РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Пётр Разумов

Ветхим осенним богам

02-11-2011 : редактор - Алексей Порвин





ПСИХЕЯ

Она глаза открыла
И он её узнал
Ах, антивий противный
Ты красоту свою открыл
И пеплом стал

В туманности нечёткой
Ты грёзой был сплошной
Теперь чечёткой капелек по стёклам
Ты стал, подлец
Ушёл немой

Ни звука, ни дрожанья крыл
Я ухом чутким не почуял
Она отвергнута тобой
Как Ева с яблоком гнилым,
Её ты не отведал

Будь проклят твой соблазн,
Твой белопахий облик
Который расставанье мнит
За правду и за подвиг

Ужасный зеркала обрезок,
Ты только призрак,
Недовесок



* * *

Я смотреть мог на дождь
Трое суток подряд
Только в детстве, когда
Незамусорен взгляд
Только там, за несмелою нитью рябой
Только в лето далёкое, в призрачный зной

Там навис, там качается вымерший лес
Только речка ползёт, только движется без
Ничего

Это рай оголтелый дерев и двух тел,
Не сомкнуться которым, как бы ни хотел

Ты отдай этот всполох, ту тайну храня
Что была у меня, что была у тебя

Мы не те же, заговорщиком будет трава
Прорастая сквозь нас, заменяя нас на
Щавеля кончик в руке
Линия та же на прежней руке
На реке, на прибрежном песке
Полувпадинка в детском пупке



* * *

В стране снегов, в стране кручин
Тре бьен не может быть
Сидел в сети, сидел один
Шеф-повар,
Что ни говори, он славный парень
Он забыл
Хлороз, хлороз,
Что с ним?

Его рыбацкие глаза
Улыбка с берегов
Других краёв,
Где нет снегов,
Где невозможен лёд

Импосибл – шептал под нос
Расстроен чем-то был
Жасмин, жасмин –
Здесь только лёд
Сквозь зубы он цедил

Только Оля, супервайзер
По-английски потрепаться
С ним могла
Заходила иногда

Мерде, мерде
Дым, всё дым
Даль снегов –
Он всё покрыл






* * *

За этот грех ответим пополам!

Мой инок, инакий от века
Где искать тебя, взбалмошного человека
Твой чёлн торопится по воле волн
Туда, где луна в серебристой чалме
Зажгла мой сон

Зайду в закуточек, где прятался в детстве
Там нет тебя, вестник скорби
Карбованцев гнёт неуместен
Соком рабьим я здесь истекал
Между двух кресал

Одна шальная бретелька запуталась в лунном луче
Я здесь был один, одинаковый, совсем ничей
Перетянутый жгут в лунку, в кратер багровый тек
Я не знал, девочка я или мужской человек

Где пухли соски от расспросов мамы
Ты, коварный, уже тогда бередил мои раны
В сомненьях бесчувственных на тебя глазея
Я стоял как вкопанный перед зеркалом,
Млея от кайфа и всех белее

Зачем в тот садочек проник,
Беспощадный старик
Тебя я не звал, не предчувствовал
Ладно, всё в норме
Я себя любовником чувствовал

Того образа колкого, что и теперь мне не даст заснуть
В глубине платяного шкафа, в котором суть



* * *

Т. П.

Хочу сберечь в катушке разума
Глоток надежды, в тыщу вольт чтоб лопнула мечта
Над чешуёй кремля в рождественскую ночь
Одной звезды твердя созвучье
Я говорю: ты там, ты лучше

Над миром свой покров распространяя
И щёки поцелуи жгут
Не тая
Снежинки к пальцам льнут

Зачем чужая, не моя
Как в детской потасовке
Как обида
Как мамина улыбка, данная другому
Ты всё дала и попросила не терять
Из вида
Да, я был неодинок
Обнять тебя
И омут так глубок
И нитка медная разматывает муть
Того мгновения, в которое уснуть
Забыл

Здесь снег на тыщу вёрст
Холодная зима
Рождественских подарков вереницы
Как спицы той кареты, что была
Когда-то тыквочкой
«Давай её сюда!» –
Кричали дети
Ниточки огня
Сознания частицы
Рассыпались в слова
И сети
Своими дырочками дышат
И мальчик звёздочку не слышит




* * *

Я молился богам, всем богам без имён
Всем созданиям чистым, всем камешкам, льдинкам, соринкам
Летним, зимним и ветхим осенним богам
Дайте Хазиной Нади мне тень
И шипело имя одно, лишь одно как яйцо на тефлоне
Метафизик, старик, Мандельштам

И чудо случилось — оно словно кем-то готовилось, ждать
Заставляя меня, чтоб не выплеснуть сути, не проглядеть, не состариться всуе
Всё отдать и взамен этот ключик ментоловый в тайный его кабинет
Да, прокрасться и пулю из Времени черепа вынуть

Всё обратимо, все раны покроются корками, схлынут, уйдут
И Она, наклонившись, мне на ухо сладко прошепчет: я тут!




* * *

Мрак побелел, бледнели лица

Мрак отступал – я писал для себя
Сны больше страшные ночью не снятся
Только дыхание рвётся как снасти
ветхие снасти – рвётся дыхание

Воздух как рыбы четыре кило –
Бьётся под сердцем моё ремесло

Если я стану дышать равномерно
Будет ли толк и снов белый хлеб
Будет ли россыпь отверженных букв
Будет ли пьяный кагор отравленья

Знамения мне знаменуют экстаз
Сны сноминуют и сыплются из глаз
О том, что было удовлетворение
Узнаёшь тогда, когда оно отступает

Апатия –
Греки мечтали про это
Отсутствие дыхания после смерти –
Единственное, что смущает меня и Лермонтова




ДМИТРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ ПРИГОВ
СОЗЕРЦАЕТ СВОЁ ОТРАЖЕНИЕ В ЗЕРКАЛЕ ВО ВРЕМЯ БРИТЬЯ


Я сбрею баки, моде вопреки
Что мода в сущности — фантазмов сочетанье
Хочу я видеть гладь щеки
К реальному протиснуться сквозь пены колыханье

«Мне скучно, бес», — сказал родоначальник
Фигура гуру, бронзовый болван
Но не в его руках сочувственный паяльник
Не от его глаголов я безмерно пьян

Поклоны бьют ему, не зная правды:
Его душа — троянский конь
Но не пустой внутри, а изначальный
Мерцает под облаткою огонь

Он жжёт его, гармонии не зная
И говорит его устами,
Красоты не вынимая

Военный мальчик, гордый как Ахилл
Свой Логос в глубине его сокрыл
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah





πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney