|
| ПРЕМИЯ - 2005 | ПРЕМИЯ - 2006 | ПРЕМИЯ - 2007 | ПРЕМИЯ - 2008 | Главная страница | Положение о премии | АВТОРЫ | Полина Калитина | Катя Непомнящая | Александр Агарков | Марика Гагнидзе, Ирина Квирикадзе | Андрей Беличенко | Андрей Пичахчи | Марианна Гейде | Олег Шатыбелко | Анна Гончарова | Марина Хаген | Татьяна Мосеева | Анастасия Денисова | Иван Марковский | Елена Харченко | Илья Риссенберг | Михаил Зятин | Данил Файзов | Наталья Ключарева | Тимофей Дунченко | Кирилл Пейсиков | Виктор Иванiв | Сергей Тиханов |
Автор: Андрей Беличенко. Биография: Живет в Киеве, Украина. Поэт, прозаик, эссеист. Издатель журналов "САМВАТАС" (с 1991 года) и "МУМУКША" (с 2003 года). Реквием 1. вырвать сердце с кусками памяти и на краях постоять молча - остаться живым увечьем солнца чтобы увидеть себя и быть оправ- данным тем, кто увидит тебя ниоткуда и скажет что из прекрасного выбора - скурвиться или не быть, ты выбрал все-таки первое 2. мы, как дикие псы рвем свою святость на куски вчерашнего мяса чтобы принести в жертву какой-то другой пустоте бестелесное утро остановит дыхание мужчины молодые вернут его земле связав полотенцем руки а я завою от ненавидимой мысли которую я натворил Синяя туча Камень в небе межа Между водой и дождем Мама стоит у окна Мама движет века Вот река и Ока И далекие кремли с холма Там идут другие глаза А она стоит у окна Начинается поле-волна И воля ее такова: Здесь даже желта листва Достойна пропасть в ней Свысока навсегда Выпав из жизни Рука замыкает слова Как покоен летящий озон Это ты, это он И струится ветвь молока Будто чайный сервиз Из старого серебра Будто уходят лета Из ладоней бирюза Упадает в другие глаза Что мне голубь в глуби Что слетает со сна На снега, и не знает, что он Тоже белый? Вечер-древо И вести от листьев идут По мне дрожью извечной Кто ты? Признайся сейчас Кем однажды была В самый праздник рожденья За неделю до Рождества Остров над крышей срывает Цветы и соцветья, гроздья Гремят прямо в душу, идут И идут - я стою и не движусь Словами молчанья Свет таков, что я Могу это видеть лишь тут Роман-коляда шум травы отгремел в небе зеленом осыпались даже звезды и новые пары пришли к желанному покою внутри время свершилось но вечность далека будто детство я слушаю старую диктофонную пленку интервью с мастером йоги свидетельствовало об интересе к самому себе - впереди за стеклом режиссер и звуко-инженер я говорю об Абсолютной Женщине и вижу, как перевод выдает меня неужели я правда Дон-Жуан? Положение вынуждает молчать Что с того, что я принимаю стену За зеркало? Возможно, тень Расскажет мне больше, чем Попытка узнать свой портрет Чудится, будто минуту назад Я вышел из келии, воздух Пылко насыщен запахом флоксов И трепетал на ветру тем же нежным Цветом, теперь на виду оно Все, что осталось позади На ладони старухи щемит моя дача Возможно, и вздох напрасен И смешок - не видно друзей Бытия, а жизнь, словно капкан Не отпускает себя из жертвы нет, движутся удивительные улицы еще немного и, возможно, пойдет и снег, хотя после святок обещают потепление, есть смысл помолчать я не одинок, следовательно я был одним из уходящих вовремя нахлынут лица, паутины дней концерт по заявкам, дикие песни горян и я узнаю в них свое раскаяние и понимаю, что все это я принявший образы тишины о как сияет Бытие когда оно было Памяти Леонида Вышеславского мир раздел его прежде чем заглянуть в его душу - звезды тихо дрожали и в коридоре было по-прежнему тихо никто не закричал когда голубой мороз внес его истерзанный новым веком глаз окраина заранее согласна с положением вещей на блюде вот он лежит голые ноги торчат из-под Днепра взгляд не умещается в небе я карлик у его горла нет-нет сейчас он проснется и наденет на меня свою корону чтобы я не переживал за него - жизнь удалась, герой умер, но как черный снег декабря выбросил из карманов детские игрушки вот я и думаю быть мне или не быть поэтом, чтобы ответить за изнасилованного мудреца он-то знал, как улыбается безрукая женщина в мраморной маске-удавке ей уже ничего не сказать только слепая душа застыла угловатой планетой Кролик белое приближенье, а жуку тепло он рвется построить нам Мир из наших иллюзий ты улетаешь завтра музыка играет с тобой в домино и ты тоже залез мне в сердце и жмешься там в комочек вдруг я не увижу и не прогоню да кому ты нужен там со своей смертью в подливе с пряностями погибшими в свою очередь из ничего - сумма последних чисел ваших лет опутала меня словно светящаяся лента но не будем превращать этот свет в светопреставленье они оба не стоят этого кто знает, что будет потом когда только ангелам достанется наш телефон и пустыня завидую твоей невозмутимости и я прыгал по команде но все же не глядел в рот жующим меня пора поставить точку будем сильнее бесконечности первый снег скосит нам срок и новый ноябрь не потеряется на опушке встречного леса глазам не прикажешь верить в лучшее под вечер Мир таков, каким мы его создали друг в друге - так зачем обманывать себя дальше если следующий рассвет увидит снова нас? Скамейка твое лицо идеально уже десять минут ты выбираешь мой глаз уходя из вагона, еще остановка пейзаж проносят мимо как голову Иоанна Крестителя историю не изменишь метафизикой которой я тебя наградил за твою немоту вот на твоем месте другая а на моем другой отчего же твои губы движутся в прошлое где нас уже не узнать? никто не слышит смерть превращает живописца в режиссера, он ждет когда сможет повторять ее раз за разом добиваясь лучшего исхода неужто не верит и одной? где ему знать как ты похожа на моего друга в детстве, в коммуналке мы тоже переходили из комнаты в комнату, как в другие миры и были такими, как Бытие и были ни больше, ни меньше ну что ж, я снова выйду из четной двери а ты из дворцовой и между двумя моими телами твоя душа пролетит так длинно что я запомню, куда и что-нибудь изменится там, где нас уже не будет когда я снова сяду на стул и подумаю то же что думал, глядя в тебя нечетным глазом * * * неизвестность скользит по спине я дышу своей тайной что мне делать осталось теперь новый год в волчьей стае мысль звучит в голове пустота сжимает ноги я толкаю отца распростертого на каталке больница, еще больница лицо притаилось, да и было собой только тут, по дороге на плаху страшно придумать хоть слово звуки уходят, как люди изо рта холодной богини переболеть собой? еще раз слова замирают в крике зовущем оттуда где нет возвращенья таким я не был еще нечем молить о защите и нужна ли броня если горло исходит нутром от меня лишь тело и есть все остальное ушло жалобы не приемлют прощенья я истекаю молчаньем каждый мой вдох догорает пустыней все тихо и мертво злые лучи моей речи ощетинились на меня кровавая роза саднит в животе это страх расправляет свою паутину, сейчас не пройдет ничего даже Бог не знает, кто я теперь |