РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Нил Пряхин

Охотники за скидками

22-07-2019 : редактор - Женя Риц





Гоша вышел из дома размять конечности и проветриться. Это его законный выходной, и можно отлично провести его дома. Однако Гоша решает иначе. Нерешительно преодолевая парковую зону, расцветшую, позеленевшую, располневшую пышными кронами, шелестом трав и листьев, он приближается к магазину. Прежнее название этого места -- Рог Изобилия. Гоша приходит сюда, ведомый нежным чувством ностальгии. В детстве он любил поглазеть на иностранные товары, происхождение которых -- тайна для обычного покупателя. То, что он принимал за гигантский грейпфрут, было помелом, авокадо лежали вместо огурцов, крекеры стоили до двухсот рублей, а если это были оливки, то непременно греческие, а если сливы, то японские. Это расширяло сознание Гоши, и просто радовало всех вокруг. А что Рог Изобилия вытеснили конкуренты, Гоша объяснял запредельными ценами. А что теперь на месте Рога Изобилия? Так это торговая сеть эконом класса. Она предоставляет отличные скидки на избыточную продукцию, что и привлекает таких, как Гоша. Его семья эмигрировала с юга, с детства он терпел притеснения, сражался за территорию, и, достигнув долгожданного комфорта, не знал, чего же боле. Стоя перед зеркалом, Гоша время от времени вслух произносит: я живу на костях родного отца. А живет Гоша в Москве.
На пути к магазину, Гоша встречает крысу. Он ожидает, что крыса будет его бояться, но она сохраняет неподвижность. Рядом проезжая часть разделяет парк и магазин. Может, крыса бежала в парк, но испугалась проезжающих мимо автомобилей? Она остановилась недалеко от входа в магазин и грелась на солнышке. Гоша остановился рядом, чтобы крыса могла испугаться и убежать. Но она не обращала на него внимания и покоилась на бортике магазинного крыльца на уровне Гошиного колена. Она выглядела нездоровой. Гошан решил, что она магазинная, выбежала умереть, и Гошан заходит с другой стороны крыльца, просто на всякий случай.
Далее, он минует камеры хранения. И хотя у него нет рюкзака, он по привычке отводит взгляд от охранника. (В другой раз это позволит ему избежать унизительного предложения сдать вещи). Он минует овощи и фрукты, и хотя у него нет намерения купить помидоры, нюхает их, удивляется как это они не пахнут. Он минует хлеб и булки, и крендельки и бублики, и мякиши и твердые корочки, хотя как хотелось бы потрогать их всех за румяные краешки! Но можно ли? Они без упаковки. И страшно представить, что кто-то так же возьмет румяную, мягкую, крепкую булку, но положит обратно, и ты, не увидев этого, возьмешь ее же следом.
Гоша минует все, потому что он гуляет, в руках у него каталог товаров, скрученный в газетку, и он идет, идет, идет в рыбный отдел смотреть окуней.
-- Сюда с удочкой приходить и вылавливать их! -- говорит ему веселый управляющий менеджер, мужчина в рубашке и брюках, он узнал Гошу и пошутил, а Гоша благодарно хмыкнул, а потом от души посмеялся:
-- Ах-ха ха ха!
Но что может быть лучше, чем ходить по магазинам в погожий денек? Только если встретишь там старого друга!
Их встреча состоялась. Она начинается со спасения Гоши Ричардом (в честь того самого Львиного Сердца!). Решительности Ричарду не занимать, он хватает за руку Гошу!
-- Прежде чем ты совершишь ошибку! -- говорит он глубоким тенором.
Гоша оборачивается: это страх и ужас, когда в интим с твоей покупкой столь грубо вмешиваются. Гоша бесконечно рад видеть друга.
-- Ричи, рад тебя видеть!
-- Знаю. И прошу заметить, что твой зеленый костюм...
-- Он серый.
-- ...твой зеленый спортивный костюм, Гошан, не сочетается с водорослями. Положи их на место скорее. Они тоже тупо зеленые.
-- В чем-то ты прав, они тоже какие-то _серые_. А у меня авитаминоз.
-- Что? Сегодня день неприятных признаний? Поперли в мясной, там ты поймёшь, чего тебе действительно не хватает. Аминокислот говядины. Карнитина, тирозина! Прямо поведет, а в водорослях их кот наплакал.
-- Не, на мясо вообще не тянет. Я так редко ем его, что даже желания нет, слюнки не текут. А на водоросли тянет. Ведет. Никакой ошибки.
-- Ошибка в том, Гошанище, что такие же водоросли в диксане дешевле.
А вот это серьезно. Вот это требует от Гоши не много ни мало, а осмысления.
Гоша глубоко задумался.
Первое правило покупателя: никогда не бери ближайший товар. Лучшее они прячут в глубине магазинной полки.
-- Вот йогурт например, тетка взяла, покрутила,а там камедь ну и на место поставила. Полапала, значит. И даты свежие далеко кладут, по ротации.
Гоша вспоминал, сколь вожделел эти водоросли только потому, что они по скидке. Эта сеть разродилась очередной прогорклой клоакой, в которой все направлено на обман, думает он об окружающем его магазине. Гошан оглядывается на друга, который жонглирует баночками термостатной ряженки и перечисляет скрытые ингредиенты молочных продуктов, в частности эстрадиол 17-бета, что уже через все границы!
-- С тем же успехом в молочке содержится сено-солома, ее коровы едят в огромных количествах. Уж что-то да попало, -- возражает Гоша.
-- Если бы! Если бы, мой наивный друг, их кормили сеном-соломой!
Специализация Рича -- нутриенты, все, что внутри продуктов, до молекулярного уровня. Распишет соотношение цена-качество из количества питательных веществ. И так свято верит в то, о чем говорит, что следует всем своим рекомендациям, и как следствие его рацион тошнотворно однообразен: лучше куриных грудок еще ничего не придумали, консервированный тунец, четырехзлаковая овсянка с утра, яйца как источник серы, рыбий жир из интернета.
Гошан же практик, следует классике, “скидки наше все”, видит 52%, значит выгодно, и ни к чему заниматься педантичными расчетами. Великое разнообразие таят в себе товары по скидке! И манят, и манят. Килька, например, по скидке в два раза дешевле, не берешь ее, не берешь, а тут нет-нет и возьмешь попробовать. Мороженое -- дорогущее! -- потому что из натуральных ингредиентов, давно хотел попробовать… вот и купи пока тридцать процентов скидка! Пятнадцать процентов на мармелад -- не серьезно, зато любимый, как себе отказать? Вот куда нужно было идти, в финансы, вот кто управляет нами -- те, кто стоят за этими ценниками!
-- Вот смотри, дружище, -- говорил Гоша, -- Овсянка без асбеста. Прямо так и написано. Лучше ее возьму.
-- Да ни в одной нет асбеста, друг мой, -- отвечал Ричи.
-- Это ты прав, я признаю. Только от асбеста рак. Крайне вредное вещество. Я эту возьму.
И так всегда, и так всегда. Гоша знал, что нет асбеста в других овсянках, что это производственный миф, и на заводе в крупы асбест не попадает. Но вот он увидел эту надпись, и знает, что теперь купи рядомстоящую, и в горло не полезет, так и будет стоять в стеллаже, до ядерной войны, а там уж и не важно, с асбестом или без.
Дергает за ниточки мировое правительство, имя которому -- капитализм. Кто решает, на что сегодня скидка, тот правит миром, так думает Гошан. Тот решает, чем питаться нищему меньшинству, а ты -- то, что ты ешь, и что остается мне, если я не решаю, кем мне быть в этой жизни?..
-- Слушай я тут рассказ прочитал, Пришвин значит… -- вновь начинает Гоша.
-- Только не это, -- голос Ричи взлетает кошачьим фальцетом.
-- А что? А что?
-- Ничего!
И они проэкспедировали салаты, и Рич был наглым настолько, что попросил на пробу спаржи, но не взял нисколько, а Гоша взял салат монастырский, хотя хотел витаминный.
-- Что не это? Рассказ, говорю, прочитал.
-- Я знаю про рассказ, ты об этом всем рассказываешь! Не надо, не надо!
И они проэкспедировали крупы, и Рич был учтывым настолько, что помог работнице зала с упаковкой упаковок фасоли, и взял упаковку фасоли (“это налог на вашу красоту, мадмуазель”, таков он был, этот Ричи), но ему все равно платить за нее на кассе. А Гоша взял рис, хотя хотел гречу.
-- Но не тебе же я рассказывал!
-- Ты месяц об этом рассказе рассказывал. Ты еще Игорю рассказал, и про свой не-реализм, а он филологический закончил, он в аспирантуру чуть не поступил!
И они проэскпедировали булки, и Рич был безответственным настолько, что, о ужас, сделал именно то, что потрогал самую белую булку и положил обратно! А Гоша взял ее, чтобы не подумали, хотя всем насрать.
-- А вот знаешь, _как_ я его прочитал?
-- Нет, в книжке?
-- Слушай, я в Метрополисе был. Торговый центр такой...
-- Черт, я попался, да?
-- Ммм… Так вот, я там в общественном туалете был. Ну, присел...
-- Ясненько!
-- Ну, никого. Повезло, никого рядом. А все равно не расслабиться. А там на дверце надпись, я и читаю, чтобы, выходит, расслабиться. А там так написано “скучаешь?” и ссылка. Я телефон поднес...
-- О боже!
-- Ну, мне интересно стало, я на нее пялился, пялился… поднес, сканирую, меня и кинуло на рассказ Пришвина. Маленький, вот как раз. Про ежа. Ежкины радости.
-- Ого! А, черт, стой, стой! Хватит!
-- Вроде ничего не происходит, ежа поймали, ну он и живет. И тут меня что-то забеспокоило, вот где-то внутри, в груди, тяжесть почувствовал, а потом прошла. Только как будто не прошла, а только забылась. И чувство такое. Чувство нереальности ежа.
-- Это ты потому что из города не выезжал, читаешь еж, а вообразить, как это, не можешь. Вот и в шоке-с. До сих пор-с. Потому и повторяешь, что не-реальность.
-- Это мне Игорь уже говорил, нет, там другое, там что-то другое. Пришвин еще так дым пускает, свечу зажег, и это пойманному ежу луна и облака. Молоко льет, сверху откуда-то, а еж лакомится.
-- Ну-ну-ну, не расстраивайся.
-- Да иди ты.
На том и порешили. Тем более Гоша, на входе бесповоротно решив ничего не покупать, не взяв корзину, теперь был с занятыми руками, в которые больше не помещалось ни козинака, ни пакетика с желатином. Они встали в очередь, в самый ее конец, в самый ее хвост. Перед ними стояла бабушка, позади них молодая девушка. Очередь нарастала, тележки сталкивались, очередь мешала ходить по рядам ходящим по рядам, и те сами извинялись перед очередью, потому что знали, что им предстоит то же самое.
-- Я же не рассказ там думал, найду, -- сказал Гоша, помялся, придержал вязкий йогурт, опасно сползший с предплечья.
-- Это можно понять, -- ответил Рич, усмехнулся, взял вязкий йогурт с предплечья друга.
-- Я с Галей расстался, -- сказал Гоша, замолчал, замолчал, замолчал.
Очередь идет мимо кассы. Мимо батончиков и жвачек. Мимо презервативов и три в одном кофе. Гоша выложился на ленту, Гоша приготовился платить.
-- Ничего особенного, поссорились, но уже два месяца как.
-- Слышал.
-- Она сыр купила, а я узнал. На него пятьдесят один процент скидка была.
-- Савушкин?
-- Да.
-- Офигеть.
-- Я ее похвалил, а она сначала не знала, что ответить, она ж никогда прежде по скидке не покупала, а тут как от родителей съехала, денег немного, ну и считать приходится.
-- Это правильно.
-- Ну и обиделась на меня, а потом вещи собрала, вечером, и ушла.
-- Слушай, Галя художница, я вот ваще в шоке, что вы вместе столько.
-- Да, а тут из-за сыра.
-- Да…
Пропикали все товары, вязкий йогурт лежит в пакете. Гоша заплатил виртуальными деньгами с карты, виртуальной картой с телефона. Взял чек, и по памяти, периферийным зрением, с помощью какой-то космической прозорливости заметил кассирше:
-- Да, слушайте, тут несоответствие.
-- Какое? -- женщина поморгала, как будто удивляясь, что с ней заговорили.
-- Такое, что товар не по ценнику, а по какой-то одному ему известной цене. Нет, нет, я сейчас принесу ценник.
-- Подождите, какой товар?
-- Сейчас!
И Гошан пошел за ценником. Очередь провожает его взглядом. В очереди прекратились разговоры. Охранник смотрит в окно. Он смотрит там на крыльцо.
-- Вот, видите, мяфли.
-- Что?
-- Мяфли, мягкие вафли, венские, за девятнадцать пятьдесят. А пробилось за тридцать два. Вот я обычно ничего не говорю, мелочи вроде, но сейчас я очень прошу, сделайте что-нибудь.
-- Я… может, сначала...
-- Позовете менеджера?
-- Да… да, я позову.
Кассирша чувствует опасность. Опасность того, что хотя она ни в чем не виновата, ей расплачиваться. Опасность того, что люди, ожидающие в очереди, каждый будет выбешен тем, как все медленно движется. Она беспомощно оглядывает людей, но встает с места и идет звать хоть кого-нибудь. Гошан понимает ее беспокойство и хочет, чтобы все прошло максимально безболезненно.
-- Вы простите, товарищи! Я очередь задерживаю, но это очень важно! У меня мама в этой сети закупается. Она вообще не смотрит в чек, а у нее пенсия восемь тысяч. На месяц, восемь тысяч. Я к ней два раза в месяц в гости приезжаю, и она каждый раз как провожает. Она и гречки, и мяса, и сгущенки купит, а считать не станет. Это я ради нее, ради нее сейчас разбираюсь.
-- С чем разбираетесь? -- сказала менеджер, невиданное доселе лицо. Она прибежала с телефоном в руках, она кивнула охраннику на входе.
-- С несправедливым маркетингом. Вы к товару желтым ценником внимание привлекаете? Привлекаете.
-- А, это же мяфли! Сегодня акция кончилась.
-- Но уже вечер. Я же не утром к вам спросонья заявился. Я бы спросонья и сам не заметил.
-- Так. И что вы хотите?
-- Справедливости! Вы не против? Чтобы акции были честными.
-- Вам по цене на ценнике? Маша, верни разницу, вот ключи от кассы.
-- Маша. Имя-то какое, красивое, русское. Но я же по карте оплатил. Мне товар по акции. И я не за деньги тут распинаюсь.
-- Хорошо, извините, вы возьмёте вторые мяфли в подарок?
-- Две за тридцать два? Но это другая акция…
-- Мы уберем ценник, заменим сейчас же.
-- Просто моя мама ходит к вам. Она однажды купила два маленьких сока по цене одного. Но оказалось, что это четыре по цене двух. А неделю до этого было два по цене одного. Она могла просто докинуть еще два. Но в итоге купила только два, _по себестоимости_, понимаете? Я у нее вижу их, говорю, а где еще два сока? А их нет. И чека нет. Понимаете?
-- Сады придонья?
-- Да.
-- А как Ваше имя? -- спросила Маша.
-- Хочешь, я тебе их куплю? -- вмешался Ричи.
-- Нет!
-- Ну ты же видишь, люди стоят, Мари, вот, расстраиваешь.
-- А я вижу. Я вижу, но поворачивать-то уже поздно. Я сейчас… я по телефону позвоню!
Так можно? -- спросил он у менеджера.
-- Как ваше имя? -- спросила менеджер.
-- Гоша.
Но опять вмешался Ричи.
-- Врешь, Гошан! Представьте себе, перед вами Гильгамеш. По паспорту.
-- А ты, а он знаете, как его зовут? Ричард! Ричард!
-- Это для друзей Гоша. Узнали б его -- полюбили б. Тогда и Гошан. А ты носи имя с гордостью, наглый жеребец.
-- Не я выбирал себе имя!
-- Да! Наши отцы дружили и оба были Борисами, и назвали нас Гильгамеш и Ричард. Ну так и чего? Чего не сменил? МФЦ, заявление: раз в год меняй! А все же проснешься в выходной, с утра чайку заваришь, в окно глядишь, хорошо! Наш путь привел нас в супер, мать его, маркет, место под стать нашим именам, не правда ли? Или Галя вот, понимает ведь, что перед ней не абы кто, а Гильгамеш, особенный, ей достался. Ты бы ей только напомнил, что другого такого нет, и все образумится. Это будет победа, Гошан.
Это было фиаско. Гошан, глядя на Ричарда, взял чек и зло смял его, четырежды сложив пополам. Нет возможности продолжать борьбу, когда тебя зовут Гильгамеш, а ты в магазине эконом класса, и каждый твой товар -- по скидке от двадцати процентов.
-- И вообще у вас крысы здесь бегают! -- заявил Гошан и пошел, пошел, пошел прямо к выходу.
Вот я сейчас этой крысе, точно из магазина, думал он по пути. Гильгамеш был готов разорвать, размазать, сокрушить всех крыс на своем пути. Он вышел из магазина, через дверь, на крыльцо, увидел ту самую крысу, больную, дрожащую, со слипшейся шерстью, пыльной, и сальной, подошел к ней и уселся совсем рядом, на бортик, свесив ноги. Он был в бешенстве! Он сидел рядом с крысой! Рядом с самой отвратительной, мать ее, крысой во всей обозримой вселенной. И он не боялся этой монструозной твари. Столь непохожие друг на друга, они вынуждены делить солнечную сторону крыльца магазина. Ну и пусть, думал Гильгамеш.
К нему присел и Ричард. В руках у него длинная веточка-палочка, откуда взял только? В руках у него оставленный Гильгамешем пакет с продуктами.
-- Не переживай, всем наплевать, как тебя зовут.
Гильгамеш ничего не ответил.
-- С другой стороны, когда тебя зовут Гоша и всем наплевать, то это хоть сходится.
Гильгамеш вздохнул.
-- Но зато они дали нам вторые мяфли. Хотели свинтить, ты ж такой гордый, а я им нет, извольте, мяфли на стол.
-- Две по цене одной…
-- Не так плохо! Чувствуешь, есть все же смысл! И в другой раз будут внимательней.
-- Да ну тебя. Вот разойдусь, куплю себе остров. Да? Рядом с Фиджи. Хорошо же?
-- Да. Но не сейчас.
-- Да, не сейчас...
И они потыкали палочкой в крысу. Она осталась этим недовольна, но с крыльца не ушла. Так и сидит. Пока жаркое солнце, нагретый камень, и теплая такая родная, тяжелая шерсть не уймут ее дрожь, и крысу разморит, и она заснет.
А Гоша скорее идет домой. И есть ли конец его путешествию? Он идет и смакует, как дома заварит чайку, как решит, что и так хорошо. Что и так хорошо. Что и так хорошо.

 
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah





πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney