СООБЩЕСТВО
СПИСОК АВТОРОВКирилл Пейсиков
Скулы Си
18-07-2005
Скулы Сигурни Уивер
Нас всех однажды пристрелят,
Когда мы обернемся на очередной незатейливый шум,
Мы слишком сильно достойны злого,
По доброте душевной.
Я не знал, как подойти к ней,
И вошел,
Опрокинув стулья и настольные воскресенья.
(супермаркет для супермурок)
И там, и здесь, все так умирательно,
Небоскребно, в фотоаппарате застряли красоты,
Цепляясь за местность, на костюме пуговицы
Прокляты и приговорены к пальцам.
Будьте любезны, вегетарианский сэндвич,
Эти серьги, и те коврижки венчальные,
Холодный чай с холодным чем-нибудь
И галлоны каверзы.
Сигурни, я буду в десять.
(когда ты без сознания, чужие люди трогают твои органы)
Холодный чай и коврижки венчальные,
Пластическая хирургия мясного скукожки,
Не бейся так быстро, теперь ты красивое
Сердце, махонький алый бляденыш,
И венам даешь,
И войнам.
Сигурни, буду позже.
(тропики для козликов и дурочек)
Не бейся так быстро, как бесполезность тапира,
В двери турфирмы. Твою персональную проповедь
Жара доставят во время секса. Искривленный позвонок
Счастья, давно выбирает евро. Бедных выдают
Богатым, как зарплату и они мастерят из них граждан
На продажу. Не цепляйся за поручни руками,
Женщина-крендель, не катайся между банок с килькой,
На платье швы обречены на рвение
Черничного бисера к большому бу-бумс.
Сигурни, я купил оливки.
(супермурки для начинающих)
Распродажа закончившихся суббот, июлей, жизней и самосвалов,
0 сентября, под мостом, спросить и винить Клавдию.
Я был маленький мальчик, потерявший девственность в стенном шкафу,
И острые пыточные стены в детской, называли меня отстраненно на ты
И рассказывали о вселенной. Спустя 4 года, я закончил школу,
Меня приняли в институт, где всех имела слепая баба,
Я занимался с ней 5 лет анальным сексом, потому что ей, это казалось правом.
Мне предлагали работать в прокуратуре, но я вышел в обнаженный космос,
Но там оказалось много фигни с антеннами и я порвал свои изумрудные гольфы.
Сигурни, а теперь я готов поговорить о поэзии, о русскоязычной мелодике,
Потому, что это всегда заканчивается стонами.
(а все потому, детка, что локомотив никогда не петляет
и всегда приходит к своей калорийной булочке)
Ради помидоров
Карпы плывут нецензурно, карты возбуждены экватором.
Карпы плывут в прохладу к такой-то прохладной матери.
Нету билетов, вокзалов до черта.
Метро взбалтывает в своих бокалах
Капучино человеческого сорта.
Доберман за добермана, тянут потянут, тяпнут и поцелуют.
Репку достали и засюсюкали всуе.
Карпы плывут извращенно, неземной шелест их плавников
Высекает капризный ритм в пространстве дна и осоки.
Полный бренди земные бренды, иллюзорность, при росте карьеры,
Превращается в мартини, чипсы и Кабо-Верде. Безопасность дождя
Определяется результатом хоккейного матча на Венере, между
Молекулами грибного супа и атомами гортензии.
Паломничество фрикаделек в кружевное блядство соития.
В женском отделе продают мужские желания.
Те чулки, которые одеваются на расстоянии,
Оказываются мелодикой расставания и кружевной удавкой.
На Гавайях, по-прежнему, Элвис прячет губы за воротник и блестки,
Он поет о карпах, но его заводные бедра подернуты гибелью и тоской.
Первый раз побриться в кровавый томат – сначала все, кажется мачизмом,
Только потом, черный жемчуг взрослого охуевания распустится и закричит.
Карпы не бреются, они невинные и потайные дети секретного государства неврастении.
Игрушки вышли из магазина,
Пушистые болванчики мягкого толка,
Сцепились китайскими ярлыками и плюшевыми ротиками.
Пошли за выхлопными трубами, веря в сказочность наркомафии.
Трусцой в кантри, в кленовую чащу.
Усталость пристала, как трусики «танго» к большой попе.
Асфальт, в Москве, напоминает фартук, брошенный неаккуратным поваром.
Карпы плывут, эротичная серфинг-дама в воду бросает семена укропа,
Поскольку она немного выпила, ей кажется, что он взойдет.
Часыпики
на мне розовые шорты и майка с рекламой ада
косолапые грозы, вода, небесный боржоми, зонт раздавлен
как пластиковый стаканчик, попавший в брудершафт между
нижней моей и верхней твоей губою
в темных углах кафедральной и пряной планеты
нахохлились чудеса и разбухли горбушки зрелищ
оргазм, как инфаркт, приходит и утопает в кресле
физических и аморальных империй тела, настоящая магия
это когда выживаешь, но совсем другим неопознанным
полем фруктовым, продолжаешься, как обмылок затисканный чистотой
в невозможные часыпики, деньги подошли к началу
револьвер для трагичных жестов пуляет кошмары
в левый угол и правый висок охуенной прически
схожу в магазин, посижу у кассы, почитаю чеки
потрогаю души блондинок и черного чая харизму
- смотрите, какой модный парень, нежный и умный
подумают люди, бросят фигню и она взорвется
а на улицах бродят счастливые беременные
глубоко дышат и осторожно моргают
подставляют друг другу полные груди
и пустоту в колясках окликают именами
в первом классе школы обмороков рассказывают, как падать в три оборота
греховным клубком валяться и раскручиваться по часовой стрелке
чтобы тобой играли лживые кошки и стороной обходили земляные черви
парфюмерия для гримас, теплые вещи для крика, адрес гнезда для прессы
я готов стать конфетным жухло, усилием шеи встряхнуть плохие мысли
на мне розовые шорты и майка с рекламой ада
сучий сладенький пряник, мучной, глазированный фюрер
оброненный на тротуаре, размокнет и пропитает умирающим
сахаром игривость улицы
Си Джей, король Лос Сантоса
античные членики с листочками
классическое распизательство
надоело
высшие цели благородство
музачество пречистый лик поэтики
давно разбит о колено
непорочное зачатие надушенное одеколоном
тройных правил не говорить о том о сем
а только выдавливать из пустого
зубного заупокойного тюбика прошлого
капельки и крупинки плевы старых
богинь покровительниц
потерявших девственность формы сосков эластичность
оттого что вставляли слова в интимные закрома
железные мышцы новых историй
железные мышцы новых непристойных
мне неизвестно какой ширмой от мира вы отшутились
насколько усугубились ваши глубины эротические печали
но больше никак не возможно
донашейэрыйским языком вылизывать
неудовлетворенное тело вечности с грудью 21 размера
взасос любиться с архаикой с чагой
наросшей на приталенном и закрытом костюме старости
пора прекратить выращивать жеребят
от лошади пришедшей последней
факер отключается
как угодно испытывайте в состоянии мха ощущения мухи
кайфующей от несварения будьте проще
и народ вас будет пялить на своих кухнях
старые девы обсуждать по кругу
старые пердуны будут вами бухать
извините у меня другая сказка
у моей элли стройные ноги нелетные домики
ее не интересует ортодоксальная комичность
чай со слонярой осадок словарный
золотого помойного века косноязыких бакен-в-бок-их-бардов
Милашка и Милашка
скрепим узами брака наши путы качества
знаешь, почему весь мир, с рождения, смотрит на нас каверзно?
потому, что мы ему не нравимся
1.
поджигаю ливень дешевым крикетом
барабаню руками по дыму
наливаю в разбитую плошку просроченный керосин
погорим, погреемся, мы не нравимся фарам, видам спорта, вилам дьявола,
бабушкам, детям, иконам и скрытым камерам
2.
примите меня на работу, я могу испортить ваш бизнес
секретарша будет носить моих близнецов и не станет печатать
карандаши перестанут точиться, будут тупить и кривляться
и ваши окна покажут вам наконец пейзажи маслом
чай в пакетиках, суши в пакетах, секс в мешках и жопу монстра
сотовый принимает неизвестные вызовы
неизвестные маньяки взывают и хрюкают
произносят – позовите такую-то дуру, мы хотим ее нюхать
примите меня на работу, я могу испортить ваш бизнес
назову близнецов – треугольник и треугольник младший
буду водить их каждое утро к вашим факсам от боженьки
и они будут хрюкать, визжать и какать
ваша жена возьмет овальный пластик
поднесет со стороны кнопок к маленькому ушку
два треугольника пропищат с расстановкой, но властно –
мы знаем, дурочка, как ты пахнешь.
3.
в горе и радости, в позе - сверху и позе – снизу
пока футбол по телевидению не разлучит нас
знаешь, почему весь мир, с рождения, хочет нас изнасиловать?
потому, что мы живые
переспим, перебродим, мы не нравимся роботам, презервативам и плезиозаврам
театральным актерам, преступникам, циркачам и настенным бра
Дольки бикини почтой
Ты стоишь +/- 100 долларов для мирового зла и любого экшна,
Твою машину ожидает серебристый и неудовлетворенный столб.
Лето выложило на разделочные пляжи белесые телеса мидлклассовых облаков.
Красивые мужчины выхватывают из кружевных двоек теплые страхи,
Отправляются в походы собирать плоды тропической рвоты,
Пухлые авиалайнеры чешут брюшко об их кеды,
Истерички вскрывают их коды.
За воротник заныкалась прохлада и снегасолнцевость жара –
Кондиционер заработал на пенсию своим детям веерочкам.
В отеле так хорошо, что женщины падали и рожали,
Ведь рожают только тогда, когда очень-очень..
Еще здесь подают восточные сладости
И уносят западные горькости,
Хватают врагов за талию
И как надувную мямлю лопают.
Дураки открывают отели, их дорогие двери мы рвем на форточки,
Дорогая, мы слишком заметны, в дешевом очарованье тропической местности.
Мы упадем в глазах двуспальной кровати ниже шелковых наволочек,
Возьмем на прокат машину и напортачим.
Загар выебывался и так, и так, и вдоль линии бикини
Я сломал языковой барьер и уснул без сил.
Приходите в истерику, покричим, подеремся, завяжем бантики,
Сделаем глазки друг другу, повесИм взаимно на люстре.
Как японочки с фотокамерами, будем не к месту везде и во всем, но будем.
Отпуск – огромное заблуждение, завещание собирать вещи,
Разлетаться в разные стороны южным ветром.
Галазолин
прекрати свои штучки, обозначь свои штампики
мы не стоим денег, потраченных на наши слюнявчики
миллионы лет не девственники, миллиарды лет не бляди
непогашенные марки на извращенных посланиях
жизнь – пиздатая кара, веселуха угрюмая
всамыйразка и чудоюдина
ты говоришь на языке моего рта
ты говоришь - на языке моего рта выживают слова
ты гладишь изнанку моего костюма
ты гладишь бархат против желания его шерсти
ты гладишь язык мой вопреки его желчи
я – печальное двуногое печенье, заначка краха
я ношУ неподъемную нОшу, вельветовую, из бутика
я ношУ поношенный нимб – подкормку птицам
я вешу мало, но имею смысл
чувствую, мы титры запрещенного сериала
чувствую, нас найдут и о чем-нибудь спросят
очевидно, мы будем молчать под пытками и выглядеть глупо
возможно, нас обвинят в глупости и грохнут
ты нашла мультимедийную радость – лизать ноутбук
я лизал в области стрелок, а ты – эскейп
затем, я пошел лизать F9 и букву Z
но это оказалось бездарным увлечением на пару минут
я твой оккупант, прибалтика, и хочу от тебя ребенка
я вообще замысловатый чурка во всех замечательных странах
во дворе установили садового гнома, но он объелся ягод
шепчет смешные глаголы на тему секса яблоням
в небе бывает бабахнет что-то сильно
в небе бывает бабахнет красным, а выйдет синий
в небе бывает бабахнут грозы, а громы хлопнут
в небе бывает бабахнет что-то просто
а это война
буква «ё» в левом верхнем ожидает правого «минуса»
Моя апрельская диверсионная молитва,
Курителя «лаки страйк» – образованного лаки зайца.
Шерлок Холмс залихватски застрял в кроссворде
На антониме к эвтаназии.
Выцвели розы в заразу сухими пятнами,
Влажными воспоминаниями скучной вазы.
Бар подает к чепухе стеклянные вафли,
Ряженку и губную гармошку от Страдивари.
Поймаем такси. Пай-мальчик подрался с кондуктором.
Девушка съела бублик, выплюнув шоколадную косточку.
До завтра не беспокоить. Уехали в секту,
Перевоспитывать помидоры в бомбы и писать в море.
Инструкция на китайском к польскому презервативу
Затерялась в складках живота Марадоны,
А весна канаёбится зелеными стружками
Под голыми ножками модниц.
Из лейтенанта войны за август, раненного в понедельник,
Брызжет каркадэ в бинты, превращая их в яркие ткани,
И подводят к нему котенка, осужденного на сентябрь,
И тот встает на задние лапы и лижет насмерть.
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney