РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Андрей Полонский

Возведение голоса

07-08-2016 : редактор - Женя Риц







Возведение голоса
О новой книге Наталии Черных
СЛЕД ЯЩЕРИЦЫ

http://polutona.ru/?show=0811203247


(1) Мы слышим голоса, которые приходят к нам из сумерек, где покоится время. Они пробиваются к нам сквозь шелест и шум, обретают весомость, их тяжелит плоть, их пронзает свет. Но всегда и всюду у голоса только три пути. Один ведет по лабиринтам дат, от жизни к жизни, другой – уходит глубоко к землю, ищет почву и корни, блуждает по тоннелям и пещерам. И, наконец, третий, возводится к небесам, к общему источнику всего этого говорения, бытования, случайных встреч, разлук, связей, полузнаний и полусуждений.
Так бывает в живописи, когда картинка значит совсем не то, что на ней нарисовано. Она – всего лишь (даже не символ, нет) – намек, полуобман, способ вылета за пределы расчерченных измерений. Но ты не можешь оторвать от нее глаз, она притягивает тебя снова и снова.

(2) По «Следу ящерицы», новой книге Наталии Черных, ведет именно эта сила возведения: отсюда – к источнику бытия. В сущности, это старая практика, и отнюдь не только литературная. Так устанавливается «связь» между повседневным существованием и дыханием, на котором всякое существование крепится.
Однако есть вещи, которые умеет только поэт. Он отпускает свой голос и возвращает его обратно, используя оговорку, деталь быта, случайный предмет или поступок, как сачок, на который ловится нечто, уже казалось бы лишившееся плоти. Стремясь – туда, мы до сих пор остаемся – здесь.

«Место! Да есть ли хоть какое-то место, где можно остаться.
О котором не скажет какая-то женщина: наше место на небесах!
Старуха же улыбнётся: ей скоро в «Агрикантину», для священника выбрать обед.
Место есть, и оно ожидает».

Давление повседневности и присутствия в ней, какой бы эта повседневность в иные минуты не казалась невыносимой, даже не борется, а гармонически сочетается с иной мощью, выводящей за все пределы. В образах прошлого, настоящего и будущего, конечно, существует, только настоящее, наступившее, но оно пронизано токами былого и отсветом грядущего, и потому именно из него можно найти дорогу, выводящую за пределы, прочь, не к тому, что кажется длительным, а к тому, что остается надежным (читаем в слове надежду) и неизменным (видим в слове отказ от легкого варианта быть поменянным и разминаемым на вещи, поименованным как вещь).

Среди текстов, открывающих книгу, есть один, уже процитированный мной и сразу пленивший меня, под названием «Агрикантина», где все эти пути и темы сходятся и сплетаются настолько причудливо и зримо, что туда, вовнутрь хочется попасть и остаться там навсегда. Это место праздника и преображения, где бытие открывается во всей его полноте.

«Агрикантина - окраина, ноготь судьбы, захолустье.
Вот батюшка в белом кофе спросил.
Жанна, горное чудо, кофе ему принесла, пепельницу и карамель.
Пустословие спичкой сгорело,
кофе и карамель с родниковой водой - это уже богословие».

…И вправду, это уже богословие. Чище не скажешь…

Посвящение этого стихотворения – «Новороссии и людям Новороссии» дает как раз ту привязку к мгновению и точке на карте, которые так необходимы поэзии. По крайней мере той поэзии, которая нравится мне.

(3) …Человек трехчастен. Плоть, душа, дух. И электричество, сила возникает только тогда, когда заряжены все эти элементы. Мы живем на земле и уйдем в землю. Но сами мы не принадлежим этому уделу, нам заповедано иное. Все остальное – необходимые и достаточные детали.

«Есть на скорую руку - как записать гениальную мысль,
она покажется идиотичной.
Но что в человеке лучше идиотии.
Собеседник пришёл, сел и спросил: где тут Бог?

Время уйти. Вот коробок с пищей и вот порог.
Ответ на ладони, он выдохнут. Отвечать неумно.
Бог снисходителен к острым вопросам; он, как нарисовано, в силе.
Зачем Христу именно этот Макдональдс?»

Как далеко может увести только одно акцентированное слово – «идиотия». Шаг, еще шаг: блаженные, нищие, с трясущимися руками, просящие подаяния на всех перекрестках мира, игроки и забавники из кино фон Триера, странники и разбойники, готовые сказать «да» там, где другие будут таиться в коконе своих тесных стен, в коконе своего страха и отказа. Но только так возникает любовь – случайно (от имени луч), странно (от имени странствие).

«он есть так, как неумела играть на скрипке - и вдруг научилась;
на той стороне;
образуется облик его; звук пошёл с электрическим призвуком
при появлении;
заходи: чай, опиум - не помню, что ты любил есть;
здесь и лисица его,

долго понять не могла: или придумала, что люблю -
или так сильно любила

выходит, любила»

(4) В современной русской и русскоязычной поэзии, если говорить о ее ритмической структуре и словоряде, ясно представлено три способа письма. Одно берет начало от классики 19 века и ведет через советский стих к правильному и организованному, привычному для более или менее массового читателя, но уже отработанному стилю. Другое стремится быть вписанным в англизированный постмодернистский и структуралистский контексты, ищет раскрыть новые значения и смыслы и часто полностью теряет на этом пути связь с музыкой, ее органическим центром - мелодической природой языке. И, наконец третье, так и не смогло выбраться из-под развалин поэтики и тематики Бродского с его псевдобиблейской напыщенностью – на городских мальчиков и девушек Петербурга, Нью-Йорка и Москвы когда-то это влияние оказалось очень сильным. Теперь в большинстве своем они уже почти старики.
Но Наталия Черных – мимо этих практик. Спасением становится здесь именно то самое пребывание в языке, которое делает естественной и ненатужной встречу европейской и русской, освященной цивилизацией и глубоко народной, манеры говорения; но, что быть может для меня, – самое существенное – рок-н-ролла и молитвы, потому что, с моей, конечно, глубоко личной и частной точки зрения, только там, где встречаются рок-н-ролл и молитва, - цветет жизнь. В иных местах – только разговоры о ней, имитация и описание способов умирания всего того, на чем она способна крепится – человека, Бога, времени, пространства, воздуха.

(5) Морисоновская ящерица легла закладкой на раскрытое Евангелие. Это мгновение, но в нем много надежности и надежды.

«Тонкие кристаллы концепций хрупки,
не утолят жажды.
А маковое молоко в ступке
она видела лишь однажды».





blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah





πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney