РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Звательный падеж

Руслан Князев

15-10-2016 : редактор - Женя Риц





***

тесный телесный цвет
вызрей взойди истлей
вылупи что-нибудь
сделай меня собой
выше сильней быстрей
harder or better; что
думаешь это всё
корни пустил — засох
почки раздул — потёк
иней роса потец
стебель вибрирует как
принявший телесигнал
только эфир рябит
листьями Листьева стог
ты проведи рукой
в черепе черпай пыльцу
и добури до воды
там может быть уплыву
сам из себя уйду
радость не радость гнев
чья тут моя печаль
я убегу моя
радость моя печаль
я убегу с тобой
трубки сорву долой
каплет по ним хлорофилл
встану с колен и в тень
стану как дерево я
буду ходить-бродить
свой заполнять кенотаф
чтобы упасть и лечь
в долгом конце пути
чтобы другим аминь
не тем каким был а тем
самым самим собой.


***

Дом на Лизы Чайкиной (нет, не Лизы),
вечер после смены, Мария рядом.
Смотрим: стёкла, стены собрались вместе
в мануфактуру.

Битый, грустный, брошенный — серп и молот
(это если сверху), но так неясно.
Лофты, лифты, офисы гордо рядом,
только куда им.

В воздух трубы вскинуты — дымно было.
Здесь бродили люди (все в чёрном), хмурясь.
Эта жизнь утеряна, горсти щебня
с робы эпохи.

Раньше встанут: радио, пятидневка,
гиря, яйца всмятку, дорога к цеху
(хаос, грязь и красные) — есть константа
мира в квартале.

Здесь, на Лизы Чайкиной, Петроградка,
цех как единение, место силы.
Тянет нас — глухих, безъязыких — к речи.
Мы объяснились.


***

ещё вова сказал ты герой нуара
не заглядывай за — тебя ищет фатум
нам бы в крым уехать да нахуй надо
нам нева из-под крана что ниагара
еще мама сказала добейся корки
затрави их всех не топчись на входе
я как школьник с чувством опять нашкодил
припадаю то к винам а то к махорке
и тоска говорила не слушай сердцем
ты тоскуй скули не ищи причины
без тебя тут хватает велеречивых
ты держись чтобы только ей дать опереться
в остальное время она смотрела
и искала взглядом на мне улыбку
по утрам сплетенные солнца лыком
мы лежим под ритм моего катрена
и внутри меня голос сказал с досадой
я уверен в тебе не на сто процентов
чую это чужой разорвал плаценту
развернул мой плод на восток на запад
за меня говорит мой лирический автор
его голос глубок доверителен зычен
я молчал на другом языке язычник
и молчание было напрасной правдой


***

Северный ветер, колючая саранча,
углы, арки, эркеры — где бы тут заторчать,
где бы тут раскуриться (в кармане сенча).

Сколько углов (и уколов) — мне нет угла,
ощетинилась улица, и синяки у глаз,
и алкаши под окнами рушат уклад,

и арки раскрытая пасть гудит,
в ней заиндевелое поле-перекати,
гнездо из иголок, спутанный дикобраз
(докопай до иглы, до иглы докопайся).

Северный ветер-шатун, всё злее зрачки:
свет ширяется-расширяется; пульс строчит:
миру — мир (точнее: пиздец; точнее: зачин);
и от арок остались углы голодать в ночи.


***

не заладилось сука всё не заладилось
может хватит уже может хватит с нас
хворостинка над пропастью точно надломится
и куда глядеть будет святая троица
это северный ветер клыками впивается
обнажает у каждого страшные два лица
и когда пропадут пузыри с поверхности
на поверке не хватятся тех кто без вести
новый мост не построят над старой пропастью
и пока мы глядим в неё с храбростью с робостью
нас ведут в кандалах вдоль каналов и виселиц
на любом канделябре есть память о выстрелах
и подвальные окна стоят запотевшие
еле в силах сдержать ужас старой поденщины
и не двери скрипят черепица крошится
усмехается с лахтинской демона рожица
преисподняя вся в это место съехалась
чтобы только взглянуть на меня из зеркала
я уже не такой не снимай намордника
ты уже не такая надо выйти из морока
знай пока нас ведут хворостинка надломится
я убью любого кто к тебе притронется


***

о повседневности лучше прозой или никак
так повелось что время мой злейший враг
говорят его нет говорят крадёт мою жизнь
я сам себе вор: будни мой симулякр и компромисс
я надзиратель своей судьбы я большой брат
маленькую хозяйку в девять с работы забрать
сходить на турник переделать ремонт писать стихи
пять через два — моё бытие ex nihil
эти белые нити мира опутывают пауком
я смотрю на себя и всё чаще я с ним незнаком
моя память пробила полночь зачем в эту тьму полез
я помню как забирался мальчиком на волнорез

мутные воды будней
            бьются о камень
нити этого мира
            распороты камнем
труд это просто об-
            глоданный камень
каждая жизнь по итогам
            споткнётся о камень

а я буду смотреть с волнореза
не зная о мире
где радостью надо делиться и прятать горе
я буду смотреть с волнореза
и слушать море
я ему равнодушен оно меня поняло в полной мере
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah





πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney