РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВИлья Данишевский
зибеннахт
23-11-2015 : редактор - Женя Риц
выдирай с корнями воруй ампутируй их прекрасные имена
в пользу тех кому имя нужнее, тайное имя твоего первенца – пустота
забери их землю и вынь ночь их жен города их старые странные города
черепа крепостные десна донжон – все перекуй на колокол
колокол перекуй в колокол как старый свитер из секонда в два клубка
два клубка в новый свитер от двух телочек в «Облаках» – к жене
и скажи что вот эти цветы не просто твоя вина и триста рублей
там твоя вечность прибавочной стоимостью
раскрой разворуй оскопи свое детство цветокоррекция фото где тебе четыре
и скажи что вот эта слева – твоя мать, даже если это не так
сиськи твоей жены – это мальчики, Петя и Вася, они были любовниками,
когда в Пете злокачественная боль и его – аус! – а она плакала,
ты сказал «не надо, Петя герой и погиб в Дебальцево»...
...потому что твоя любовь как бы и появилась, чтобы заполнять ее вакуум,
трахаясь, больше чем трахаетесь, ты воруешь из нее имена –
Аркадий (МГУ, 94 г.), Марк (с большим мастифом), Гриша (сосед),
выкорчевываешь, разделяешь, властвуешь
забирай выкапывай и вспоминай о царстве небесном трижды за сутки
наследуй мысленно, улыбайся Петру, не спрашивай
города? города для странников, а странники плетут смерть,
ты вывозишь ее на озеро. бесплатно – только смотреть на гладь,
а войти – это порами выпить память воды о других телах,
Александр (повесился), Дарья (фригидна), Жанна (родила мертвого),
так что только по щиколотку, просто смотри на оскал
воды и зловещего берега. Вечером закрывай глаза, говори с Ним так,
словно целуешь вакуум – «спасибо, еще один день такой – будто бы даже радостный»
не дожив, пару часов спустя
литанию литию литию лью
покрывало дерна и праха
и цветок аконита
вот они спят с голубыми
как стекла цветами волчьего яда
я тебе пропою в самые гланды
о них
снова вот они эти дети уснувшие в семь
вот покрытые дерном
снова смотри с глубины
снова вращает их
смерть – новое воплощенье –
дети идут
к выходу
вот цветы синие как стекло
срывай их срывай мне плоды и стебли
вокруг безымянного пальца евхаристией за ухо
лимфу кровь и соки потовых ее желез –
матери античных ядов
– я смотрю на тебя,
коронованный аконитом
снова снова о них
литию дерн
каждому не дождавшемуся восьми
***
подруга приехала...
из стран эболы нарцисса и женского гриппа
чтобы сказать тебе Лорелею мертвым читать
текущим вдоль Днепра где холод его нам на плечи
в России – которая нам с фотографий –
детям под дегтем октябрьской мутной воды –
шумом своих пустот дребезжит в распоротой вене
к сорока и к шестидесяти
представляя нацболов умерших и взмокшие раны
на локтях на коленях вдоль линии ребер и чучела
человеческих самок кричавших о полночь о полночь о ребра
граненых стаканов нашей страны
влюбленной в свое – окаянное «завтра»
не встречать целоваться прощаться чеканить
твой твит «потеряла ребенка» и сотни ретвитов
и выломать
шумящее у тебя в дхарме
подруга приехала
фиеста красное зарево алые вторники
чтобы «я вышла замуж, но не сейчас» и не за меня
чтобы мне Лорелею напомнить на потных моих ладонях
запонках
станцевать ее – вдоль всего, что прячет мой стыд
ты мой некрософокл мой дёблин моего дублина центральная
потаскулица
днепром течет мое время как нерестом крови запястье
и сам факт рождения – сиквел первопогибели
где мельницы рукава висельника кажутся горизонтальной линией
ее женская тайна – офшорная зона – в полдень
жарко я наблюдаю с моста и солнце
напоминает лесбийское порно, где девочка топит – плюшевого медвежонка
– ее женская тайна – выпускает язык и впускает
как карстовую воронку – ее заполняет ветер, огромный член Фавна,
фонарь на Невском и звездный свет,
ей кажется, что она
сложнее любых похорон – и похорон Финнегана
здравствуй я целую твои щеки и ты – твои щеки
останутся встречать старость, приехала, чтобы «ты никого никогда не встретишь»
чтобы быть при мне – моей первой единственной женщиной
как в наших собаках мы видим – смерть нашей первой собаки
«когда ты смотришь под юбки бабам, ты видишь мое лицо»
смерть – это оправданно
событий змей вклейки газет детских моих фотографий
первое семи и встреча дождь сквозь рассвет стынет закатом
помнишь тот Днепр
смерть – это нормально
«О чем поет ночь?» – утром уже не важно,
и она просыпается, и больше не любит мужа
каменные цветы огромными гнездами в листьях –
малахитовые хлоропласты и сказать ему доброе утро
там где в реке мертвецы – полощут свои рукава –
в белых платьях как в белом платье отвечают согласием
там руки в струпьевой чешуе коровы из мрамора молоко –
цедят в жестяное ведро ожидания
...кто бы ты ни был, для любви больше не время
я предпочитаю тело твое собранное из слов
я предпочитаю на вымышленной постели
...где она поднимается в гору туфли ее на мраморе
скользко ведь золото – просто тусклые волосы
космос скручен до круга на другом конце телескопа
он спрашивает «я слышу отвращение в твоем голосе?»
...и я провожу языком по вымышленной спине
до третьей горы в позвоночнике
узоры твоих реакций отыгрываю на пальцах
твоими словами своей гортанью –
стучу по линии горизонта; слышу тело твое
разбросанное камнями
...ее коллекция жизни молоком свернулась в грудине
второго размера и молоко течет змеями на руки
она греется о чешую и помогает мертвым – мыть свои головы –
и змеям – опылять каменные цветы –
и молится – где нефы, стропила, зубья, алтарная
крепко сбиты из собачьих трупов
она говорит ему «буду поздно»
там где мир вращается вокруг ее позвоночника –
со свистом проносятся лопасти,
закрывает дверь,
и мертвые шепчут ей «обернешься – состаришься»
и она оборачивается
***
Я был там где женщины отрезают себе соски
встреть меня, встреть меня ради бога пожалуйста
я был там вчера где детей отливают из воска и сразу в цинк
встреть меня богородицей где умолкает кровь
после войны или как бы запоя ведь войны нет
дай мне выебать тебя на прощание встреть и я ненадолго
я возвращаюсь искать огонь которого не отыскать
в твоих ребрах и даже на твоем крестике туда чего как бы нет
в место которое как наш сын как мой друг наш красивый дом –
то есть в место которого не существует. Это так же как наша с тобой любовь.
Я успею тебе рассказать, темнота – темнота шевелится
вот кто они из другой земли со спермой шайтана в своих бензобаках
мужчины играют с чужими отростками при свечах
как детям – Богом велено играть с собаками
а собаки там вне закона
–
думай о войне хотя войны нет
смотри в окно и никакой войны это просто дети играют в капище
думай про меня и войди в мою смерть
как раньше отцы космонавты или смертники дальнего плавания –
его в океане нового господа господа крови
но войны все еще нет; ты ведь баба, а бабам всегда что-то кажется
опадал на дно и искал огонь
защищал реальность сжигал книги убивал Каина и убивал смыслы
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney