ART-ZINE REFLECT

REFLECT... КУАДУСЕШЩТ # 39 ::: ОГЛАВЛЕНИЕ

Окно Шестнадцатое

Круя. Гора Сари Салтики. Албания.

В албанском городе Круя на вершине горы Сари Салтики Равеле Акварелисту приснился сон. Он бежал по улицам города: то вверх, то вниз, пытаясь выйти из сектора обстрела. Длинная юбка всё время путалась в ногах, а головной платок сползал на глаза. Неужели я женщина? – подумал Равела и решил проверить. Он спрятался в зарослях маквиса и спустил шальвары. Члена и мошонки определённо не было. Равела присел на корточки, автоматическим движением достал из кармана фартука зеркальце и установил его между ног.

– Он видит странным образом видение невидимого и безвидный вид, – снова донёсся голос Солио. – Он видит, что не видит, и его ум останавливается.

Равела осторожно выглянул из-за куста. Солио Философ стоял на верхней площадке минарета, держа мегафон двумя руками как станковый пулемёт, и, поводя им налево и направо, продолжал кричать: – Ум от природы прост, но он раздробляется на то, что созерцает. Только истина может освободить его.

Каллиста цитирует, – успокоился Равела и вернулся к делу. Уже запустив два пальца во влагалище, он почувствовал чей-то взгляд. Это был мальчик, наблюдавший за Равелой из окна соседнего дома. На крутом склоне горы окно второго этажа оказалось точно на уровне зарослей, в которых прятался Равела.

– Слово является препятствием, – продолжал Солио. – Успевшие в молчании прекращают пользование словом. А вместе с разговором стараются избегать и самого мышления. Ведь всякий смысл бывает после мысли.

Равела поспешно поднял штаны, оправил юбку и пошёл по улице, опустив голову и искоса следя за минаретом. Там Солио боролся с двумя служителями мечети, пытавшимися отобрать у него мегафон.

Равела проснулся среди ночи, вытер с лица холодный пот и подошёл к окну. Всё было залито лунным светом. Одновременно ледяным и удушающе жарким. Глаза видели холод, а всё остальное тело чувствовало жару.

– Вопреки общепринятому мнению, не бывает холодных красок, – заявил утром Солио Философ после первой кружки тёмного «Корча». – Как акварелист, ты знаешь: все краски тёплые, разве что одни погорячее других. Пустота и белизна бумаги – вот где холод. Люди ошибаются: «космический мрак» – это не «очень темно и холодно», а «очень светло и холодно». «Пресветлый мрак».

– Каллист говорил о Божественном мраке, а вовсе не о космическом, – возразил Равела. – Но ты не веришь в Бога – что тебе этот византийский монах?

Солио надолго замолчал: – В детстве я жил в маленьком городке, в доме рядом с мечетью. И я мечтал стать муэдзином. Пять раз в день подниматься на минарет и созывать людей на молитву. Получать за это деньги. И ни о чём не беспокоиться. Потом я вырос, занялся философией и стал пить пиво.

следующая Окно Семнадцатое
оглавление
предыдущая Окно Пятнадцатое

blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah

πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney