ART-ZINE REFLECT


REFLECT... КУАДУСЕШЩТ # 42 ::: ОГЛАВЛЕНИЕ


3. Сотворение. Тайна Хирона


Происхождение нашего народа покрыто тайной.
Миф о рождении кентавров от грешного царя Иксиона и облачной богини Нефелы, принятой им по внушению Зевса за вожделенную Геру – идиотская, не побоюсь такого выражения, выдумка, поверить в которую могли бы разве что умственно непорочные троглодиты.
Вероятно, на них она и была рассчитана.
Ибо любой рассудительный ум нашёл бы тут массу нелепостей и неувязок.
Во-первых, Хирон, как утверждается во всех мифах, был изначально бессмертным. Стало быть, он никак не мог быть полукровкой, а вёл своё происхождение от богов. Из этого непреложно следует то, что Хирон существовал задолго до рождения Иксиона и не имел к его родословию никакого отношения.
А стало быть, и Зевс тут тоже ни при чём.
Во-вторых же, сам миф об Иксионе отличается постмодернистской абсурдностью, свойственной произведениям эпохи упадка, что свидетельствует о его позднем происхождении.
Почему, например, Зевс, поняв, что его гость покушается на царицу богов, сразу не спровадил Иксиона восвояси или не испепелил нечестивца молнией? Зачем толкнул в объятия смертного ни в чем не повинную кроткую Нефелу? И почему, наконец, из облака возникли именно кентавры? При чём тут лошади? Разве облака так уж часто бывают похожи на лошадей?.. И почему от Нефелы не родились какие-нибудь чудовища пострашнее кентавров – драконы, грифоны, ехидны, гарпии, сфинксы или эмпусы?.. Скажете, что все эти жуткие твари давно уже существовали?..
В том-то и дело, что существовали.
Причём задолго до рождения самого Зевса, и лично ему мы ровно ничем не обязаны.
Кстати, я вполне допускаю, что совсем уж лживым миф не был, и Нефела могла быть прародительницей по крайней мере одной из ветвей нашего рода – она же способна принимать любые формы. Но, для того, чтобы получился именно кентавр, идея кентавра уже должна была бы носиться в воздухе, – уж извините за каламбур. А значит, либо сам Иксион, если уж верить Зевсовой байке, уже был кентавром (или носил в себе кентаврические гены), либо всё вообще было не так. Допустим, Иксион влюбился именно в Нефелу, или она – в него, а образ Геры был вставлен в эту историю намного позднее, по сугубо идеологическим соображениям.
В любом случае от Нефелы могла произойти только одна ветвь кентаврического народа, и случилось это, когда другие ветви уже обитали на земле.
Греки распространяли и другую, ещё более вздорную, байку о происхождении части кентавров от... магнесийских кобылиц, с которыми якобы совокуплялись местные не в меру горячие парни. В памяти об этом город Магнесия (не тот, что в Ионии, а тот, что в Элладе) даже выпускал во времена императора Нерона монеты с соответствующим изображением. На аверсе – быковатый мужик, на реверсе – изящный кентавр.
Ну-ну...
Пусть всякий желающий попытается повторить этот интересный биологический опыт и конфиденциально сообщит мне о результате.
Боюсь, результат будет нулевым, если только данный смельчак по случайности сам не окажется кентавром. Тогда, конечно, возможно и не такое...
Появление на Земле кентавров было, конечно, своего рода экспериментом. Только боги Олимпа не имели к нему касательства, поскольку и людей ведь сотворили, нам на беду, не они.
А – кто же?
Своим творцом кентавры считали Кроноса (вообще-то лучше бы говорить – Крона, однако без греческого окончания именительного падежа это слово выглядит несколько куцым и может в устной речи путаться с «кроной»). Кстати, этимология имени «Кронос» темна. Сами эллины пытались отождествить «Кроноса» с «Хроносом» (Временем), но это очевидная натяжка, хотя не лишённая некоторой доли истинности. Кронос, насколько я понимаю, заключал в себе не просто Время, которое само по себе ничего породить не может (пожрать – запросто!), да и вообще воспринимается исключительно субъективно. Кронос – это скорее некое двуединство времени и пространства, то есть, опять же, некий кентавр, воплощающий как «здесь и сейчас», так и «везде и всегда». Отсюда понятно, почему от него могли произойти именно кентавры. И я бы даже предположила, что Кронос – одно из немногих дошедших до нас подлинных свойств древнейшего кентаврического языка, ибо на греческом, как мы уже поняли, оно ничего не значит или способно ввести в заблуждение.
Похоже, что эта космическая сила, названная богами и кентаврами Кроносом, пробовала создавать всевозможные формы жизни, сочетая в одном организме разные свойства. Не ради забавы (хотя, на теперешний взгляд, иногда получалось и впрямь забавно), а ради того, чтобы обеспечить своим порождениям наибольшую выживаемость в этом мире. Ведь мир, особенно поначалу, был хоть и прекрасен, но жесток и не очень-то приспособлен для благостного существования мирных, кротких и беззащитных. Даже если ты по природе не хищник, ты должен иметь быстрые ноги, или мощные крылья или умную голову.
Люди, привыкшие всё мерить только по себе, нередко причисляют кентавров к чудовищам или монстрам, находя их уродливым сочетанием несочетаемого.
Почему же несочетаемого? И чем, собственно, стройные сильные конские ноги так уж хуже кривоватых нижних конечностей многих homo sapiens’ов? На наш-то взгляд всё обстоит ровно наоборот! Нам, обладателям длинных, роскошно-пушистых хвостов голая задница бесхвостого примата кажется жалкой и неприличной. Ухоженный хвост красив сам по себе и особенно чудесно смотрится в беге, а к тому же весьма функционален: действует как руль, защищает анус от насекомых, грязи, мороза и солнца, создаёт приятное тепло или, наоборот, лёгкий ветерок... Никакой потомок обезьян не может похвастаться подобным полезным украшением.
Что ещё? Шерсть? А то будто бы у людей на теле нет растительности... Но у двуногих она обычно растёт неровно, предательски выдавая их животное происхождение. Наши же тела покрыты ниже талии гладкой блестящей шерстью, тоже требующей, конечно, ухода, но никогда не производящей впечатления непотребного уродства.
Копыта?.. А что, пальцы с длинным грязным ногтями много изящнее?.. Когда люди чаще всего ходили босиком или (самые знатные из них) в открытых сандалиях, ноги у них не блистали чистотой и аккуратностью. Недаром, входя в приличный дом, их было принято мыть в тазике.
Нет, кентавр был совсем не монстром, а шедевром творения.
Существо разумное, прекрасное, сильное, никого и ничего не боящееся, живущее не в раздоре, а в полной гармонии с природой.
Ясно, однако, что этого не могли сделать Олимпийцы – у них просто не хватило бы смелости или фантазии.
И... кто же?..
Хотелось бы мне верить в чудесную реальность, созданную на полотне великого живописца по прозвищу Пармиджанино: Кронос в образе серебристого небесного коня – и гибкая океанида Филира, способная изобразить и породить любую форму.

http://www.mlahanas.de/Greeks/Mythology/SaturnPhilyraParmigianino.html

Я не понимаю, чем этот союз хуже или позорнее сочетания Зевса в виде быка с Европой – пожалуй, царь богов позаимствовал саму идею у родителя, хотя не рискнул прибегнуть к буквальному плагиату.

http://ancientrome.ru/art/artworken/img.htm?id=1647
Зевс похищает Европу. Аттический кратер

И я не стала бы верить и мифам о том, будто Кронос и Филира сразу же покинули младенца Хирона – мать, якобы, из-за его ужасного безобразия, а отец из страха перед своей законной супругой Реей. Что-то слово «страх» совсем не вяжется с могучим владыкой Вселенной, который нисколько не боялся гнева Реи, безжалостно проглатывая рождённых от неё детей... Конечно, он не разрывал их на части, как показано на жуткой картине Франсиско Гойи, но в целом Кронос был способен скорее навести ужас на окружающих, чем убояться кого бы то ни было.

http://z.about.com/d/ancienthistory/1/0/A/Z/2/goya.saturn-son.jpg
Франсиско Гойя. Кронос, пожирающий своих детей

Единственное, чего Кронос боялся (и ведь не напрасно!) – это перспективы быть свергнутым кем-то из своих порождений.
Но со стороны Хирона такой опасности ему не грозило: Кронос знал, что божественный Кентавр никогда не будет предентовать на власть над миром. А продолжение мифа о Филире проливает некоторый свет на то, что случилось в действительности: океанида вышла на берег и превратилась в земную нимфу – а именно, в дриаду, нимфу Ясеня. Думаю, она это сделала как раз для того, чтобы быть рядом с сыном и опекать его, поскольку Хирон не был водоплавающим и не мог жить вместе с ней в океане.
Отчего Кронос избрал для рождения Хирона именно Филиру, я внутренне догадываюсь: к пространству-времени нужно было присовокупить воду-материю, чтобы появилось на свет существо столь же божественное, сколь и земное. Видимо, Филиру более, чем других океанид, влекло к земле, к корням растений, к почве, жаждущей влаги, к зелени, цветам и плодам, орошаемым буйным прибоем.
Почему Филира выбрала для своего земного воплощения ясень, тоже в целом понятно: в ряде древних европейских религий он ассоциируется с Мировым Древом и наделяется священными свойствами (хотя, возможно, связь тут обратная, и подобный образ ясеня возник благодаря превращению в него божественной Филиры). Так что мать за ребёнком постоянно присматривала, укрывая его от непогоды и слишком яркого солнца, когда была в древесном теле, – и выполняя прочие материнские обязанности, когда принимала человекоподобное обличие нимфы.
Но вообще кентаврические детёныши не столь беспомощны, как человеческие младенцы, и довольно быстро встают на ножки.
Мысль о том, что брошенного младенца подобрал, воспитал и выучил Аполлон, кажется мне совершенно невероятной. Во-первых, Хирон как Кронид был заведомо старше Аполлона – и даже, по логике вещей, старше Зевса (иначе нужно предположить, что Кронос продолжал наведываться в земной мир уже после того, как Зевс низверг его в Тартар).
Во-вторых же... Ну, кто вспомнит ещё хоть один случай подобного поведения Аполлона? Да ещё в отношении существа, которое, якобы, родная мать сочла слишком уродливым?.. Олимпийцы, как и люди, обычно брезговали иносущностными (разве что Зевс не имел совсем никаких предрассудков), а уж Аполлон и вовсе был помешан на красоте и совершенстве (в первую очередь, на собственном совершенстве). Он и родных-то детей не очень привечал, а уж приёмных у него никогда и не водилось; истории с красивыми мальчиками вроде Гиацинта и Кипариса – это совсем другое, там речь об отеческих чувствах не шла.
В-третьих же... У детей, покинутых родителями, обязательно возникают психологические проблемы: они либо слишком неуверенны в себе, либо, наоборот, расторможенны до наглости (правда, такое поведение тоже может быть формой внутренней неуверенности); нередко – злы, недоверчивы, циничны; как правило, не умеют налаживать отношения с окружающими и потому неспособны любить и создавать прочные семьи.
Но с Хироном всё было совершенно не так! Даже яростные недруги кентавров делали для него особое исключение, подчёркивая его миролюбие, доброту, великодушие, благородство и всегдашнюю готовность прийти на помощь ближнему, будь то бог, кентавр или человек. Я не верю, что подобный характер мог сформироваться у существа, с самого детства уязвлённого мыслью о собственной отверженности и нелюбимости родной матерью.

http://dreamworlds.ru/uploads/posts/2009-08/1249898043_12.jpg
Виталий Андрух. Кентавр. 1989

Вероятно, когда Хирон немного подрос и обнаружил невероятные дарования, сама Филира познакомила сына с теми, кто, по её мнению, мог оценить его по достоинству и научить всяким премудростям. Поначалу это, думаю, были морские сирены, которые учили его пению, а также Сфинкс, причастная к тайному знанию (в кровожадное чудище её превратила позднее людская молва, – а может быть, оставшись последней в своём роду, она просто ожесточилась душою и мстила двуногим за погубленных предков). Со Сфинкс было чрезвычайно интересно беседовать, и именно у неё прямодушный кентавр мог научиться искусству говорить загадками и, если нельзя сказать правду, изящно уходить от ответа.
К ранним годам Хирона могло восходить и его знакомство с мудрейшими из титанов – братьями Прометеем и Эпиметеем, а также с Мнемосиной, матерью Муз. И лишь потом, полагаю, он начал встречаться с Аполлоном и Артемидой, которые действительно делились с ним теми знаниями, которых не было у него – а он, видимо, тоже сообщал им нечто такое, чего не знали они.
В некоторых средневековых рукописях изображается, как Артемида вручает Хирону лекарственные растения – я бы предположила, что речь тут могла идти о растениях, исцеляющих совершенно конкретные, в частности, женские болезни (такова, например, серебристая полынь артемисия, а также горец, кровохлёбка и клопогон). Сам Хирон, не будучи человеком и уж тем более женщиной, ни об этих болезнях, ни о свойствах подобных трав не имел никакого понятия.

http://www.flickr.com/photos/renzodionigi/3296943459/
Средневековая рукопись из Британской библиотеки.
Диана вручает юному Хирону целебные травы

Греки обычно изображали Хирона зрелым мужем или даже бородатым старцем, даже не пытаясь представить себе, каким он мог быть в юности – подобные изображения появились намного позднее, однако они до сих пор встречаются в искусстве очень редко.
И правда: что мы, собственно, знаем о юности Хирона?..
Практически ничего.
Конечно, он долгое время – быть может, десятки тысячелетий – был молод, прекрасен и полон сил, однако чем он занимался, помимо детских и отроческих забав и жадного постижения сути вещей, не знает ныне никто. Почему-то он об этом никому не рассказывал – возможно, просто потому, что никто и не догадывался его об этом спросить. Ведь боги и без того знают, как всё было, а люди обычно не интересуются никем и ничем, кроме самих себя. Рассказы о чужой юности многих вгоняют в досаду и скуку, да и Хирон с высоты обретённой умудрённости мог впоследствии лишь посмеиваться над собою, прежним – резвым, пылким, игривым и временами дурашливым.
В любом случае Хирон был древнейшим из двусущностных, и его почитали даже те, кто относился ко всему нашему роду с недоверием или ненавистью.
Если выражаться абстрактно и осторожно, будем считать, что первых кентавров, старшим из которых был премудрый Хирон, породил сверхчеловеческий разум, именуемый в просторечии Богом, – хотя это слово само себе страдает заведомой неточностью.
От свойств языка, на котором мы говорим, зависит очень многое в наших зрительных представлениях. Например, всякий, изъясняющийся по-русски или на романских языках, представляет себе Смерть как женщину – чаще старую, поскольку в этих языках Смерть – женского рода. Однако в германских языках Смерть – мужчина. Косарь. Der Knochenmann. В греческом, кстати, Смерть тоже мужского рода, хотя эллины никогда не изображали Танатоса в виде отвратительного скелета с косой в руках.
А произнося слово «Бог», мы вольно или невольно представляем себе властное существо мужского пола и довольно-таки зрелых лет: такова иудео-христианская традиция, выжженная в сознании большинства людей, причастных к европейской культуре. Но Бог не может иметь столь точно определимых параметров. Я имею в виду, конечно, не богов вроде Зевса или Хирона, способных знать, понимать и управлять, но не способных сотворить из ничто – нечто.
Хирон, безусловно, был Богом – но не в том всеобъемлющем значении, которое трудно постигнуть ограниченному уму смертных, а в том же, что и сам Зевс.
Я бы отважилась предположить, что в лице Хирона нам, землянам, была дарована возможность выбора иного пути, нежели выбранный по собственной воле впоследствии.
Вина за это лежит отчасти и на самом Хироне – Боге, начисто лишённом честолюбия и властолюбия и настолько совершенном, что он даже и вообразить не мог, как глубока трясина зла, уготованная собратьям по доле и разуму.
Если изъясняться совсем кратко, то Великий Кентавр, воплощение небесной и мировой гармонии, соединявший и примирявший в себе все стихии, все сущности (божественную, человеческую и животную), все виды миропознания, – должен был бы, если бы стал Повелителем, следить за соблюдением вечных законов бытия и обеспечивать всему сущему на Земле спокойное, мирное, справедливое и радостное существование.
Однако этого не произошло в силу стечения самых разных причин.
Хирон как мыслитель, созерцатель и хранитель природного, духовного и космического равновесия, не собирался вмешиваться в ход событий: он считал, что у него нет на то никакого морального права.
Другие же боги оказались не столь щепетильными.
И, когда утвердились во власти, взялись переустраивать мир, который вообще-то не они сотворили.
Ныне этот вид деятельности называют модным словечком «структуризация», которое может означать что угодно, от элементарного раскладывания вещей по полочкам до резания по живому и переламывания костей через колено.
Вопрос о Творении для олимпийского поколения богов – один из самых щекотливых.
Их способности на поприще созидания носили весьма ограниченный характер. На самом деле миссия олимпийцев заключалась не в изобретении новых миров и новых форм жизни, а в подчинении и упорядочивании уже существующего. Они разделили между собою все стихии и все сферы бытия, и взялись обустраивать каждую из них, придумывая собственные законы и ограничения.
Способностью менять собственную сущность и форму боги, конечно же, обладали, и нередко ею пользовались. Могли они иногда и видоизменить облик или сущность отдельного человека, предмета или животного (превратил ведь Зевс несчастную Ио в корову, а разгневанная Афина не менее несчастную Арахну – в паучиху).
Но сотворить нечто совершенно небывалое и непредставимое они были не в силах. Для этого нужна была та степень свободы или бессознательности, которой обладала сила по имени Кронос, – и которой уже не было у олимпийцев, чьё сознание отличалось как большей ясностью, так и большей ограниченностью представлений.
Более того, они всё время боялись за свою власть над миром и были совершенно не заинтересованы в появлении на свет существ, обладавших хоть толикой настоящего могущества.



следующая 4. Истребление двусущностных
оглавление
предыдущая 2. Искусство как источник






blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah





πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney