ART-ZINE REFLECT


REFLECT... КУАДУСЕШЩТ # 42 ::: ОГЛАВЛЕНИЕ


19. О нимфах


В древности ближайшими соседями кентавров нередко оказывались вовсе не люди, а особые сущности – нимфы.
Про нимф, наверное, следовало бы написать отдельную книгу, но я бы за это вряд ли взялась, поскольку не имею к ним прямого отношения и довольно мало о них знаю: может быть, больше, чем обычные люди, но заведомо меньше, чем сами нимфы, нимфиды и кентавронимфоиды.
Тут, наверное, следует всё-таки пояснить, чем они друг от друга отличаются, хотя, по-моему, это вытекает из самих названий.
Нимфы – сущности природно-божественного происхождения; нимфиды – их порождения от сочетания с людьми или сатирами (а иногда и с богами); кентавронимфоиды – потомки нимф и кентавров. Последние с виду похожи на людей, поскольку обычно двуноги, однако по сути, да и по крови, являются скорее всё-таки кентаврами. От матерей-нимф они часто наследуют способность менять свою форму, но превратиться способны только в кентавра или в коня и ни во что другое.
Как ни странно, все три ветви дожили до наших дней, но либо скрываются от людей, либо, обитая среди них, предпочитают утаивать свою сущность (а некоторые и сами о ней ничего не знают).
Нимфы бывают только женского рода, поскольку в подавляющем своём большинстве они – порождения Матери-Земли, а такое размножение возможно исключительно путём партеногенеза (это, кстати, доказано современной наукой: из женской клетки получается только женский эмбрион). Но, если нимфа вступает в связь с существом мужского пола, то младенец может быть как девочкой, так и мальчиком, и наследует особенности либо обоих родителей, либо одного из них. Это, собственно, и есть нимфиды и нимфоиды. Если уж быть совсем дотошными, то нимфиды – дети нимф, а нимфоиды – потомки нимфид. Те и другие могут происходить по другой линии и от людей, и от силенов, и от сатиров, но внешне чаще всего подобны людям.
Нимфиды и нимфоиды, рождённые от смертных отцов, смертны, однако обычно наделены какими-нибудь чудесными талантами. Да и вообще отличить нимфиду от обычной женщины хоть и непросто, но можно: потомки нимф обладают невероятной чувственной привлекательностью, которая не тождественна идеальной красоте, однако действует порой гораздо неотразимее, поскольку сопряжена с ощущением таинственности и неуловимой инакости. К сожалению, в Средние века и даже намного позднее нимфид часто принимали за ведьм (они, конечно, могут быть ведьмами, но вообще-то ведьмы – люди, а не двусущностные), и изрядное их число было попросту уничтожено.
Кстати, придуманное Владимиром Набоковым для своей героини словечко «нимфетка» -- совершенно точное и правильное. Возможно, его Лолита действительно была нимфидой, пусть и не в первом и даже не во втором поколении (судя по описанию в романе, мать девочки нимфой уж точно не являлась).
После длительной эпохи гонений на кентавров, нимф, сатиров и прочих наших братьев и сестёр человечество несколько поумерило свой раж и стало относиться к двусущностным с опасливым интересом.
Больше всего при этом повезло нимфам, поскольку они обладали прелестной наружностью и казались совершенно безобидными. Уже в 16 веке в Западной Европе возник настоящий культ этих прекрасных созданий – культ, вроде бы носивший характер изящной игры, литературной или театральной, но отправлявшийся на полном серьёзе и сопровождавшийся сооружением храмов, статуй, алтарей, а также необходимого обрядового оформления: пения, танцев, сценического действа.
Уже доказано, что ранняя музыкальная драма, получившая в 17 веке название «опера», являлась реинкарнацией вовсе не греческой трагедии, а скорее мистерий, остаточная память о которых, вопреки всем усилиям воинствующих христиан, уцелела в самом сердце европейской культуры. Героинями ранних опер являлись обычно именно нимфы – Дафна, Эвридика, Каллисто и прочие. Эта традиция дожила до конца 18 века, однако окончательно не умерла, и временами вновь возникала на сцене уже в 19 веке – правда, чаще в балете, нежели в опере.
В романтическую эпоху человечество вдруг воспылало невиданной страстью к водяным нимфам. Будем для краткости называть их русалками, хотя это могли быть и океаниды, и нереиды, и наяды, и никсы-водяницы – это всё разные виды морских, речных и источниковых божеств. Отличались они прежде всего силой своего могущества. Океаниды принадлежали к очень древним и очень влиятельным божествам, а какая-нибудь наяда заведовала всего лишь своим источником, и жизнь её кончалась, если он иссякал, пересыхал либо уничтожался людьми.
Происхождение водяных нимф тоже было разным: некоторые из них существовали испокон веков, другие приобретали свой облик, самочинно перейдя границу между мирами (русалки-утопленницы). Нимфы первого рода для человека гораздо менее опасны, чем второго, поскольку их память не обременена никакими трагическими воспоминаниями о пережитых на земле страданиях и унижениях. Правда, шалости нереид могут увлечь смертного на дно, однако не стоит видеть в этом злого умысла: водяницы просто не понимают, что люди неспособны задерживать дыхание более чем на несколько секунд (самые тренированные – на пару минут) и уже тем более не могут дышать кислородом, извлекаемым непосредственно из воды. Некоторым океанидам и нереидам свойственна мудрость, но в целом племя водяниц, обладая известной душевной тонкостью, не обладает высоко развитым интеллектом – или же их разум устроен иначе, нежели людской, и сродни дельфиньему.
Облик водяниц, кстати, тоже всегда был неоднородным. Далеко не все русалки имели рыбий или змеиный хвост; некоторые жили, собственно, не в воде, а рядом с нею, так что им было удобнее принимать антропоморфные очертания.
Хвосты, в свою очередь, могли быть одинарными или раздвоенными. Для них в латинской терминологии существуют даже особые обозначения: sirena monocaudata и, соответственно, bicaudata.
Я не очень понимаю смысла подобной вариативности. Могу лишь предположить, что божествам или русалкам с раздвоенным хвостом чаще приходилось бывать на суше, и такое устройство нижних конечностей позволяло им увереннее стоять и безопаснее передвигаться.

http://www.ortizremacha.net/galeria1a.html
Альфонсо Ортис Ремача. Сирена

Генеалогия и класификация водяных нимф – материя чрезвычайно увлекательная, но к истории моего собственного рода она не имеет прямого отношения. Я могу лишь кратко сказать, что океаниды и нереиды охотнее сочетались с морскими кентаврами, чем с земными.
Наверное, случались и романы гиппокентавров с рыбохвостыми или змеехвостыми русалками, однако вряд ли они могли завершиться созданием настоящей семьи и появлением жизнеспособного потомства. Художников, а вернее, художниц нашего времени подобные сюжеты, однако, весьма интригуют, и мне известны как минимум несколько произведений на эту тему.
В древности кентавры чаще всего сочетались не с морскими, а с земными нимфами, попечительницами деревьев, лесов, гор, птиц и зверей. Эти союзы складывались довольно легко, поскольку природа нимф – тоже изначально двойная, богочеловеческая, или богоприродная, и многие из них, как уже упоминалось, наделены даром почти мгновенной трансформации – иногда, правда, однократной и необратимой, как показывают истории Сиринги и Дафны. Это и понятно: вернуться от человеческой сущности к истинной легче и естественнее, нежели наоборот. Именно человеческий облик нимф является эфемерным (а может быть, и вообще мнимым), и на самом деле тут речь должна была бы идти не о превращении девушки в тростник или в лавр, а в разрушении иллюзии человекоподобия.
Нимфы, которые настолько очеловечились, что забыли свою истинную сущность и утеряли пути возвращения к ней, обречены на гибель. Собственно, в этом заключается ответ на вопрос о том, богини они или нет, а если богини, почему иногда умирают. Здесь тот же случай, что с андерсеновской Русалочкой: если станешь человеком, то непременно умрёшь. С душою, правда, христиане несколько напутали. У нимф (а значит, и русалок) она безусловно есть; нет души только у стихиалей, вроде воздуха или огня, но им она и не нужна, поскольку у них отсутствует индивидуальное сознание.
Те нимфы, которые предпочли остаться самими собой и вернуться к истинной сущности, прекрасно живы до сих пор. Я сама с некоторым из них общалась. Одна из этих нимф стала скалой у моря, некоторые другие – деревьями, а самая задушевная моя приятельница – духом маленького лесного болотца. Но, конечно, за всё приходится платить, и человеческим обликом они уже никогда не обладать не смогут. Да им этого больше и не хочется. Быть сгустком белковой материи, обреченной на деформацию и протухание – что за радость?..
Подозреваю, что некогда подобный выбор сделала и божественная Филира, навсегда оставшаяся Ясенем.



следующая 20. Сатиры, силены и фавны
оглавление
предыдущая 14. Брачные нравы кентавров





blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah




πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney