Николай Мех
Утренний клев
Как-то раз две крошки, усевшись в центре циферблата, удили рыбу.
– Я закину удочку в английское озеро Чудсон, – сказала первая, постарше, и принялась раскладывать свой спиннинг.
– А я попытаю счастья в Чудском озере, – отозвалась вторая и замахнулась тоненькой бамбуковой удочкой.
– Подожди меня, – забеспокоилась крошка со спиннингом, – на что мы будем ловить? Но сестрица ничего не ответила, только отвернулась, и запустила свою леску в омут между тремя и четырьмя часами.
– Ну и пожалуйста, – обозлилась старшая крошка. – Обойдусь без тебя. Пока она возилась с крючками и наживой, младшенькая то и дело выкрикивала: "Клюет! Клюет!". Старшая крошка сначала угрюмо молчала, но когда сестра в очередной раз ткнула ее локтем в бок, не выдержала и сказала: "Дергай, что же ты".
Дерг! – и в питерской квартире на проспекте Металлистов, прямо под ухом у засони Петруши звонит будильник. Петруша свешивает ноги с кровати, какое-то время сидит, уставясь перед собою и думает, не лечь ли снова, но потом всовывает ноги в тапки и нехотя поднимается.
"Есть один!", – гордо объявила младшая крошка, и бросила мальчишку в банку с добычей. В банке было тесновато, и Петрушу сразу же приплющили к стеклу.
Наконец, копуша-сестра насадила на крючок толстого червяка и закинула удочку далеко-далеко, прямо на середину английской ночи. "Тик-так", – заплясал поплавок по порогам циферблата.
– Дергай же! – вскричала младшая крошка у нее из-за спины, и села к сестре вполоборота, чтобы было удобнее за всем наблюдать.
– Это водоросли, дурочка. Если я дерну, только крючок потеряю.
"Удивительно, до чего она усидчивая, – подумала тут младшая. – Я ни минуты не могу на месте усидеть, все верчусь, чуть что, тяну леску, но, надо сказать, и рыба мне чаще попадается". Вслух она прибавила: "Подвинься маленько, сестра. Видишь, как мой поплавок сносит".
И в самом деле, не успела важная крошка со спиннингом устроиться на своем пятачке, как простушка с бамбуковой палкой стала ее теснить, и, в конце концов, их лески спутались. Обе были страшно возмущены.
– Эх ты, – прогнусавила старшая, – не можешь спокойно рыбачить – обязательно нужно хулиганить.
– Я тут ни при чем, – возразила младшая, – это все течение. И вдруг схватила сестру за руку, закричала:
– Клюет! Тяни скорей, теперь это уж точно не водоросли!
– Хорошо, будь по-твоему, но учти: если ты ошиблась, получишь хорошенькую взбучку.
– Поступай, как хочешь, только тяни!
Спиннинг дернулся, леска натянулась так, что, казалось, вот-вот порвется.
– Держи, держи, держи, – в восторге верещала младшая сестренка. – Крути, крути, крути!
– Держу, кручу. Не видишь, как я стараюсь, – буркнула старшая, и заметила, что соседка вновь потеряла к ней интерес, отвернулась и глядит перед собой, в заводь часов.
"Верно, думает, что так я ее не достану", – подумала крошка, и рванула удочку, что есть силы. Рыба на мгновение показалась над водой, а потом мотнула хвостом и сорвалась обратно в омут. "Бом, бом", – затянули ходики в холле графского поместья. "Ноль, ноль", – разбежались круги по пруду.
– Сорвалась! – только и крикнула крошка.
– Ну, я ведь, все-таки, была права, это не водоросль, – заметила сестренка. – Ой, у меня клюет!
Через минуту она торжествующе вытянула заспанного молодого человека из постели, покрутила его перед зеркалом, показала старшей крошке.
– Не вешай нос! Лучше скажи, куда его?
– Сама знаешь – пихай в банку!
Но тут произошло непредвиденное. Секундная рябь пробежала по циферблату, и будильник, в котором рыбачили крошки, вдруг зазвонил. Я уже собрался, как обычно, хлопнуть по нему, и поспать еще пару часиков, но стоило мне высунуть голову из-под одеяла и глянуть на часы, я вскочил и опрометью кинулся в ванную. "Проспал!" – завопил я оттуда маме.
– Попался! – радостно пропела часовая сестрица.
– Наконец-то, – съязвила младшая, и тотчас получила оплеуху.
Февраль 2006