ART-ZINE REFLECT
REFLECT... КУАДУСЕШЩТ # 12 ::: ОГЛАВЛЕНИЕ
Эва КАСАНСКИ (С.-Петербург). ТЕНИ ЖЕЛАНИЯ
aвтор визуальной работы - Pete G, "Living Canvas"
Богиня, обморок и бокал простокваши.
У нее было царское имя – Лукреция. Я же называла ее по-русски – Лукерья. Или просто – Люка.
Она злилась и обещала съесть меня на ужин.
Говорила:
– Приду никогда.
Звонок ночью. Она:
– Я умираю.
Дышала, как живая.
– Ты спишь со своей чертовой королевой?
– Люка, прошу, не ругайся. Она гордая, уйдет.
– Пусть. Уже исчезла? Призрак. Извращенка. Она заберет тебя у меня. Я еще не умерла, будь со мной!..
Я, бросив королеву, выбегала в ночь, останавливала машину, полную призраков.
– Знаешь, она умирает всю жизнь.
– Как мы все.
Человек в черной сутане не шевелился.
– Она говорит, что я Дева Мария.
– Ты? Дева Мария? Проститутка, всех искушаешь, но не даешь себя трахать. Ни перед кем не раскрываешь свои ноги.
– Люка, мне надоело жить твоей смертью. Пощади, убей меня сейчас же.
Он засмеялся:
– Жалость и бред, и стон, как мы все.
– Я боюсь стонов, они – глупость и страданье.
Посмотрела ему в глаза, а вместо лица – усталость.
Люка уже спала.
– Как твоя гадина, королева? А я – богиня. Кто лучше?
– Никто. Оставьте меня ночью в моей постели, нагую и беззащитную, не любите меня, не желайте. ...Вот ты путаешь реальность с Богом. Я устала думать.
– Хорошо, давай забудем об этих потребностях, о потреблении и производстве, о сотворении и сотворенных. Не будем есть и умрем вместе.
Два обнаженных тела, ужаленных голодом. Кто-то нас придумал такими жаждущими, забудем о нем, он дурак.
– Люка, чтоб ты сдохла, мир бы возрадовался.
– Мир – это ты? Я догадалась?
Люка забылась и изошла лучами. Кто-то и что-то владели ее телом вместе со мной. Мы жертвы богов. Люка же никогда не умрет, она богиня.
Что-то еще будет сопровождать меня, кто-то еще доведет до дверей. Слуги в блестящих ливреях откроют ворота, поведут в спальню. Боже мой, там Лукреция, обнаженная, как в сказке, жертва рапсодий, звучащих в ней.
– Сон дарован тебе, как кара и казнь. Зоркие двери не пропустят твой стон, безжалостный всплеск чувств.
– Сон тоже страх?
Бедная Люка, она никогда не умрет, измученная смертным часом и боем часов.
Бокал разбился, и простокваша вылилась в сердце.
Королева, портрет призрака, часы
сладострастья.
Королева приходила тихо, не постучавшись, как настоящий призрак, вне сравнений, не сливаясь с пропастью ночи, не изгнав отсвет луны, а искрясь в ее лучах, как золотая стрела, вонзалась в мое тело – вся состояла из впечатлений.
В ее присутствии я боялась своих мыслей.
– Ты нагая, как солнце, изумрудная. Почему ты звонила по телефону?
Кому? Во тьму? Гонцам?
Касалась.
– Ты прекрасна. Береги свое тайное тело. Не показывай никому, неискушенным в красоте оно сожжет глаза. Для тех, кто не видит, оно – плоть.
Рисовала меня.
– Чтобы ты всегда была со мной. Каждый раз, каждую ночь. Ты уже другая, я не смогу узнать тебя завтра, чтобы запомнить.
Королева пахла. Призрачно. Иллюзивно. Вневременно. Ее запах очаровывал, как зоркий взор забвенья. Я не знала, что она приходила. Не было ее контура на листе, облика в памяти. Она не обнимала мое тело, а обволакивала страстно и безмятежно, и мы обе погружались в туман и сливались с ним.
О, совокупления с миром! Кто бы знал, что это такое, тот понял бы, почему я не занимаюсь сексом с реальными людьми – все равно с кем: мужчинами, женщинами, Богами, почему девственна, как роса, всякий раз рождаюсь утром и после ухода королевы, ведь ночью я была туманом, грезой, неживой каплей мокрого воздуха.
– Ни в чем не отказывай мне в эти утренние часы сладострастия.
Но почему она выбрала меня? Я же просто девица.
– Ты прекрасна, невозможна, луна тоже любит тебя и ласкает лучами. Ты распадаешься на капли. Пусть. Это и есть высшее наслаждение: исчезновенье и возникновенье.
Никогда не воплощайся.
Жалобно просила, чтобы я протянула ей руку во тьму и нашла ее, если, вдруг, она забудет меня.
Вот такая ты призрачная, королева, без памяти, с исчезающей памятью.
Она запоминала только зеркала и их отраженье, я не была ими.
Однажды она не найдет дорогу ко мне, а я не смогу протянуть руку во мрак, он тверд и непроницаем для тел.
И вот она вернулась, но между нами нет сходства – она бесплотна.
– Я тоже не знаю, кто и откуда ты. Зачем? Это же наблюдения, а мне нужно присутствие.
Жалобно пела королева песню свою. Потом снова рождалась из образов. Но в реальности не хватало пространства для ее появления и проявления.
Очень «много спасибо», прогулки во сне, украденная душа, жажда пустыни.
– Ты ее видела? И как она тебе?
– Боюсь отвечать и потом, Оля, разве люди – это наши впечатления? Она больна, как и я. Она умрет, как и я. Разве достойны девы осуждения, если боятся самих себя?
Люка всегда врывалась, и приходил конец одариваниям сомнениями, злобой и гневом. Наши с ней прогулки во снах были печальны.
Однажды, когда мы путешествовали в пустыне, она обняла меня, как в последний раз:
– Не слушайся, забывай каждый день. Послушанье лишает бытие зыбкости. Ты будешь думать, что все уже произошло. И солнце покатится за горизонт, преступно.
Бесконечность равна нашим прогулкам. Люка жаловалась, нанизывая солнце на ниточку.
– Берег, ты когда-нибудь видела берег пустыни, как моря, или плещущиеся воды? Не веришь? Думаешь, мерещится. Странное сочетание – сон и пустыня. Одновременность двух пустот.
– Ты что-нибудь видишь?
– Конечно. То, что отсутствует. Тень дерева, желтое покрывало ночи, спрятанный под маской облик.
Вдруг она обернулась.
– Я хочу истязать тебя своими желаниями прикосновенья, но звезды жгут меня. Луна не мои внутренности.
Она коснулась губами моей груди.
– Совокупления бессвязны и мгновенны, а вечные совокупления – в лесах сладострастья.
– В тебя проникают мои мысли, в тебя втекают мои слова, на полках твоих органов скопилось много моих представлений.
Карта вечности, письмо, упавшее на пол, гневная лилия.
Я виновата перед всеми за свои грезы. Что живу не здесь, в воображении, не исполняю ничьих приказов.
Оля хотела, чтобы я была тенью. Это легко, потому что тень тоже из воображаемого мира и всегда несет околесицу.
Оля похожа на лилию. Только злую.
...Ты подставляла мне стул, заглядывала в глаза и сразу же оказывалась в царстве грез. Там было странно и страшно мечтать. Я творила мир в воображении и никого туда не впускала, кроме тебя, гневная лилия.
Твое имя звучало сладостно, как длинный мимолетный день.Там странствует тревожно ночь, длится безнаказанно и робко.
Дорога в одиночество – время дождя
Жертва вечных снов, ангел, летящий в пустоту, жирная задница.
Бывают необозримые тела, как вселенная – такова твоя возлюбленная реальность, Оля.
Она иногда врывалась в мою комнату, и тогда я хотела говорить всем:
– Это она, та женщина, которую я люблю.
Сознание от и до полового акта: мы быстро увядаем. А рядом, на столе изречения рака-отшельника и рака-отшельницы: я много познал, и я много познала мужчин. Твой путь познанья, незримая женщина.
В тот самый момент, когда в комнате была Оля, в нее вошла королева, и мое тело стало разрываться: оно хотело обнимать их обеих.
Королева увидела мою измену и тихо ушла в незакрытую дверь, словно для нее распахнутую.
– О, мой возлюбленный призрак, как мне не лгать всем реальностям сразу!
Ночь. Ее поэзия полна безбрежных забав. Ночь. Уснула, падая в день, как в пропасть.
Как быть и как не быть? Зеленое платье.
Люка сняла свое мое любимое зеленое платье, сменила пол и стала Люком.
Вот дура. Или дурак. Боже, я ничего в этом не понимаю.
Она странствовала от пола к полу.
Лукерья поранила ногу о время.
Занесенный снегом, он не отразился в зеркале заката, мрачный день, день, плененный мраком, спрятанный от взгляда.
– Я манила тебя страстями, но ты так беспомощна.
Итак, ты первая ушла от нас, Люка. Куда? Почему безвозвратен в пространстве шаг?
Ты стала мужчиной. Ты умерла. По каплям граната струилась твоя жизнь на моих устах.
Повесть написана для моих четырех возлюбленных: Ольги Ли, Валентины Котогоновой, Ольги Казанской и королевы Моники Вигиерик.
следующая Oльга ИЛЬНИЦКАЯ (Одесса - Москва). СЧАСТЬЕ etc.
оглавление
предыдущая Сергей ШАТАЛОВ (Донецк). НЕ КАРТИНА
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney