ART-ZINE REFLECT

REFLECT... КУАДУСЕШЩТ # 30 ::: ОГЛАВЛЕНИЕ

УЛАЙ. Искусство без косметики.
Фрагмент интервью Екатерины ВИКУЛИНОЙ

Екатерина Викулина, Улай, Владимир Коробов. Ломография Дмитрия Сумарокова.

...Перемены происходят все время, ты не можешь остановить этот процесс. Хотя искусство и пытается это сделать, если брать в расчет музеи, их коллекции, экспонирующие вещи прошлых лет. Большие перемены в современном искусстве появились с направлением дада, затем с конструктивизмом в России и в Европе. Принципиально важным для этого процесса был Марсель Дюшан, затем Black Mountain College в США, такие художники, как Джон Кейдж, Мерс Каннингем, Джим Дайн, Клас Ольденбург, Раушенберг. Они были тоже достаточно революционны. Затем — хэппенинги и перфомансы, «Флюксус», концептуалисты. Сегодня это все рассматривается как антиискусство, повлиявшее на развитие искусства. Мои перфомансы — часть этого движения, так как имеют концептуальный характер.

Когда я стал заниматься искусством, я постоянно задавал себе вопросы: что ты хочешь делать? как ты это хочешь делать? какими средствами? какие медиа использовать? Я выбрал медиа, которые были в то время нелегитимны: фотографию с акцентом на «Поляроиде», фильм (иногда это была 16-миллиметровая пленка) и перфоманс. Теперь эти медиа определяются как постмодернистские. Таким образом, я стартовал в семидесятые как постмодернистский художник, хотя термин «постмодернизм» в то время не был известен. Выбранные мною медиа закрывали доступ в галереи и музеи. Но почему я вместе с другими художниками из Америки и Европы остановился именно на них? Думаю, что из-за несогласия и недовольства, именно с этого мы начинали. Это была такая подрывная деятельность.

Я занимался поляроидной фотографией с 1969 года. Когда я открыл «Поляроид» (или «Поляроид» открыл меня), я был заворожен производством образа. До этого я писал афоризмы, сочинял поэмы и продолжал это делать в самом начале своих занятий поляроидной фотографией. Однажды я положил снимок в печатную машинку и напечатал на нем свои изречения. Постепенно слов становилось все меньше и меньше, потому что слово — это более интеллектуальное упражнение, в отличие от образа, который более эмоционален. Вместе с «Поляроидом» я открыл свои эмоции, требовавшие большего выражения, чем просто слово, которое в конечном счете проиграло. Я занялся производством образа. Тогда же я столкнулся с вопросом генетики и много размышлял на тему идентичности, о своей карме или судьбе, где и когда я родился, когда потерял своих родителей. Я был сиротой с пятнадцати лет, вообще не имел семьи, был ответственен сам за себя и сам себя сделал. Перед поляроидной камерой я представал в качестве трансвестита, куска мяса, который режут, на который наносят тату, делают пирсинг, трансплантируют, и подвергал себя множеству увечий. Я исследовал себя не только как фотографическую идентичность, но также как тело, которое использовал наподобие материала для скульптуры. После тысяч поляроидных фотографий я пришел к заключению, что идентичность фотографического образа — это парадокс. И парадокс то, что наша фотография в паспорте столь долгое время рассматривалась в качестве автоматической идентификации. Ведь для фотографических целей ты можешь манипулировать своей идентичностью тысячью разных способов: можешь изменить свою прическу, раскрасить лицо, все что угодно. Я пришел к заключению, что могу продолжать еще 100 лет в том же духе и сделать миллион фотографий, но в чем цель? И тогда я пришел к Fototot («Фотосмерти») — так я сделал шаг от фотографии к перфомансу.

Что изменилось с 70-х? Многие молодые художники теперь работают с новыми медиа — фотографией, перфомансом, видео. Эти медиа из подрывных стали признанными, устоявшимися. Моя работа была критична по отношению к обществу и искусству как таковому. Она была критична также по отношению к самому себе. Я думаю, что сегодня молодые художники попросту воспроизводят перфомансы, переигрывают то, что было сделано 30 или больше лет назад, особо не вникая в причины, почему художники тогда это делали. Сейчас перфоманс стал легитимным, признанной частью культурной модели, культурной истории — как танец, музыка, театр. Перфоманс появился в галереях и музеях, художникам платят за выступления. Я сомневаюсь в этих воспроизведениях старых перфомансов. Я несколько раз их видел, но не мог досмотреть до конца. Это больше не внушает веры. Это стало частью культурного предпринимательства, больше эстетикой, эмоцией, но значение там отсутствует, его не хватает. Зачем тогда переигрывать то, что ты не можешь сделать реальным?

Фотография сегодня стала чересчур красивой. Это произошло прежде всего в связи с развитием цифровых технологий. Изображение теперь выходит за пределы возможностей восприятия разума. И мне это неинтересно. Если изображение более резкое и цвета более устойчивые и яркие, чем я их могу уловить, тогда мне это становится безразлично. Конечно, много на свете прекрасных вещей, но что с того? Много молодых фотографов (особенно женщины) занимаются критикой социальных проблем, несправедливости, снимая бедных людей, психически или физически больных, а затем воспроизводят это на невероятном хайтек-уровне, делают снимки размером с рекламный щит, что является полным непониманием, неверным представлением задачи. Превознесение убогого мира или убогого человеческого существования на фотографии размером с рекламный плакат — это полное недоразумение. В отношения между реальностью и концепцией закралась ошибка — это то, что изменилось.

Cегодня здесь и там — множество художников, которые своим искусством претендуют изменить общество к лучшему, сделать, например, что-то для бедных. Но я думаю, что искусство слишком ничтожно, оно ничего не может изменить. В конечном счете мы изменили только искусство, а не мир.

следующая Джон КЕЙДЖ. 9 фрагментов из книги «Неопределенность»
оглавление
предыдущая Дмитрий СУМАРОКОВ. Джок

blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah

πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney