ART-ZINE REFLECT

REFLECT... КУАДУСЕШЩТ # 30 ::: ОГЛАВЛЕНИЕ

Маргарита МЕКЛИНА. Кто принес сюда эти предметы?
Глава, не вошедшая в повесть «Образ отца»

«Кен мертв». Мобилография Андрея Левкина. Ломография Дмитрия Сумарокова.

    ...Прошла по ковровому коридору, сошла по бетонным ступенькам к бассейну, синхронизировавшись с шествующей туда грузной пожилой женщиной в старорежимном банном розовом колпаке, которую поддерживал под локоть — в заправленных в высокие сапоги брюках и в косматой меховой шапке, надетой в жару, — взрослый сын.
    В правой руке он бережно, будто обожженное, изувеченное знамя полка, нес ее флисовый, черный, разрисованный яркими желтыми лунами и месяцами, купальный халат.
    Это был ритуал.
    Каждый день, утром и вечером, женщина, когда-то в родном Саратове исправно переплывавшая Волгу, по-лягушачьи плескалась в еле подогретой, мелкой воде.     Сын же, часто в камуфляжном коротковатом жилете с мультикарманами, никогда не снимал шапки, делавшей его похожей на ополченца, и расхаживал по бетонному берегу с озабоченным выражением на лице, то осматривая шланг, из которого в бассейн поступала вода, то окуная градусник в воду и уведомляя о температуре умиротворенную мать.
    И сейчас, пока мать медленно ощущала на своей коже холод воды, постепенно входя в водоем, предельно сосредоточенный сын — которого, только въехав в этот жилищный комплекс, Александра Арамовна приняла за ее мужа, тоже, впрочем, присутствующего и расхаживающего по продовольственным магазинам в темных очках и с неизменной тележкой, — так вот, взрослый сын раскладывал материнский халат на пляжном пластмассовом столике, водружая на самую середину найденный в траве камень и обращаясь к случайно сфокусировавшей взгляд на этой комбинации Александре:
    — Ветер поднялся — вдруг улетит.
    Действительно, вдруг подул ветер, и ничем не придерживаемые полы халата взметнулись вверх. Сын встрепенулся. Подумав, он снял с себя тесноватый, застегнутый на последнюю дырочку, запыленного, опять же солдатски-ополченского вида ремень и попытался перетянуть его через стол, одновременно прижимая халат, но ремня не хватило. Тогда сын потянулся к лежащему на халате камню, видимо, решив переложить халат на скамейку, но мать, какое-то время молча следившая за его действиями из воды, произнесла:
    — Да нет, не улетит, успокойся, — и тогда сын кивнул и преувеличенно вежливо, с достоинством обратился к Александре Арамовне.
    — У меня есть к вам два вопроса, вы не будете против?
    Александра Арамовна, не хотевшая сейчас возвращаться к семейным дрязгам в квартиру и поэтому тянувшая время, кивнула.
    — Вы сюда откуда приехали? Я давно хотел поинтересоваться, но не знал, уместно ли спрашивать.
    — Из Ленинграда.
    Мать из бассейна сказала:
    — Одного вопроса достаточно, — но сын, видя благосклонность Александры Арамовны, настоял на втором.
    — Скажите, — спросил он ее, указывая на два пластмассовых разноцветных предмета, лежавших на одном из прибассейновых лежаков, — вы не знаете, кто сюда их принес? Мне очень важно узнать ответ на этот вопрос!
    Сыну было лет сорок, но его достаточно интеллигентное лицо уже было в морщинах. Прогуливаясь с Ромчиком в окрестностях жилищного комплекса, Александра Арамовна часто встречала его — то складывающего в рюкзак консервные банки, то идущего куда-то с типичной для эмигрантов из России тележкой, всегда одного.
    Желая быть полезной, она с готовностью взглянула на предметы, о которых спрашивал сын. Издали они были похожи на яйца, голубое и желтое, нарочито поставленные рядом друг с другом на одной из плетеных панелек пляжного лежака. Не отваживаясь к ним прикоснуться, взрослый сын ждал ответа.
    Александра Арамовна взяла голубое яйцо. Оно оказалось тяжеловатым на вес и напоминало обыкновенную детскую безделушку с сюрпризом внутри.
    — Да это ванька-встанька, американский такой, — предложила вариант плывущая по-лягушачьи мать.
    Пока Александра Арамовна неловко крутила в пальцах яйцо, одна половинка вдруг отвалилась. Внутри ничего не было, кроме утяжеленного магнита, удерживающего яйца вертикально, как ваньку-встаньку. Водоплавающая мать оказалась права.
    — Скажите, кому это было нужно, принести эти предметы сюда? Для какой цели? Зачем? Я никак не пойму, — опять спросил сын.
    — Я же сказала тебе, одного вопроса достаточно, — укорила его мать из бассейна.
    Александра Арамовна подобрала половинку и опять собрала голубое яйцо... затем поставила его на скамейку рядом с желтым яйцом. Она двигалась медленно, потому что не знала ответа. Более того, она сама никогда не задавала себе подобных вопросов, потому что над ними можно было ломать голову бесконечно — буквально всю жизнь.
    Она еще раз внимательно всмотрелась в лицо вопрошателя; он нерешительно улыбался ей, и у него были длинные желтые зубы.
    Его вопрос действительно был легитимным; более того, в нем не было ни глупости, ни даже наивности, ведь на самом деле игрушечным пластмассовым половинчатым яйцам не место в бассейне, тем более что они, брошенные в воду, сразу бы утонули — и поэтому не представляли ценности ни для детской, ни для взрослой игры.
    Тем не менее именно эта кажущаяся простота, именно эти резонность и железобетонная логика выдали с головой семейную «тайну»: взрослый сын пожилой грузной пловчихи был идиот.

Сан-Франциско, 2008 год.

следующая Об авторах
оглавление
предыдущая Студия моностиха

blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah

πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney