное здание больницы восторгалось звездной тишиной
На возвышенность словно гроза надвигается тень от раздухарившегося луга;
Вот тень щетинится, раскатисто воет, а затем бросается в реку.
Крыша старушки-больницы суетливо прячет свой страх по карманам —
Настоящий скандал.
Но диспут прерывается,
Все они прислушались к дрожащему женскому голосу:
С какого-то иного холма неумелый диктор объявляет погоду.
***
В лесу кабан замеряет давление при помощи пульсирующей земли:
На радаре удивленное лицо,
А незримые синицы строят воздушную плотину.
«Шумы, шумы, бесконечное сердце кабана подалось в мои объятья,
Да, кабан и та лисица знакомы:
Они разведены и лепят что-то в лавине, лавине, целуются…».
Время вносит коррективы, кто-то перепутал доклады:
Кабан — это я, а лисица — лес, но другой, посреди пустыни.
А одна из синиц-строителей — грустная женщина в варьете, поющий для нас балканец,
Серж Генсбур этого поселка.
Про дом
Сирень в этой местности цветет как ультрафиолет
Почва надломлена: в ней звучат гимны,
Рядом присаживаются Аисты и другие большие птицы.
Журавль смотрит на меня не своим, багровым глазом
Вот мой дом и моя семья.
Про шаманов
Дети убивают барсука
На стенах свастики
А в полу широкая выгребная яма.
Вот жестокий подросток сует руку в банку с огурцами,
Облизывает пересохшие губы
При советской власти он был бы расстрелян.
Но он рычит как бешеная собака,
Не знает куда себя деть от переизбытка чувств
Катается по бетонному полу и исходит потом.
Через полчаса они разожгут в этом заброшенном здании костер,
В нелепом танце станут одним большим древним змеем,
Лысые, искалеченные; их безнравственность — химическое уродство;
Снимут пиджаки и брюки, будут мазать друг другу лица ваксой
Начнут парить под потолком, трепетать, тихо гутарить одними гласными
Вот так выглядят современные шаманы.
Про любовь
По всему миру сломалась гидравлика.
Нужно как-то выкручиваться:
Люди пьют пар вместо воды,
Едят припасенную для скота солому и мертвецов
Да, по всему миру раскрываются гробы:
Земля утратила твердые свойства,
Она стала доброй и стремится обнять каждого
Да, это вселенское объятие продлится тысячи лет.
Вот что такое любовь.
Про причины для суицида
Планирование не заладилось, все пошло наперекосяк
Ее брат ушел раньше чем нужно,
Гроза была громче чем всегда,
Зарницы были слишком яркими,
Штекеры не сходились с приборами;
Мании и депрессии чередовались со скоростью отбойного молотка.
Дедушка привез с Кубани не те фрукты,
Греческий алфавит перестал совпадать с цифрами,
Книжка стихотворений Бунина лежала не в том углу,
Столица была построена на плохом торфе;
Обмен крестами был неравноценным.
Вот интересные причины для суицида.
***
Запах шиповника напомнил о баталии из сна:
Погоны, галифе; одна из сторон использовала неопалимую купину чтобы зажигать пушки —
Нарушение всех гуманитарных конвенций.
Турки и Нидерланды, азиаты и негры, будда и Злой Демиург:
Война всех против всех и никого против никого.
Одни пили чай и играли в шахматы,
Другие занимались чем-то греховным уединившись в ванной.
Снаряд попал в какую-то кривую башню под защитой Юнеско и НАТО,
Мы прятались в лесу и крали продовольствие.
Мирные переговоры вели бездетные старухи.
***
Горит свеча, в затененном углу происходит желтый разговор.
Беседа походит на костер:
Малый человек смотрит с укоризной,
Большого мучит невыносимое желание спрятаться под кровать.
Какой-то гуманист расчерчивает сердце Олега и его стыд рассеивается по комнате:
Он достает из ящика стола красный камень и швыряет в окно.
Анекдот-комедия про футбол
Каменным шестом Бог протыкает футбольное поле:
Вокруг него разворачивается пространство,
Стадион буквально превращается в стиральную машину.
Небо смеется над этой комедией:
Вратари ловят друг друга сталкиваясь в воздухе,
Болельщики погружены в ветровое динамо;
В интервью главный тренер посетует на неудачный календарь.
Анекдот про студента и преподавателя
На лекции в провинциальном вузе произошел конфуз
Преподаватель съел просроченный расстегай,
И в него вселился какой-то сибирский божок.
Вот он отплясывает вокруг кафедры, невнятно скулит:
Так он ищет священный грааль.
Один из студентов хочет задать вопрос о механике листьев орхидеи
Как они закреплены на стебле?
Но камлания только расширяют свою предметную область,
Вот он воображает себя гадюкой, гремит стульями о парты
Этот вестерн закончится инсультом, ведь кто в наше время пойдет в аспирантуру?
Анекдот про рыбалку
Седовласая речка напугала паука.
Он не был застрахован, в его шуме ностальгия по подростковой степной жизни
Вот мать приносит в клешнях какую-то подсоленную пену,
Закопался в нежную подковыльную яму и сладко засыпает после плотного ужина
Но здесь крюк кроит панцирь, вода заполняет мшистое тело
Умалишенный рыбак не добьется ничего:
Рыжий паук пугает рыб.
Анекдот про лесной массив
Лес собирается в абсолютную систему:
Трава, ветви и стволы теперь соединены в невиданно упругую иерархию
Каждый лоскут этой крапивы теперь принадлежит белому тополю, ясеню, кипарису
Стройное тело тенистых кустарников прижимает к груди Центральный Дуб этой рощи
Небо дырявит облака и пробуждает дождь
Какое-то священное существо будет есть эту похлебку.
Анекдот про агрегатное состояние
Теодор Качинский позавтракал и собрался лечь спать,
Но поток его мыслей вдруг обрел вполне материальную влажность
Недолго думая гениальный узник протекает в замочную скважину;
Охранники играют в смартфон; они опомнятся когда тюрьма будет уже заполнена по колено.
И вот интеллектуальные водопады разрушают чертовы города до основания
В волнах идей захлебываются люди с чемоданами,
Текучее мышление заполняет небеса и выходит за пределы планеты
Отныне и вовеки Вселенная равно Теодор Качинский, Теодор Качинский равно Вселенная:
Эта новая аксиома взорвет мир математики.
***
Какого-то дикого зверя укусила Зимняя Оса.
Мембрана глаз мгновенно обросла белесым стеклом,
Зрачки больше не ищут добычу: всё в волке занято анализом новейшей незнакомой боли.
Тишина захватила все ульи в округе: больше нет ни тихих китайских песен, ни гулкого шороха рыб, ни мягкого перестука желанных лап,
Запахи становятся пустыми и перестают распознаваться
Но вот волк догадался как выть и вернулся.
***
Поверхность застекленной ямы наполняет песок:
Эта призрачная ситуация привлекает бабочек, красных солдат и рыжих пушистых скорпионов
Песок влажен, а под хрустальным мостом горит весна, — персидский ковер под балдахином из прозрачной ткани.
Декорацию уже окружают разнообразные звери со сложными сердцами:
Их лица выражают печальное любопытство, ведь эта лесопустыня не видела пожаров со времен походов Чингисхана.
***
Катеты столкнулись локтями в темноте
В их грамматике круг с еле заметной голубизной
На том берегу двоится гигантский столб, он светит только сам для себя:
Мужская Иродиада геометрии.
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney