РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Пётр Разумов

ПОЗДНИЙ ЗАБОЛОЦКИЙ И СТАЛИНСКИЙ АМПИР

13-09-2012 : редактор - Алексей Порвин

ПОЗДНИЙ ЗАБОЛОЦКИЙ И СТАЛИНСКИЙ АМПИР

В либеральную эпоху сталинский ампир было принято ругать. Это и понятно, стиль, воплощающий мощь советской Империи, построенной на костях Гулага!
Всё есть идеология. Но можно описать эстетику 30-50-ых иначе. Гулаг – это изнанка, то Реальное, которое дано только в травме. Ампир стерилен и, возможно, метафизичен. Он не просто подражает, являясь нео-[]-измом, он является транс-стилем, скрепляющим время прошлого с горизонтом будущего. В его переплавке рождается универсальный язык, эсперанто коммунизма, на котором будет говорить Новый человек.
Конструктивизм рационален и, пользуясь марксистской номенклатурой, материалистичен. Его геометрические формы – воплощение механистичности человеческого, его встроенности в мир производственных отношений, мечта о растворении в Труде, где нет места буржуазной несдержанности, излишку, прибавочной стоимости, умножающей Капитал.
Сталинский ампир монументален, это уже претензия. На новый избыток. Избыток странного свойства. Он аккуратен и непритязателен. Претенциозная непритязательность. Красота без пестроты, то, что принято обозначать концептом «простое». Простое оказывается не пресловутой нищетой, его нельзя описать как нехватку, обозначить отрицательно. Простое – это результат долгой работы, когда нужно отсечь всё лишнее. Это лишнее – не исключение, а условие. Гулаг вытесняется в зону небытия, в зону дословесного. О нём не говорят. Знают ли? Думаю, это мерцающая величина между сознательным / предсознательным, она необходима как мысль о пространстве, лишённом благодати «нового». Концепт «новое» совершенно противоположен изобретательскому энтузиазму модернизма. Новое – это политическая категория. Та жертва, которую Коммунизм приносит будущему, и есть, в конечном итоге, залог Стиля. Этот стиль имеет врага (мнимого) и отсюда воинственная строгость, простота боевой машины. Этот Молох – не ужастик во вкусе Стивена Кинга, каким его изображает перестроечная публицистика. Это добрый Молох. Кронос, который должен любить и пожирать. Но не от страха, а как бы по принципу Рока, того, что тяготеет над Историей с её законами, которые Кроносу известны. Диалектический материализм – это пророчество, в угоду которому свершается казнь настоящего. Настоящее понимается по-августински, как некое решето, через которое проходит бесконечный поток времени, застывающий как память. Вот она, всеядность ампира! Он прошлое метит только как начало Будущего, а будущее – это и есть Коммунизм. И он, как Революция, перманентный. Он уже настал как рекламный плакат, чья материальность очевидна. Неочевидна только его реальность. Но это с нашей, постсоветской точки зрения. Для человека сталинской эпохи он (коммунизм) скорее эмпатийное постижение Истины, включённость его как идеи и мотивации в практику.

НЕКРАСИВАЯ ДЕВОЧКА

Среди других играющих детей
Она напоминает лягушонка.
Заправлена в трусы худая рубашонка,
Колечки рыжеватые кудрей
Рассыпаны, рот длинен, зубки кривы,
Черты лица остры и некрасивы.
Двум мальчуганам, сверстникам её,
Отцы купили по велосипеду.
Сегодня мальчики, не торопясь к обеду,
Гоняют по двору, забывши про неё,
Она ж за ними бегает по следу.
Чужая радость так же, как своя,
Томит её и вон из сердца рвётся,
И девочка ликует и смеётся,
Охваченная счастьем бытия.

Ни тени зависти, ни умысла худого
Ещё не знает это существо.
Ей всё на свете так безмерно ново,
Так живо всё, что для иных мертво!
И не хочу я думать, наблюдая,
Что будет день, когда она, рыдая,
Увидит с ужасом, что посреди подруг
Она всего лишь бедная дурнушка!
Мне верить хочется, что сердце не игрушка,
Сломать его едва ли можно вдруг!
Мне верить хочется, что чистый этот пламень,
Который в глубине её горит,
Всю боль свою один переболит
И перетопит самый тяжкий камень!
И пусть черты её нехороши
И нечем ей прельстить воображенье, –
Младенческая грация души
Уже сквозит в любом её движенье.
А если это так, то чтό есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?

Первая строфа открывает противостояние другой-отчуждённый. Другой как зеркало «я» отчуждает «я» от того остатка, который остаётся в другом, владеющем велосипедами (не случайно их два). Отчуждённый лишён эротизма, трусы девочки – примета времени: спортивно-трансполовое нечто, что является человеком физиологическим, а не сентиментальным. Т. е. отсутствие физиологических отправлений обнажает собственно физиологию с её приметами: рот длинен, зубки кривы… Героиня лишена чувства зависти (вспомним Олешу) и причастна, в конце концов, только бытию. Она причастна ему именно потому, что другой – это прошлое, которое прошло через решето, оставив только то, что ему не принадлежит – след. Этот след – проклятие, которым наделена героиня: она некрасива. Некрасива с точки зрения эстетики, но не политики. Она представляет собой новый тип человека, человека причастного, т. е. бывшего отчуждённого (от реалий истории с маленькой буквы), и только теперь причастного.

Образ будущего во второй строфе – инверсия. На самом деле, это след. Память о том, что было с такими девочками «при старом режиме». Идеалистическое мировоззрение тотально, оно берёт человека целиком, т. е. как некую вещь-из-себя, самораскрывающуюся форму-идею, трансцендентную субстанцию, определяющую саму себя (я=я). Новое материалистическое мировоззрение – это огонь, т. е. обнажённая суть, далёкая от Идеи. Суть текуча, это бесконечный процесс окисления. Она как бы тоже перманентна. Чтобы облечь этот процесс в форму, нужно постоянное усилие мысли (теории) и практика созидания – как две составные части Революции. Это чистый базис, надстройкой которого является Искусство с большой буквы. Потому что ампир – это Работа (я=труд), не имеющая прекращения и цели (капитала). Отсюда как бы флёр метафизики, но это ложное покрывало. На самом деле, всё построено на переворачивании и сближении несближаемого. Ампир – это вызов. И на этот вызов пока никто не ответил. Или просто не явился на поединок (?)

blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah

πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney