РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Юрий Рыдкин

ДРАМА ГРАММЫ: ПЕРЕЛИЦОВАННЫЕ ЛИКИ ПИСЬМА

25-12-2018 : редактор - Женя Риц

(статья-пьеса)

СЦЕНА I

ПИСЬМО С БОЛЬШОЙ БУКВЫ

Идеология, являясь эдакой энтелехией разного рода институций подавления, будь то этической (педагогика = политика = диатриба) или эстетической (непреходящий репрессионизм¹), выстраивает и всю систему протеста не в меньшей, а то и в большей степени, просто потому, что последний требует риска и особой, боевой субординации в экстремальный момент вала недовольств, которые со своим всепобеждающим теоретическим backgroundом впервые сталкиваются с непобедимой стеной собственного действия и алчут молотобойного лидера. Именно властно-иерархический принцип субординации требует постоянной идеологической подпитки. Не стоит забывать и о поистине гегемонической роли капитала в подвижных рамках протеста; капитала, который посредством идеи стихийности несогласия создаёт оранжерейные условия для своего подозрительно адресного хождения. Иными словами, подавление = вождь, протест = вожак. И если идеология, являясь матерью субъекта, только пеленает свой эффект, то продукты уже самого спелёнатого субъекта, пройдя все этапы брожения в воображаемом² Лакана, приобретают вполне себе функциональные черты идеологии креативной (драматургической) или перенимают гримасы таксономии протестного парадокса. Выследить обвинённые структуры легче всего в хитросплетениях именно дерридианского (то есть самого обоснованного, а потому парадоксально громогласного) Письма, и не только в силу революционности грамматологии французского философа, но и по причине пространственно-временной, когда в одной и той же стране выход труда на полку (1967) красноречиво совпал с выходом людей труда на площадь (1968).

Векторы данного взгляда не берут в основании априори тщетную попытку делегитимации (прото)специфики дерридианского Письма, но вправе указать, что Оно до сих пор в долгу перед политическими предпосылками обретения своего высокого статуса. А слова Лакана о том, что он «никоим образом не (считает) законным написать, что структуры не выходят на улицу, потому как если что и демонстрирует майские события, так это именно выход на улицу структур»³, только играют на стороне корреляции между гегемонией Письма и политическим событием Красного мая.

Следующие несколько ключевых параллелей (которые и сами являются крайне драматургическими по оси Х, Y, Z и обратно, а также со смещением на опять-таки иерархически униженные элементы оппозиций) будут проведены на основе мезги лозунгов французской весны и маркеров дерридианского Письма:

МЕЗГА ЛОЗУНГОВ 1968	МАРКЕРЫ ПИСЬМА 1967
Шарль де Голль	Жан Жак Руссо
господин	метафизика
policy	difference
politics	differance
раскол	трещина
независимость	артикулированность
эгалитаризм	означающие
эскапизм	знак знака (следствие следствия)
скука	игра
воображение	сенситивность
поэтизация	поэтичность
противоречия	парадоксы
риск	авантюра
нигилистичность	негации
революция	деконструкция
хаос	текст
движение	динамика
гибридные идеи	сиамские паллиативы
миражи	следы

Далее будет предложен эдакий вечный двигатель бытия или, скромнее, ключевые спицы колеса, посредством которого Деррида непроизвольно раскрутил статус Письма. При радикальной настройке философской оптики данное гравитационное кольцо со-бытийности = next-субъектности позволительно именовать – бадьюанским, особенно в контексте его же, Бадью, любви, знаменующей Двоицу, то есть – диаметральный раскол заявленного кольца в нашем случае.

…(деперсонифицированная, миражная, тёмно-светлая⁴) Другота⁵ → динамика → детерминизм → драма → драматургия → драматург → демиург → Деррида…

Дерридианский мессионизм без мессианства, отсылающий к слабой мессианской силе Беньямина, до сих пор требует слоистого теоретического тюнинга, чтобы лопата добродетельного Сомнения⁶ не утыкалась раз за разом в бессмертие метафизики. Да и само произведение «О грамматологии» композиционно построено по законам метафизической драматургии, и кажется, что построено оно так ради одной подстраничной сноски Руссо, которую было бы впору закончить дерридианским «voilà!»: ”...за философию нам с важным видом выдают дурные сны. Мне скажут, что и я тоже грежу; я согласен, однако, в отличие от других людей, я не выдаю мои грёзы за нечто реальное, предоставляя другим возможность определить, есть ли в этих грёзах что-либо полезное для пробудившихся ото сна людей”⁷.
Стало быть, первые читатели «О грамматологии» были вправе счесть её постэпической поэмой, тем более что бадьюанский век поэтов к тому времени ещё не закончился, до моста Мирабо оставалось целых три года.

СЦЕНА II

ПИСЬМО С МАЛЕНЬКОЙ БУКВЫ

Осевой скелет драматургии, по крайней мере традиционной, состоит из причинно-следственных позвонков, представляя собой лестницу, позаимствованную у иерархии, которая своим процветанием обязана идеологии (мифологии), но лукаво присягает «справедливости», чьи якобы предустановленные самой природой константы различия якобы не имеют ничего общего с капиталом, а если и имеют, то – согласно всё той же «справедливости». Скажем, там, где действует олимпийский девиз citius, altius, fortius!⁸, казалось бы, различия узакониваются аксиомами естества, но в том-то и дело, что даже на этом поле (допингованной!) физиологии сама легитимация внимания к различию с последующим извлечением из оного (символического) капитала – происходит под эгидой мифологии, когда маркерами иерархии выступают счёт на табло, секундомер, оценки и прочие цифровые характеристики, констатирующие культивируемое и воспеваемое неравенство.

На уровне бытового письма (грамматики) иерархия с распределением ролей особенно заметна:

ГЛАВНЫЕ ЧЛЕНЫ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

подлежащее = Отец

сказуемое = Мать

ВТОРОСТЕПЕННЫЕ ЧЛЕНЫ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

дополнение = дитя

определение = дитя

обстоятельство = дитя

ОБСЛУЖИВАЮЩИЙ ПЕРСОНАЛ

служебные слова

вводные слова

обращения

прочие другие

В отличие, скажем, от английского языка с его фиксированным порядком слов в предложении – русские правила письма более либеральны, однако даже во время свободной тасовки происходит передача короны логического ударения от одного слова к другому согласно тактической драматургии воображаемого.

Если, скажем, для леттризма литера является культом, то симптоматично, что в местах, где водовороты капитала обладают особенной силой засоса потребительских сбережений, прежде всего ущемлены в правах буквы (уместно вспомнить и сокращения советских телеграмм), ибо то, что можно из них составить, требует пристальности и хотя бы маломальской рефлексии, а это противоречит капиталистической драматургии, согласно которой потребитель должен потреблять, а не понимать. Капиталу выгоднее работать с манкими маркерами, занятными знаками, но не с буквами. Если же его вынужденного снисхождения и хватает на нечто литеральное, то обычно это рекламные слоганы, etc.

Показательными в данном контексте являются социальные сети, где написанные капиталом пьесы подразумевают в качестве зрителя только одно – рассеянное (фасеточное) Внимание пользователей, которые должны пользоваться и поменьше высказываться, а если кто-то всё-таки высказывается (не походя, не небрежно, не куце в 140 символов, не сленгом), то с него взымается плата в виде прибавочного внимания. Таким образом, информативы мнений не перевешивают приказные перформативы сетевых знаков. Потребление информации превышает её переработку и отдачу, то есть делает информацию антиинформативной.
В этом смысле, исходя из теории Руднева⁹, капитал играет на стороне возрастания энтропии, а не её исчерпания, и его ставки тоже возросли во времени между почтовым голубем и птичкой Twitterа.
В сиамскости под вывеской я vs другой (другие), где-то между позором и игнором, сетевой паллиатив выступил в качестве щадящей заочности, возможности инкогнито совершать разведывательные вылазки в стан другого, проникать в его чертоги без большого вреда для обоих, спекулятивно коммуницировать посредством виртуального ряженья. Другой в сети подаётся в виде разного рода неотрефлексированного письма, тем самым происходит смягчение последствий общения взаимной неодушевлённостью.
Нам остаётся признать одним из самых выгодных – вложение капитала в порождённые заочностью домыслы, множащиеся как от неведения, так и друг от друга, а потому постоянно приносящие прибыль, не исчерпываемую дном правды; – в домысливание, где заправляет Авось, aleaторное письмо наощупь, отсылающее к знакомому принципу «казино». Авось производит некую авоську, из которой вываливается всё выловленное, словно биллиардные шары из лунки без сетки. Соцсеть, не укреплённая узлами отрефлексированного письма, постоянно разрывается под тяжестью желания, и его обладатель выпадает к тупиковости холостого хождения.
И всё это – в непоправимой тишине монитора, усугубляемой могилами заблокированных, где почти у каждого пользователя есть свой чёрный список виртуально убиенных.
В социальных сетях всё работает не на обретение, а на предвкушение, на сюжет, не имеющий конца. Кстати, о конце. Фалличность, пористость и гипнотичность новостной ленты можно было бы счесть всего лишь сполохом ассоциативности, если бы аналогия не воплотилась в данном письме.

СЦЕНА III

ПИСЬМО БЕЗ БУКВЫ

Говорить о делитеральном письме – значит прежде всего ориентироваться на живопись как парадигму, берущую под крыло любые art-виды изображения, в том числе и музыкальный, однако и этот курс очень скоро приведёт нас к берегам Мифологии, Идеологии, Иерархии или любого другого псевдоматерика, где живущий там художник приучен чётко распределять роли на палитре, отдавая предпочтения одним цветам и притесняя другие, либо подвергая их аннигиляции. И даже если мы сменим маршрут согласно условно авангардистским координатам, а разрушительный шторм вынесет нас к какой-нибудь земле-полистилистике¹⁰ Шнитке, то всё равно выросший на развалинах иерархии эрегированный эгалитаризм очень быстро облекут в кондом, казалось бы, сокрушённые мифы. И каким бы редуцированным по части означаемого ни был art-продукт (будь то «Чёрный квадрат» Малевича или узоры на окне генерала Мороза¹¹) – его нехватки неизбежно восполнятся мифологическими избытками перцептивной стороны. Вот как об этом пишет Ролан Барт: «Чтобы ощутить силу мотивации в мифе, достаточно представить себе предельный случай: допустим, передо мной – собрание настолько разнородных вещей, что я не могу подыскать для него никакого смысла; здесь, при отсутствии изначально данного смысла, форме как будто не в чем укоренить свои аналогии, а потому миф возникнуть не может. И всё-таки даже здесь форма способна внушить нам некий смысл – смысл неупорядоченности; он может придать значение даже абсурду, превратить абсурд в миф. Так бывает, когда усилиями расхожего здравого смысла мифизируется, например, сюрреализм: мифу не мешает даже полное отсутствие всякой мотивации, ибо само это отсутствие оказывается настолько объективировано, что уже поддаётся чтению; отсутствие мотивации само становится вторичной мотивацией, восстанавливая в правах миф»¹².

Настоящим рассадником драматургии живо-писи является такой синтезированный вид искусства, как кино, где по воле капитала всё работает на укрепление детерминистских звеньев эффект-аффект, на дефисе которых вполне себе умещается следующая громоздкая таблица:

драматургия спонсорства

драматургия продюсирования

драматургия желания

драматургия замысла

драматургия сценария

драматургия кастинга

драматургия режиссуры

драматургия операторства

драматургия художества

драматургия композиторства

драматургия костюмерства

драматургия каскадёрства

драматургия спецэффектов

драматургия массовки

драматургия съёмочного процесса

драматургия монтажа

драматургия компьютерной графики

драматургия цензуры

драматургия рекламы

драматургия кинопоказа

драматургия сбора и распределения кассы

драматургия хождения символического капитала

драматургия продолжения

драматургия драматургии

Киноязык (кинописьмо) поистине естественным образом отсылает нас к письму сна; сомнописьму, которое, в свою очередь, тоже преобразуется и презентуется согласно сюжетам идеологии = policy, difference, раз-бытие. А если учесть, что «сновидение представляет собою (скрытое) осуществление (подавленного, вытесненного) желания»¹³, то нам уже мало что мешает всё-таки признать желание сателлитом идеологии, снабжающей его ориентирами посредством символического.
Философский же психоанализ взывает не к интерьерности интерпретаций, а к погребу парадоксов (= politics, differance, со-бытие), которые на поверку оказываются ближе всех к тому, что до известных времён называлось – истиной.

СЦЕНА IV

ПИСЬМО ПОЛИТИЧЕСКОЕ

Показательно, что власть и протест, подобно капиталу, избирают для собственной легитимации в основном рупор и действие, полностью или частично пренебрегая буквами. В лучшем случае последние эксплуатируются для обслуживания плакатных лозунгов (etc.) с обеих сторон. Письмо как рефлексивный повод к со-бытию противоречит разобщающей прибыли (будь то экономической или символической, что, вспоминая Бурдье, иногда одно и то же), чья рождаемость значительно повышается в местах низкой или средней просвещённости, но никак не передовой, просто потому, что передавая – зачастую является заводью, где скапливаются сливки с финансовых потоков.
Капитал по своей природе – антиинтеллигибельный, а посему неустанно и безжалостно следит за тем, чтобы потребление было капитальным, поэтому даже протестное письмо на опекаемых им, капиталом, сайтах развращено скоростью до состояния всего лишь материала для политического речитатива резонёров логомахии, до литер оппозиционной артиллерии. Письмо с обеих сторон баррикад подаётся на высоких скоростях, чем вызывает обратный эффект – бездомной бездумности. Происходит не толкование, а толкание. И если, скажем, в условно герметичной поэзии дискурс купируется радикальной искренностью инаковости, то в случае противоборствующих политстатей состояние обоюдной недоступности достигается за счёт сокрытия всевозможной схожести враждующих полюсов. Картины же, составленные из диалоговых пазлов, на поверку оказываются подделками по части состыковок. Даже лобовые (шоковые) атаки акционизма невольно провоцируют впику себе развитие иммунитета у «агрессивно-послушного большинства»¹⁴, взращивают у него сопротивление сопротивлению, оказывая тем самым совсем не медвежью услугу власти. Письмо же наиболее функционально в щадящем режиме – и не ради одного лишь со-бытия, но и во имя, дожмём, со-инобытия, то есть респонзивной рефлексии, когда дискурс дизайна сменяется конфигурацией ландшафта. Только посредством низкоскоростного, рукодельного письма можно сплести навесные мосты через капиталистические провалы между конформизмом и неопросвещением.
Впрочем, нет никаких доказательств, что та правда, которую выкрикнет освобождённое от скорости письмо, оправдает ожидания его поборников, ибо оно само приучило нас к угнетению какой бы то ни было аксиомации.

СЦЕНА V

ПИСЬМО ПЕРЦЕПТИВНОЕ (АССОЦИАТИВНОЕ)

Так называемый филологический разбор текста не то чтобы устарел, а скорее стал незаметен, ибо его КПД не распространяется за границы статистической погрешности по причине барахтанья в оппозициях омо/нимии/фонии/графии, в расчленёнке словообразования, в приспособленчестве синтаксиса и в прочей лингвистической локальности, которая репрессирует ассоциативный кругозор реципиента до размера точки чужого мнения. Хорошо, если произведение позволяет, а критик удосуживается счесть, скажем, гибридные неологизмы – этерналистскими локусами одновременности, но все они опять-таки – лишь невидимые пункты на карте Текста, что вынуждает проводить анализ произведения не в микрокосме языковых единиц, а на уровне целых ассоциативных рядов, а лучше – блоков, что значительно расширяет рефлексивные возможности как актора высказывания, так и его адресата.

Сама драматургия рассматриваемой здесь темы требует, чтобы в последней сцене статьи высказалось и само письмо, угнетённое идеологией как референта (от referens), так и реципиента, поэтому предоставим ему слово дважды – как плоду размышления актора высказывания и как продукту рефлексии адресата. При этом у третьего лица (читателя-зрителя) на синестезионно-кинестетическом уровне должна появиться возможность проанализировать идеологию своего метатактильного восприятия следующего письма:

                                                         1-ый голос

Конструктор к празднику!, и карапуз-конструктор
не по инструкции смонтировал Конструктора,
который – контраргумент для дадаизма,
где постоянно постулируют идею
о том, что истину моторика ребёнка
творит. Калека с гравитацией на пару
для дефиле враги, друзья ортопедии.
Вкус-контролёр схватил мальчонку за душонку,
когда тот зайцем ехал в транспорте гармонии.
«Какая кака!» – подытожил малолетка,
и инвалид пошёл под снос, в разнос точнее.
Глаголет истина устами пацанёнка
пока (оно же, по всему, и знак прощания).

                                                         2-ой голос

Конструктор → ко → ко-ко-ко → цып-цып-цып → ко → ок → okay → он → инкогнито → стр → стар → ук → УК → тор → Тор → рот → к → К → К-19 → празднику! → пр → PR → аз → я → д → дом → ом → Ом → нику! → Нику! → Никитў! → , → капля → ля → ля-ля-ля → и → союз → нерушимый → карапуз-конструктор → кара → ка → Ка → ра → Ра → пуз → пуз… → пузырь → зырь → - → штрих → кон → нок → НОК → с → приставное → труктор → трактор → МТЗ → не → …не → сне → по → По → Эдгар По → инструкции → ин → in → в → струк → стук → тук → ции → ЦИИ → смонтировал → с → свет → мон → Мона → тир → овал → вал → Конструктора → Конс → конс → конс… → консоль → соль → оль → Оль! → тру → тру… → трусы → усы → ктора → которая → рая → Рая → ая → Ая → я → jа → йота → та → да не та → , → запятая → за → за! → пятая → пятая колонна → который → кот → ток → ор → ы → ь → I → палочка → алочка → Аллочка → й → йод → йо! → ой! → – → тире → ире → Ире → контраргумент → контра → рг → рг… → ргд → РГД → ум → му → мент → для → бля → дадаизма → да → ад → ада → Ада → изм → изюм → а → 1 → , → серьга → Серёга → где → гд → ГД → Госдума → е → е! → да! → постоянно → пост → пост №1 → сто → 100% → стоя → нно → нно! → постулируют → по → ПО → стул → иру → Иру → ют → …ют → бьют → идею → и → и… → инь → дею → Дею → о → о-о-о! → том → Том → , → слуховой аппарат → что → чито → чито-чито… → истину → ис → си → да → тину → Тину → ну → ну! → моторика → мот → мотор → ор → орррррррр! → ик → ик… ик… ик… → а → а-а-а! → ребёнка → реб → реб… → ребус → ёнка → …ёнка → пелёнка → лён → белорусский → русский → …русский → прусский → …русский → этрусский → творит → твор → вор → ров → ит → …ит → кит → тик → . → точка → т → Т → Т-34 → очка → вочка → очко → 21 → 12 → точка → дочка → до → до-ре-ми → ми → МИ → МИ-6 → чк → ЧК → Чкалов → алов → Алов → лов → вол → а → б → Калека → К → К-8 → алек → Алек → Алек Болдуин → а → а… → ага! → с → с… → сумрак → гравитацией → гра → …гра → Виагра → вита → жизнь → ци → ци… → цитата → ей → на → на! → ан → Ан → Ан-72 → пару → п → пи → ару → ура → ура! → для → тля → дефиле → де → частица → филе → рыбное → филе → Филе → враги → вра → вра… → врал → ги → Ги → Ги де… → , → заноза → друзья → друзь → Друзь → я → ты, он, она… → ортопедии → орт → ОРТ → оп → оп! → ед → ед. ч. → ии → и…и → или → . → пулевое → Вкус-контролёр → Вк → ВКонтакте → акте → ус → су → Су → Су-27 → - → царапина → апина → Апина → конт → конт… → контекст → рол → рол… → роллинг → «Роллинг Стоунз» → Satisfaction(I Can’t Get No) → ёр → ёр… ёрничать → ать → ать! ать! ать, два, левой! → схватил → с → полукруг → х → икс → в → очки → атил → аттила → Аттила → мальчонку → м → М → Метро → аль → Аль → Аль Пачино → чо → чо? → н → катушка → ку → ку-ку! → за → за! → против! → душонку → ду → ду-ду-ду! → шон → Шон → агент 007 → ку → ку… → кукареку! → , → запчасть → когда → ког → ког… → коготь → да → да… да-с → тот → тот… → тотти → Тотти → штрафные → зайцем → з → три → ай → ай! → ай-ай-ай → цем → цем… → цемент → ехал → е → змея → хал → …хал → нахал → в → v → < → транспорте → транс → порт → е → е… → еле → гармонии → гармонь → ии → близнецы → . → родинка → « → нашивки → Какая → как → как? → ая → от А до Я → кака! → дерьмо! → » → нашивки на втором лацкане → – → отрезок → подытожил → п → скоба → коба → Коба → оды → т → эфес без клинка → ожил → жил → ил → малолетка → ма → ма… → мама → лоле → Лоле → тка → …тка → проститутка → , → коска → ска → СКА → и → зигзаг → инвалид → ин → …ин → спин → валид → валид… → валидол → пошёл → п → арка → ош → Ош → ёл → ёл… → ёлки-моталки → под → доп → доп… → допинг → снос → с → завиток → нос → сон → храп → ап → ап!, и тигры у ног моих сели → , → ресница → в → половина бабочки → разнос → разн → разн… → разные → ос → ОС → точнее → сочнее → . → укус → Глаголет → Гла → гла → гла… → глаз → гол → ет → …ет → нет → истина → ист → восток → ина → инна → Инна → Анни → устами → у → рогатка → стам → стэм → СТЭМ → и → i → два знака → пацанёнка → паца → паца… → пацак → нёнка → нонка → Нонка → пока → ока → Ока → ( → а вот и клинок → оно → средний род → же → еж → , → просто запятая → по → по… → пой → пой! → голоса нет → всему → все → вес → сев → му → мяу → , → последняя запятая → и → …и… → А и Б → знак → зн → зона → ак → АК → АК-47 → прощания → про → ПРО → ща → сейчас → ния → ни я → ни я, ни он → ) → ещё один клинок → . → укол → кол → 1

2016

______________________________________________

¹ По всей вероятности, авторство данного неологизма имеет сетевое происхождение.

² Воображаемое – идеальная среда для иерархии, где тем не менее символ парадоксальным образом стремится к суверенитету от денотата, умудряясь символизировать символ символа, etc.

³ Цитата из выступления на заседании Французского философского общества 22 февраля 1969 года в Collège de France под председательством Жана Валя.

⁴ Аллюзия на тему высказывания Филиппа Лаку-Лабарта из его книги «Поэзия как опыт», где он говорит относительно поэтической программы Пауля Целана, что ”темнота (в поэзии) связана с предвкушением встречи, а вовсе не со стремлением к «одиночности»”.

⁵ Неологизм «Другота» использован здесь вместо дефиниции «Другой», так как Последний локален до коллапса, выводящего нашу тягу к Нему в чёрную дыру Текста, куда-то мимо. Подобный промах, по Лакану, характерен и для обильного внимания матери, рьяно направленного на своего ребёнка. Конечно, данная рокировка возможна лишь при условии эксплуатирования репрессивной идеологии структурного психоанализа, который черпает легитимацию для своего локуса в периодическом отключении штекера желания от реактора aleaторно-неподконтрольного Текста и, наоборот, подключается к Нему, когда нужно сбросить в бездну неблаговидный избыток энтропии своих теорий.

⁶ Аллюзия на тему высказывания Николая Фёдорова о том, что «Сомнение есть такая же основная добродетель философии, как вера есть богословская добродетель».

⁷ Деррида Ж. О грамматологии. Пер. с фр. Н. Автономова. М.: Ad Marginem, 2000. С. 511.

⁸ Данный призыв был впервые произнесён французским священником Анри Дидоном на открытии спортивных соревнований в его колледже.

⁹ Суть: «Когда что-то происходит в реальности, и время движется в положительную сторону, то есть в сторону увеличения энтропии, то происходит антиинформативный процесс – нечто разрушается, распадается, превращается в равновероятный хаос <…> то есть мы движемся к смерти <…> Идея бессмертия, как она заложена в культуре, заключается в том, чтобы всё время при помощи возрастания непредсказуемой и интересной информации эту энтропию глушить». (Вадим Руднев – из интервью Фуркату Палванзаде для T&P в 2015 году).

¹⁰ Синкретизм (квази)цитат, музыкальный монтаж (коллаж) граничит здесь с нотной заумью.

¹¹ Впервые это выражение встречается в Англии в 1812 г., когда наполеоновская армия отступала из России, испытывая лишения от наступивших холодов. 1 декабря 1812 г. в Лондоне был выпущен сатирический листок-карикатура под названием «Генерал Мороз, бреющий маленького Бонн» («General Frost shaving litlle Boney»). Бонн – уничижительное прозвище Наполеона Бонапарта в Англии. (Информация взята из ЭЕЦИКЛОПЕДИЧЕСКОГО СЛОВАРЯ КРЫЛАТЫХ СЛОВ И ВЫРАЖЕНИЙ под авторством Вадима Серова).

¹² Барт Р. Мифологии. Пер с фр. С. Зенкина. М.: ООО «Академический Проект», 2008. С. 106.

¹³ Фрейд З. Толкование сновидений. Пер. с нем. И. Кузьменко. Белгород: Клуб семейного досуга, 2012. С. 157.

¹⁴ Фраза впервые произнесена Юрием Афанасьевым во время выступления на первом Съезде народных депутатов СССР 27 мая 1989 года.

blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah

πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney