Звательный падеж
Татьяна Скрипченко
Закончила исторический факультет ЗНУ, специальность архивариус. Член запорожского литературного клуба «99» и литературной группы «Сталкінґ хронотвору». Публиковалась в сборнике «Поиски Крыльев», альманахах «Провинция», «Час’ник» и «Art-Шум», литературной газете «Отражение», запорожской периодике. Пишет стихи и прозу. Обожает котов. Ненавидит птиц. Про свои стихи говорит так:
«Я уверена, что мои стихи похожи на старую кинохронику; на большие чашки наполненные чаем; на плюшевых медведей, которые пьют этот чай, наблюдая за кинохроникой. Кинотеатр, в котором медведям показывают хронику, находится в американском городке штата Коннектикут 1973-го года»
***
Конь ест корм.
Глаза его жемчужно льются в осень.
Хвост шелковист, ребрист и не расспросит.
Бежали все, в коня врываясь,
и сквозь него – в осенний невпопад,
не возвращаясь.
Конь ест.
Коньячные ресницы валят мглу,
Закручивая тень в тугие свитки.
Жар стал пожаром, разветвляясь на ходу.
Ходы расставлены, как западня, как клетка.
Горька сирень, когда её жуёшь.
Конь горек, если ты на нём не едешь.
Вода шипит мне из кастрюли,
что убийство – это ложь.
Картофельные головы седеют.
И это – признак времени, которое вернёшь
Со временем, которое не-время
***
Стержень души травяной повернулся на север.
Золото жареных туч копит влагу, ржавея.
Внутрь обращён шар лесистый, квадрат чернозёмный.
Слышу обоих, но выбрать какую мне форму?
Шара, квадрата ли?
Ждать их реформы?
Ждать ли себя на углу полоумья,
Земли приземлённость любя, как вторую натуру?
А может, кляня?
Но ведь одинаково,
если не я на углу,
и в круге – не я, выбрав себе квадратуру
***
Условность киножизнеада
расплёскивается в блюдце,
как в скорлупке древнего ореха.
Бессмертный враг
подробно ускоряет шаг,
на половинке блюдца умещаясь,
и новое рассказывает
не касаясь сердцевины уха.
Несётся рыба кверху брюхом
в течении пересказаний.
Возьми кусок пруда,
хромую ветку,
впусти живое насекомое в сетку –
вот после этого никто
не будет вправе предсказать,
с кем не пойдешь в разведку
***
В пустыне снов задребезжал вулкан.
Земля наполнена,
как горестный карман.
В неё кладут своих родных и дальних,
совсем чужие тоже рядом.
Изложен прозой переулок,
переведён на непонятный.
Кружатся хороводом стулья
в квартире, трижды необъятной
***
Вот полка, где книги ночую,
а будишь их время от времени,
чтоб себя разбудить.
Или радио в сгущённой ночи
слушаешь, радио – как реакция
на тьму-перетьму сознания.
Свист прозвучит, но тихо…
Как смысл этой жизни отличен
От жизни самой!
Видишь одно и себя же,
Стоит проснуться,
Зачем же…
Тогда просыпаться не стоит
***
Речь выноситься веной немой на поверхность,
и ты услышишь, но то, что хотел, и не больше.
Твоему повинуясь желанью,
магазинный приют
покинула пара кроссовок
эта пара разъята сейчас,
потому что один стоит сильно правее.
У тебя нахватает терпенья
до конца досмотреть мелодраму
с глобальной идеей.
Когда лучше с субботы на воскресенье
целовать эти губы, сознавая,
что где-то они станут прахом…
***
лампы не горят, если никто их не любит,
если их свет не для чтения книги,
а просто… чтобы передвигаться по комнате,
кричать на домашних, кота оскорблять.
Лампы в смущеньи замрут,
Освещать не желая подобное.
С полки сброситься кактус
головою шипастою вниз.
Мир вещей протестует, болеет,
в проходах толпиться,
отделяя нас друг от друга
и друга от нас.
Мир вещей на пути, или мы на пути у вещей,
или стены ждут взрыва, желая свободы
от клейки обоев, от яда извёстки,
вульгарных ковров и глупейших плакатов.
Лампа взлетит, будто птица, включённая в сеть.
Кот оскорблённый затихнет в диванном нутре.
Всё это снится ему как носителю тайны.
Стоит подняться ступенькой повыше,
И тайна – в тебе
***
Место не объясняет никому
своего предназначения.
Умереть в листозвонном саду –
всё равно, что нигде
не найти своего отражения.
P.S. Сад повёрнут к окну в плену занавески
МЕШАНИНА
Цари природы на столбах расселись
вылеты отложены – метели
"Битлз", лузеры и закрытый аэропорт
как все смешалось
и смешно как – если взглянуть трезво
и без паники
неформальная одежда из натуральной
Бенни-Люкс
в рекламных съемках
и многое другое
шоп-туры
в школе фотомоделей
единая пейджинговая
мы учим ездить
от 21 года
и карты Таро
горные лыжи
цена билета –
нет ему цены
***
ты мог бы сказать – день начался не с утра
часы остановились не вчера – давно
ты мог бы сказать трава жесткая
и ничем не пахнет а озеро высохло
я мог бы ответить, что вечером легче дышать
без часов, травы и даже без озера.
***
Никак не стать мне легендой
в воображении тех, кто не нужен...
Все в кругу, не вырываясь
за стертые грани кольца
и я – в себе и в себе
и меня не знают
на той стороне полу-стертой
Желания уж совсем неисповедимы
иногда противоположны тому,
чего на самом деле хочешь.
Серебрятся самолетиками в небе
вокруг круга, внутри него
во мне, во мне, конечно.
***
Есть те, кто мало в чем уверен
но предвещают смерть растений
Глаза растений дышат бурей
а нет ли в них чего-то свыше?
Был стебель гладким и пушистым
одновременно. Как обычно
балконов двери в сад выходят
Парад растений громыхает
в садовой лени растворяясь
Вперед выходят все кривые
с шипами, ранами, малиной
татуировками, щитами.
Играли ведра, пели трубки
то неуверенно, то чутко.
По клумбам поползли цветные пятна.
Бег тараканий прерван безвозвратно
отравой ядовито-однократной
сердца разорваны и насекомье царство поражено,
как обещалось раньше.
Неистово скорбят ночные птицы,
хоть их зовут мышами,
но они летают,
их любят те, кто знает их язык.
Летучий голос заключен под кожей пальцев
на этот звук придет любая мышь
Животный мир незамкнут, дверь открыта.
Мне снилось, что я встретила того,
кто выведет меня из лабиринтов города,
чадящего автомобильной пеной
Опять мне снились пальцы и гадания по ним,
и предсказания ногтей, что завтра
я останусь дома, а послезавтра буду
где-то вне его
Всегда во сне теряю деньги и ключи
а кто без них я?
и вечно все обходится же как-то
автобусы горят и не сгорают
несется лифт сквозь крышу
и – ничего...
Я слушаю, но я – не слышу
Неинтересно или все равно.
***
К Б
О, хрупкий мирозданья слой
болит, трепещит, проситься наружу
и с кем мне умереть, как не с тобой
у входа в дом чужой, в гнедую стужу
Ты думаешь, что падаешь
Куда-то после
Опустошив телесную тюрьму.
Там ждёт тебя всё то же,
даже проще
Как звон будильника над ухом