РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВСвета Литвак
что касается засухи
04-09-2007 : редактор - Василий Бородин
*
– Что стынешь, бабочка? Что трещишь крылами?
Твой дорогой Июль в начале.
Твой дорогой Июль.
– Что мне Июль,
Коль мне сказал «прощай»
Любимец полных лун
Июнь,
А раньше Май?
– Когда к тебе придёт прекрасный Август,
Тебе доставит радость,
Забудешь про печаль?
– На что мне Августа сады?
Недолго ждать конца,
И прахом станет крыл моих пыльца,
И юркие моих детей тельца
Сожрут его плоды.
– Что ж, бабочка, дрожи, трещи крылами,
Свой путь мы выбираем сами.
А мне пора в обратную дорогу:
Мне встретится любимец полных лун Июнь,
А следом Май,
Апрель и Март.
О, бабочка, прощай!
Тебе страдать недолго, - через год
Опять Июнь придёт,
И сядет бабочка ему на грудь.
– Ты хочешь прошлое вернуть?
Нет в будущем тебя.
Потом придёт не тот Июнь,
А бабочка – не я.
*
я там буду одна без тех самых овальных сухарниц
без письма, что швырнут на фигурный гитарный поднос
я там буду в одной из любых существующих здравниц
составлять не спеша знаменитый любовный донос
из крылатых зеркал зачерпну в черепную коробку
отражённые вскользь фрагментарные образы пчёл
через лоб из затылка застрявшую вытолкну пробку
чтобы внутренний голос волос мягкий роспуск прочёл
я там буду стоять возле самой высокой панели
за которой в снегах веснарадуга топит лучи
в санаториях-снах в неизбежном своём излеченье
как сама не своя в искалеченных ликах личин
эти страшные дни кулаками жестокими машут
всё быстрей и быстрей всепобедные бьют кулаки
мою скользкую тень словно чёрное масло размажут
на живот череп нос кость живот череп нос позвонки
я когда-то брала сухари из овальных сухарниц
из крылатых зеркал доставала трепещущих пчёл
у высокой панели одна в кружевах и румянцах
называла себя оставляя себя ни при чём
*
В даль бросает луч слепящий
Поднимая солнца диск
Огнь полдневный, зной палящий
Жаркий летний василиск
Зверь полуночный стрекочет
Ночь подъемлет свой венец
Смерть свою влачит как хочет
Свежевскопанный мертвец
Грозно бездна вертит жернов
Страхи носятся гурьбой
Вечность столь высокомерна
Не заметит нас с тобой
Облака проплыли низко
Безмятежно грянул гром
Сумасшествие не близко
С кисловатым пирогом
*
Мой самый главный транспортный маршрут зашёл в тупик
За ним закрылись стрелки
А я предполагала, что испытанный матёрый броневик
Не обойдётся без ожесточённой перестрелки
Свободные откроются пути
По ним пройдут порожняки, товарняки
И, может быть, лихие электрички
Ты всё переиначишь по привычке
В твоём воображении: вместительное грязное депо
Где очереди ждут, томятся разнородные составы
Я вывожу любимца на простор
Стальных дорог, чтоб вдоволь порезвиться
Лихих затей и приключений мастерица
То встречного пускаю под откос
То делаю в глухих селеньях остановки
То выпускаю старый паровоз
А то катаюсь с новым машинистом
*
слепой Алли преследовал Мадри
лиса, бандит, весна среди руин
смотри – Мадри склонилась над водой
две амфоры наполнила водой
под жёсткими подошвами Алли
цветы неблагородные цвели
слепой открыл глаза и поднял вверх
дрожал в руке тяжёлый револьвер
слетала с роз пахучая пыльца
на нос Мадри – и розов цвет лица
Алли никем с рожденья не любим
всегда один, жесток и нелюдим
для девушки похвален кроткий нрав
уже Мадри ступила в сень дубрав
сухой щелчок – красавица, вернись!
Алли спустил курок и глянул вниз
причудливый ход трещин на скале
напоминал рисунки Беррале
Мадри глуха, вникала в ритм шагов
не замечая этих пустяков
слепой упал с гвоздикой на груди
опасности остались позади
вблизи села, где пёстрый луг расцвёл
трудились мириады ос и пчёл
две амфоры держа с водой внутри
пришла домой спокойная Мадри
*
мне не хватает воли и ума
ума и сил и ясного рассудка
добротного и честного поступка
пронизанного мной как я сама
вся жизнь моя собой объяснена
воспринятой и понятой буквально
обманутой изменщиком коварно
наполненным и подлинным как тьма
провинциальной ветреной голубкой
в чужих садах клюю за буквой букву
в безвестности живою умерла
с любезным мне жестока и капризна
сама себе урок и укоризна
искусственна как гжель и хохлома
*
мы же знаем, что это притворство
артистизм поцелуев взахлёб
наши взоры пусты, чувства чёрствы
острых стрел до сердец недолёт
всё забыто: на уровне смерти
наш жестокий любовный захват
ощущенье безмерной потери
возвращённого сердца назад
в цветниках безнадёжной разрухи
вместо детских наивных утех
пароксизм старика и старухи
обозлённых на всё и на всех
*
как мне рассказать о том, как ты
семь ночей подряд не ел, не спал
как трудолюбиво рисовал
в тушь стальное пёрышко макал
выводил на ватмане уап
оремад, эйраор, инокты
как мне рассказать о том, как ты
ватмана выглаживал углы
праведник, юродивый и раб
твой упорный голод, злость и яд
траурную линию ломал
с коми-перм сводил башкир-уфа
насыщал черноты густоты
выводил на ватман голых баб
контур бангла резала айва
лиф влезал на гульфик за поля
графика сучила рукава
для молочниц белых мильхендля
к точке завершённой красоты
близилась последняя графа
как вам рассказать о том, как я
айва я еропа ангазарт
аккуратно тратила слова
как живой активный автомат
семь ночей точивший аромат
пузырёк упал и пролил тушь
молча лондон-ватман залила
выводи заляпанный уляп
блудодей, развратник голых баб
бесполезно тряпками утри
весь рисунок начерно внутри
ранним утром выблеван в ведре
вновь без форм расплывчат аморфе
жалко тушь умельцу ну а што
беспощадно тряпками утри
свой топорный город, труп и труд
прогони домой швейцарских баб
айва я еропа ангазарт
*
на пригородном поезде хорета
до станции Сантьяго на мешках
из пальцев уронила сигорета
на приоткрытых окон сквозняках
по скамьям закреплённые фигуры
водили взглядом вдоль из-под панам
ведуту проездной архитектуры
и станционных будок панорам
дорожную прохладу туалета
перемежала тамбура жара
мелькала то ведута то хорета
о стёкла насмерть билась мошкара
хватая корешки штрафных квитанций
хорета приседала вверх и вниз
названья приближающихся станций
транслировал усатый машинист
в промасленной индустриальной форме
домой со смены ехала артель
рабочая ведута на платформе
вокзал разверзла зла златая дверь
преткновение раскрытия
при желании засуха может претендовать на принадлежность к природным явлениям
в конечном итоге засуха идеально подходит под определение «природное явление»
необходимо спросить себя: а такова ли засуха, как она есть
кто отважится заявить, что засуха существует такой, как есть, в своём бытии
можно будет сказать: засуха и землетрясение
а значит, - засуха, землетрясение, снегопад
и если бы слово «засуха» было чем-то вроде
итак: засуха
что касается засухи
особым случаем является засуха
*
Я диву даюсь, если кто-то любовь покупает
Я диву даюсь, если кто-то любовь продаёт
Не зная, какие энергии в ней полыхают
Не зная, какое чудовище в недрах живёт
Я диву даюсь, если вдруг умирает от скуки
Какой-нибудь нищий кондово-геройский народ
Когда по камням она скачет в чешуйчатой блёсткой кольчуге
И крик: Э-хэ-э!... поднебесное эхо несёт
Я диву даюсь, что на совести пятна и клейма
Как сбоку припёка – огнём выжигают всерьёз
Не зная, что совесть пердит и рыгает и, корчась от смеха
Плюётся, ебётся, икает и роет навоз
Я диву даюсь, если маленький микробиолог
В печёнках сидит, не стесняясь комфортом таким
На месте его мы с товарищем смыслы свиваем из всех поговорок
И вместе на крыльях гигантских над миром парим
Пока под удар себя ставит персона нон грата
Где сяду – там слезу, где тонко – уже порвалась
Пока исправляет могила, кирка и лопата
Не в службу, а в дружбу я диву опять отдалась
2007
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney