РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВЕвгения Лицова
Парадоксы Хроноса
02-09-2013 : редактор - Юлия Тишковская
[9]
Закрыв глаза и проложив
между бровей своих траншеи,
всю тяжесть мысли обнажив,
а подбородком стиснув шею
и своего достигнув дна,
на скальном ветреном уступе
толчёшь опять, как воду в ступе,
один, как перст или сосна,
неспешных толкований жижу,
пришедшую сквозь дырку сна.
В своём лукавом теле замкнут,
постыдно прячешься, как раб
следишь безмолвно, будто за нут –
ром укрыть возможно сад,
где раньше смех царил и трепет
крыла прозрачного и в перьях,
а на цветочно-ярких целях
чернели пчёлы, зрели шмели,
не умолкали птичьи трели
на плодоноснейших ветвях…
Теперь осталось лишь взирать,
как головы цветов белеют,
ибо иначе не умеют
земли коснувшись умирать,
как только в свадебном наряде,
покрывшись снега сединой
в твоей пустующей усадьбе
и даже не успев с тобой
финальным перекрестьем взглядов
проститься. Путь их – в мир иной.
Вся жизнь твоя осталась ныне
под штурмом новых бастионов,
в поту побед и в страшной пыли,
пухом покрывшей полигоны
прожитых пядь за пядью лет,
не в бархатном нутре карет,
а на сыром солдатском ложе
под обожжённой солнцем кожей.
Бил, как прожектор, лунный свет
Тебе в лицо во сне тревожном.
Отныне тихо за порогом,
так как оглох твой старый пёс,
так как пришли расстаться сроки
с тем, что сквозь жизнь свою ты нёс.
И тяжкой поступью отметясь,
в висках пульсирует судьба:
с души срывает покрова
и сердце, вынутое сетью,
уже стучится на весах
распластанных, как два крыла.
+++
Мир не хочет стареть.
Молодится.
Парники замутились испариной.
Оставляет воздуха треть
эта одышка.
Деревья покрыты ссадинами.
Говорили тебе одинокие,
обречённые на одичание:
У тебя глаза перелётной птицы, -
в них столько молчания.
Танцуй, хромоножка!
Смотри, сколько возможностей,
чтоб демонстрировать
гибкость и пластику
тем, кто привык к пошлости.
Не останавливайся!
Не показывай, что поломана
заводная пружинка.
Никогда не давай повода
к пересудам:
не пригодится.
О тебе уж легенды сложены.
А когда в сердце рванёт Везувий,
вытекая из горла лавой,
оставайся благоразумной,
выбирая для чувств приправы.
+++
Я тут, под крышей, у самой кромки небес:
Меня всегда тянуло выше голов
Смотрящих вверх на дугообразный срез
Арбуза неба с семенами звёзд.
Я сидела на крыше в течение многих лет,
Изучала книги и гримасы дневных облаков,
В понедельников тлении, вторников, сред
И всех прочих дней, воскресеньем пополнив улов.
Ждала, что однажды с закатом ко мне прилетит
Птица вороньего вида с сатурнианских орбит.
(Однако ж, мрачное поколение меня породило -
Сравнивать птицу смерти с небесным светилом.)
Мечтала, как сяду на спину, опущу ладони в перо,
Почувствую птичье сердце в своей груди
И мы полетим над планетой свободно, легко,
Догоняя закат, сияющий нам впереди.
+++
Все люди так похожи на животных:
держат достойно породистые морды
и так заботятся о собственных правах
на территорию,
на свой кусочек суши,
что делают пометки на полях,
на трассах, на цветах,
на душах.
+++
Совладельцы камней, соправители вод,
Повелители мергелевых пород -
Где стерильный воздух ваших лесов?
От кого запираетесь на засов?
Бутафорна реальность горных высот:
Не в поверхности истина и не под, -
Только цель расчищает дорогу вперёд,
Помогая отмыть иллюзий налёт.
+++
Противники друг с другом связаны в борьбе,
Как альпинисты на обрывистой скале:
Лишь тот от тягости освободится,
Кто оппонента к подчиненью приведёт.
Всё человечество противится земле
С тех пор, как начало на ней гнездиться.
С тех первых дней война идёт.
Неповоротливые мысли исстари
Огнём питаются, идущим изнутри
Любовью пробуждённого горнила
Сквозь трубу горла из грудинной клети,
Чтобы на всех парах направить к пристани
Корабль души, который вдруг прибило
К необитаемым владеньям смерти.
Сознанье к расширению стремится,
Как потное лицо - умыться.
В святой источник опустив ладонь
Следи, чтобы она не прикасалась
В беспомощном желаньи утвердиться
К камням, уступами молящим: "Тронь!"
И в их надёжности не замаралась.
Как святость всегда борется с грехом,
Как друг на друга прыгают верхом
То огонь сердца, то рассудка лёд,
Как смысл с бессмысленностью спорит,
Так человек сражается со мхом,
Дырявит атмосферу самолёт
И мать-земля густой полита кровью.
+++
Милей бесчисленное число
Преодолев со скоростью мысли,
Плету колыбельную из слов
Горного воздуха, жёлтых листьев.
Пронизаны ясностью светлые дни:
Тщетно противиться зову ветра.
Хоть по экватору обогни
Планету, - Каин отыщется Гердой.
И также, как тысячи лет назад
Разрушится вечность из льдинок сомнений
И вырастит солнце в тысячи крат
Перед упавшими на колени.
+++
Мы рождены сразу взрослыми,
самодостаточными
и потому -
никому не нужными.
Мы забываем прожитое
и не вникаем в разрушенное.
Мы выползаем
словно грибы из поляны,
покрытой внушительным слоем навоза, -
из зазеркалья.
Инфантилизм нынче в моде,
а также пресыщенность,
которая суть - голод.
+++
Буйный дух не успокоить
Леденящим волчьим воем.
Кто-то навсегда с тобою,
Хоть другие - по углам.
А что трепетно, что больно -
Время всё покроет солью,
Равнодушием умоет,
Даст другие имена.
Мне бы только прикоснуться
К чёткому пунктиру пульса,
В пляску мыслей окунуться
Ваших суматошных лет.
В каждом вздохе отдаются,
В каждой капле остаются,
В каждом эхе узких улиц
Вероятности побед.
Парадокс на парадоксе.
Мясо облегает кости.
Подставляйте кисти-горсти -
Всем отсыплется сполна.
Ну-ка, Божие созданье,
Обнажай душевный пламень.
Может быть ещё - кто знает? -
Станешь рыбкой золотой.
+++
Потери и приобретения.
1.
Три четверти минувшей жизни
вынашиваю в душе полчища
дымчатых буквенных чудовищ,
которые не подвластны кисти
самого искусного художника.
В то же самое время, понимаю,
что всё, что я вижу -
не передать словами,
не выразить утверждёнными на бумаге
мыслями.
Всё самое важное отражается
в расстоянии между строчек,
в неуловимости замысла,
в душах, которые сближаются
странно соприкасаясь ночью.
2.
Мне нравится холодное и расчётливое
оружие чистого разума,
точная, как острие, логика.
Люблю ледяное веяние анализа,
его непревзойдённо-колкое жало.
Кому-то по нраву огнестрельные
пустотелые орудия эмоций,
из которых так легко выстреливать
находясь на расстоянии
относительной непричастности.
Но самая всепокрывающая -
равнодушная ядерная
ракета философии,
всё окрашивающая в красное
одеяние поздней осени.
3.
Если задуматься, наша жизнь
многим покажется странной.
Мы существуем вместе
на принципах взаимной беспощадности.
Дело не в мести,
не в какой-то особой причастности
к некой высокой тайне.
Просто у нас один вектор
и общее устремление
физических тел и абстрактных.
Как неловко здоровому,
пышущему силой и радостью
в операционной палате,
так неуютно плоти
в мире идей и понятий,
в мире, где обитают
духовные сущности,
объемлющие материальность.
Потому-то мы и сражаемся
с ликами зла и гордости,
которые проявляются
в тёмных углах души.
Потому-то мы ужасаемся
собственным движениям плоти:
вожделением ли искажаемся
или как меч заносим
над головами гнев.
В условиях боевых действий
самый опасный враг превращается
в союзника,
а горестные потери -
в радостные приобретения.
+++
P. S.
Изучение мира
Сквозь
Тюлевую занавеску
И портьеры
Белого
Цвета.
Слишком легко даётся
Непознанное
В
Неумелые
Руки.
Сверхчеловек Адам
Согласился
На эволюцию
В неандертальцы.
Праправнуки
Homo sapiens
Расковыривают
Скорлупку
Неба:
Хотят на свободу.
Рука не дотягивается
До тюлевых занавесок.
Зародыши сверхчеловеков
Парализованы.
Учитесь
Изучению мира
Сквозь
Белые портьеры
Врозь
И собранные
По семеро.
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney