ADV

Zauber air фильтр напольный.
 

РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Мария Вирхов

Стихи из книги "Никомея"

22-11-2010 : редактор - Василий Бородин





~

admire god’s world
admire amazing thing
cool summer
once i had a dream
not to serve
not to betray

maze, how to put in foglio i forgot
but’s what’s like supply candies
for all our unborn babies

take those new teeth
and what rounds off between






~

вот тебе туркa, маоркa, араб
вот тебе мех лить вино с виноградa
вот тебе руки и вот тебе нож
шкура врага – в ней чего не пихнешь






~

вы, я вижу, двоитесь, правитель
у меня же – манна и каша
а в каше – сто тысяч зерен
и каждое – небожитель, кажется






~

нарисуй мне дорогу радугу
а под радугой – морe белоe
в том море жизнь бестолковая
кругами идет и трепещет

треугольным куском пряника
поделись хоть за краем света
там гуляет собака павлова
и спасибо скажет за это

за землей за крутыми скалами
мой милый живет-мается
нарисуй мне гору трехголовую
и лестницу луч платьеца

мне б обнять его ручкой ласково
прикоснуться к нему кожей шороха
только сердце совсем спряталось
кругами идет, трепещет

нарисуй не скупись золотом
красным золотом медью пламенной
а я лягу в могилу ладная
и зубами скрипну, последне






~

неровным столбиком греша
шла по миру себе душа
попеременно принимая
то вид, то ряд, то перезвон
порой ступив в неверный тон
сгорала но вращалась

и чем не ладен этот ход
что кость согнется, станет мед
олова тверже где одна
душа ничем не хороша
или ж наоборот







~

возьмем врага

бутсы, 2 kilo each
расставляем по кочкам
враг, как водится, трус

или нет

тада начнется
бутус, карнавал
шрам на левой от зубов

раны, если не слышали, заживают нехорошо

но у меня ниче

этот готов

причем, я?

птицелов, и тот

проще всего отойти и плюнуть в урну
рядом с деревом тоже довольно культурно
все сожерет






~

мягко белое поле на коричневу почву пало
тушки мелких зверей с пылью божьих коров смешало
лаской синяя мгла укрыла спинные кораллы
к нам пришла долгожданная новость, нас назвали

время плеть, ею бьют особо заблудших гостей
что пошли на огонь, а попали в ворота вещей
так вот — этого больше не будет, всем будут проценты
кто работал рабом, чтоб заткнуть хлебным комом рты
кто наоборот лишь перемалывал, плавя из рабского мела центы
все получим сполна, всем будет вовек остаток
белый пепел укроет горя морщины гладко так

дыра, что вбирала в себя лиц любимых, рванет молодою звездою
все откроется лишь одним нажатием кнопки родной рукою
будет медь на губе, для негожих покой и возврат в сентябрь
для всех остальных милосердная плесень тихо укроет жабры

я устала, родные, бьет дрожь, ломает и пот
я скучаю по вас, но скоро, уже пританцовывая
это шива идет, щека в щеке, с марганцовой новою






~

ний никога не сме добри до себе
си нас добротата ни се сякаш ужасява от нас си
кокаил
прекрасни

не вража орска
сган къпете се във конската си пот
и баста





~

– то не жди –
у нас будут эфиры
парфиры хрустальный мед
у нас новый год впереди
недолет изумителен
попадая всегда просто так
в ништяное свое волокно
я клянусь моей матери птицой
все концом хорошо
саном живых
и мир детя








~


дозорщик сел на лотос
каплею в пруд стекло
радужным круг за кругом






~

не мне запрыгнуть полверсты, не нам
ушедшие незримо прилагались
к стаканам и вся сладость лилась там
не мне, не нам, засиженным по планам

мне помнится как лес, как бурелом
твой гроб, родимый, тот зеленый сланец
и муравьи не нам играли в пляс
пожрания червей и великаниц

я так устала каждый свой глоток
отравой будоражущей делиться
с усопшими и нету сил на спрос
с меня чужих дитят родные лица

и если через раз таки напьюсь
до пляски, до припадка провождения
я встану перед богом и спрошу
чего ты белый кровожадный пес
не взял меня в свои кривые сени
и не унес туда где под скалой
ложится падаль и встречают тени

бери хоть мажь пустынной глиной глаз
и пусть сомкнется белое и станет
покой, а рядом будут выть без нас
зеленый уж и муравей и камень






~

накатило по рыло ходи не прощайся пустое мое вретено
тут карманщики шили и нечем покрыть даже дырки иных сигарет
я тебя не любила я думала только про время что времени слишком
сбереги свою белую кисть от прихода лови что возможно вслед

там где раньше водили друзей по сей день не пролезть не перелести
тока бабка сабачка вихляет дверьми ей некуда больше успеть
я себя не любила я пила вина и курила того чего нет
может боги простые такого простят им по приколу а мне фиг

по бульвару по спелой пыли начертали стихи насекомые крылья хрустят
их ходят и давят хорошие люди случайно не глядя вниз
небо жирное помня солнце воротит косматый лучами бред
уходя по бульвару вниз где камни спят






~

расскажи мне про себя
я тебя совсем не знаю
рядом воют ебеня
и любая хата с краю

расскажи чем мил и жив
может сердце дрогнет пухом
что на ветер положил
свой белесый вес и рухо

бедная ты бедная
желтая последняя
радость несмеянная
жалость недодранная

расскажи мне про войну
блядь, убили абдуллу
и абрама и кирилла
и не найдена могила

у меня могила есть
хочешь – тоже расскажу
там растет пшено и пес
ходит по цепи как круг

милая я левая
ласковая белая
так и пролежала
никого не ждала






~

куда ходила не ступить
как ходила не помню
не по правилам фильм
смотрины гор
океанов, лица как пар
пар жжет, рыжая морда кифайца
рисует кривые рога
на бульваре






~

маша ходила по дну а рядышком лихо плыло
не ясно когда оно появилось но про любовь точно было
лихо делало вид все как надо и в приход обнимало
лихо чтило науку и правильно понимало
что маркетинг это тебе не клоп маркетинг это право
оно даже начально как бы в машку входило и принимало
тут корку подкинет там похвалит а там продвинет
но вот захромала маша у нее заболело колено
потому что залила кислым раствором помимо вены
брели в понедельник во вторник и даже полсереды
тут лиху стало уже до совсем пизды
оно маше достаточно и без того много подало
поначалу лихо так слегка отставало
а потом маша повернулась а его уже не стало
помнит маша предатель не враг тока друг прикинул
что им уж не по пути поплыл наверх и правильно двинул
а маше осталось лишь дальше с собой валяться
в черной грязи где белые червьи с машей будут ебаться
и кто бы ответил как надо тому медаль
я падаль ты падаль а лихо уплыло вдаль






~

ваше стихи невыносимы
как свитер на табурете
вижу вас синими
где-то улыбаясь на буклете
бывает болтаясь
а рядом такибак
воды для раков
нахожу вас так
по запаху, по одулированым хрючам носового
с фуражкой из лигнина
стою и вою
чаще же стою и вою
и вой мой ненасытен






~

наиграй мне подруга про ад
мне не видно из окон любезных
там парад мертвецов моих чад
не понять мне без взгляда на песню

я во сне только видела гроз
мне не ясен происход их грома
я хочу тебя слышать пищать
как ты корчишься в муках пролома

а еще отснимай свою боль
луннобрысою кровушкой плесни
я во сне только видела кровь
и она была сладкой и пресной

то ли друг тебя скинул в кошель
я не ведаю мук твоих робких
но спляши а еще лучше в цель
попади на задворках природских

и не ведай сомненья я тут
я стоять буду пряма в постели
и по блядской груди потекут
жир и пот, и откроются двери






~

перенос

не в глаз а в нос






~

иногда, подруга, гляну в небе равно-сером
жидкие разводы клякс чужих потреб
а моя на них смотрится таким ущербом
как горелый пластик на сухой трухе

треба тут помянуть мне довольно стыдно
человек по сути честью честь поправ
редкая лягушка так споет про рыбок
рядом плыть возможно, но противно, как-то, блядь






~

только небо только ветер
только плач со сна к рассвету

нам качели накачали
нам гулялки нагуляли
рыбний пень пустой накал
столько по миру пылял

были девочки а стали
бубы в гипсовом крахмале
жабы в розовой обертке

доставайте-ка отвертки
да точите палачи
жирные свои мячи

всех убить меня оставить
я и буду править






ознаки поганого крабу

а я и знаю тогошнего краба
проглотишь и ша, ловить не надо
дышу на воду, вода твердит
и краб уходит, уходит не кит
как женщина ростом в стотысяч зениц
как женщина остров за морем страниц
иди поближе смотри на звон
она тебя любит
но ты ли он?






~

над маленькими косточками воин непомышь
отплясывает танец костылями из ореха
и слышно рядом с тропотом лесным припева писк
и красен бубен лентами восточного рассвета

гора рожает раз между восходом и обедом
закат съедает всех кто не достал живьем до хребта

и пище смерть – желанная желанная приди
покрась в голимый цвет тропу поганца сыроеда
ведь у последнего один язык стрелы
и никакая тварь не смеет лечь в загон без меты






~


если ком в горле расплавить
от него зерно останется
белее трирога чернее вишни
метал сродни камню вода враг
поскольку боль выносима и град
на глазах глухнет колесо черствее
и враг бушует зерно немеет
на небе в колене в полях и лесах
торопливо шкуру снимают с костях
все видно все ясно блестит канва
на тесной тропине всегда тясно
охотник один капитанов два
и мрак в голубятне верна лишь рана
колено гноит героя остров
смердит рыбаки объезжают, рукав плача в
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah




πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney