РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Нина Ставрогина

Стихи

08-10-2015 : редактор - Женя Риц





***

Поблизости
ни души, все эти
тебя
прорастающие
побегами, пригвождающие
взгляды принадлежат
дальним галактикам, до которых
миллион
таких жизней

Неспособность быть
чистым светом
и сопричастность
кладке
камней и клеток, странно
мешающихся, помещают
тебя в космический
зверинец, укрытье от
чести,
достоинства,
браконьеров


***

Сорная неистребимость
подрывного творения,
вызревание спор
слов: молочное братство
молчания и речи
не родство

Бессловесности
древесная, травяная
завеса
рвётся, когда к твоим
корням
ребёнка-маугли, воспитанного
тростником
и бамбуком, вобравшего
всю зелени
злость, всю ярость
растений, брызжет
кровь жертв
аварии, вызванной
перерытым, заасфальтированным
рассудком твоим – участком,
оказавшимся на пути у
строителей новейшей
магистрали


***

Воздуху
но незримая, ненавистная
микстура,
поднесена, слоится
на судороги и запах
земли, меняющей
бесконечные кожи:
кромешной мошкарой,
чумной пыльцой,
навозным кажденьем, –

вся же
надежда – на расторопность
рабов-
анаэробов, влекущих
в лучи, прокаливающие
прокажённое,
на стол
бальзамировщика, что очистит

от лишнего, сподобит
остолбенеть, вздымая
вместо черепа –
зонтик
папируса, –

в бетонный
Ахетатон


***

Бег по кругу
секунды, на миг
прерываемый
чем-то мельком
увиденным боковым
зрением – слишком ясным, тотчас
разлагающим зримое
в хаос

Причиной
твоей неспособности
найти выход
из памяти
саванта страдания – некто,
кто мнёт
непробитый
билет, занесённый ветром
узнавания из чужого
черепа
сюда, на пустующий
вокзал
сознания, где мысль
является как результат
расшифровки
кем-то другим
протокола
болевой миграции вдоль
блуждающего
нерва, уводящего
в дурную бесконечность
стран, где все
тобою пре-
ступаемые границы
слагаются
в секвенцию шпал
полотна, следуя по которому
в неизве-
данном
направлении,
локомотив, построенный по твоим
предусмотрительным чертежам, стирает
незакреплённую
трепещущую границу
тебя


***

                                                Maldigo del alto cielo…
                                                      Violeta Parra*

                                                      Мгер проклял мир.
                                                      Армянский эпос.

Один из
чёртовых пальцев,
что, руководимы
творящим проклятием, истрепали
розу мира
на корпию
для раны
данаид – и онемели
от боли
боли
быть утоляемой,

смыкается
вокруг тебя,
как Агравакар
за Мгером, чья ново-
рождённая –
слепая – брошенная боль,
блуждая по миру, натыкаясь
на предметы, что тебя
некогда составляли, стесала
вершину Арарата, голубиные
клювы,
выкорчевала
мирт



*Проклинаю [звезду] на высоком небе… Виолета Парра (исп.) .


***

Вос-
падение бывшего
самородным:
сквозь больше не твои
плечи, сменившие
сотни
звериных голов,
не тобою
разрезанного, разрозненного
живого –
железная
стружка, хватка
в выявленный
магнит,
не упасший
разума,
ныне разбредшегося
по разорённым полям – золотым
напыленьем, поверх
унавоженным тьмой, –

до сгущения
звёздных песков
с приисков
преисподних – в старателя-
скарабея, что близится
свет и мрак
совместить
в непрере-
каемой
форме


***

Всё меньше
меня –
минимум,
ещё оправдывающий
есмь:

от светового
скелета, рассеявшего
плотную тьму,
от звена
из стекла
между солнцем
и сажей –

к просвету
в прамрак останков
канувших в нефть
миров,
к взрезанной
с той стороны
сквозняками алмазной музыки

скважине, тенью скользящей
рука об руку
с Небетхет,

к частице
угля, хранящего
чистоту
купели присутствия


***
(полотно)

Ни облака – а небо
в молниях
трещин

над нисходящей в потёмки
травой, по былинке
сражаемой, как потомство
Ниобы, Лаокоона, –
агрессией тьмы
стрел
и змей

из луков
и волн,
написанных
иными красками,
иной рукой,
слоем ближе
к холсту


***

Меркурий, в падении
увлекающий
и Софию
в альтернативу: сон
головою на мёрзлой
колоде –
или колоть,
согреваясь, ум
в щепы –
до возгоранья
от незримых свечей,
выведших копотью
vae victis по стенам
тюрьмы
из ветряного воя,

трескуче вторящих
шипенью двужалой, двутелой
змеи, распятой
на сторонах
света, в муках
отторгающей кожи
двуокиси углерода –
на дышащие
жертвенники
клокочущие покровы, –

разносясь, возносясь
без следа, без скелета
под смолкающий
хрип, под немолчный
шелест


***

До встречи стопы
и креста-
скорпиона
я
было тем, чем
не являюсь

теперь,
при свете будущих
костров
тщеславия, пронизавших
землю – огнём и
разломами: все ведут
в средоточие моего
настоящего, пере-

секая
тропы истории –
провалами перво-
памяти,
крытыми лапником
западнями
древним и диким
зве'рям, обличаемым
молнией – в тихих
цветах


***

Подобрано
водой и взято
в науку, воде
подобно:
пить, плыть
не ведаешь,
усвоив
струиться
и застаиваться,
течение, пороги, омуты,
благочестивую
чуткость
к звоннице
водопада, низ-
двигнутого подземными
лозоходцами на незримом
реликварии
рамки, вмещающей
колыбельную
лепту
и за твою

мысль скольжением
рыб, колыханием
водорослей,
массивами икры и ила
и частностями
камней и вёсел,
не досягающую до
границ
в проницании
чужеродного – ради
познания распинающей
засухи,
росного
воскресения,
возвещенья прибрежным
пескам
о стекле


TENKENDE PÅ TOR ULVEN

-15-

Щепоть толчёной
памяти
о доме поджигательницы, мимо
какого все в посёлке
проходили с опаской,
напополам с чужими
воспоминаниями – на раскалённую
плиту, завалившую
вход:

дым нужен, чтобы
выявить
твой силуэт
в раю из рыбьих, птичьих
косточек, лоскутов
старческой кожи,
у несокрушимой
юрты из шёпота
смертельно больных
обитателей;
ты читаешь
писанное углём,
ныне
заснеженным, при свете
пламени, что в упадке
плошки
вспоминает расцвет
пожара
да озирается, ища
чего-нибудь
сухого – и ветра, что таковое
подбросил бы или
пресёк
горение
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah





πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney