Иногда
Жизнь напоминает
Плавание пустой лодки
По морю,
А я стою на берегу,
Как слово,
Обросшее костями,
мясом,
голосом,
Поющим это слово.
И лодка ждёт меня,
И я -
Сам
Плотник этой лодки,
Плыву по волнам в ней,
Молчу,
Смотрю на человека,
Стоящего на берегу,
Кричащего мне что-то,
Что я давно забыл.
И
Как И,
Как долгий,
Сам по себе
Певучий звук,
Как эхо,
Как невозможный без краёв,
Стучащийся в бескрайнее.
Се человек.
Фотография жизни
(точнее - никогда)
Моменты времени
Вне времени,
Когда ты сам собой
И тем собой,
Который над собой и вне себя,
Насквозь и навсегда просмотрен -
Как небо, вспыхнувшее ночью
(под небом - степь
и дерево стоит);
Как будто бы моргание наоборот:
Не в темноту себя от света,
А в свет от темноты.
И в это же мгновение
Живёшь внутри ума
И ходишь под глазами
В подвалах памяти
И натыкаешься на зеркала себя.
Превращения
Мимо гор, полей и рек,
Мимо кошек, птиц, собак,
Шёл туда, где свищет рак.
На ветках птицы восседали
И человека наблюдали.
Шагал он через мира дали,
Куда теляток не гоняли,
Шагал он важно и отважно,
Но вдруг слегка преобразился
Да в этих пташек превратился.
И птицы стали песню петь,
По кругу медленно лететь
Мимо лесов, полей и рек,
Где шёл однажды человек,
Но вдруг слегка преобразились
И в эту песню превратились.
Лесенка
Стучится изнутри,
Стучится изнутри
То, что вокруг,
Стучится изнутри
То, что вокруг,
Смотри на это в оба,
Смотри на это в оба,
Смотри на это в оба,
Не смотри,
Молчи на это в оба
И смотри
На внутреннюю сторону вещей,
Смотри
На внутреннюю сторону вещей,
Смотри
На внутреннюю сторону вещей,
В потусторонней радости,
В потусторонней радости,
В потусторонней радости,
Там <...>,
Во внутренних покоях
Ходит <...>,
Во внутренних покоях
Ходит <...>,
Во внутренних покоях
Ходит <...>,
Свечка в клеточке горит,
Свечка в клеточке горит,
Клетка свечкой говорит,
И двухместный человек
Сам же над собой летит,
(второй голос):
Брось ум в сердце,
Брось ум в сердце,
Брось ум в сердце,
<Во внутренних покоях
Ходит Бог>
Не ходит, не стоит,
Не говорит и не молчит,
Не ходит, не стоит,
Не говорит и не молчит,
И дышит бытие,
И дышит и звенит,
И дышит бытие,
И дышит и звенит,
И музыка летает и садится,
И музыка летает и садится,
(второй голос):
Станем же флейтой,
Станем кифарой,
Станем же флейтой,
Станем кифарой,
И дышит бытие,
И дышит и звенит,
И в воздухе
Висят колокола,
И в воздухе
Висят колокола
Ко-ло-ко-ла
Ко-ло-ко-ла
Ко-ло-ко-ла
Ко-ло-ко-ла
Ко-ло-ко-ла
Коло-кола
Коло-кола
Коло-кола
Коло-кола
Стучится изнутри,
Стучится изнутри,
Стучится изнутри
То, что вокруг,
Стучится изнутри
То, что вокруг,
И нитки обрываются
И двери открываются
***
я боялся,
что небо упадёт на землю
и всех задавит
(тогда я носил кошку на плече,
чтобы она не морозила лапы,
а старуха говорила мне:
"У неё четыре ноги, а у тебя две"),
а теперь я боюсь,
что небо не упадёт.
***
Это есть в птице, летящей к соседке,
Это есть в птице, стоящей у стенки,
Это есть в дереве или коленке,
Это есть в жёлтом высоком шкафу,
Это есть в минусе и букве "у",
Это есть в Ане и Ване, в Наташе,
Это есть в родине нашей и вашей,
Это есть в лошади,
Это есть в песне,
Это есть в самом неведомом месте,
Это есть в ручке, в бумажном листе,
Это есть в Новгороде и Элисте,
Это есть в речке,
Это есть в печке,
Это есть в несуществующей стречке,
Это есть в бабушке, что умерла,
Это есть в дедушкиных часах,
Это есть в голосе, велосипеде,
Это есть в молодости и рассвете,
Это есть в запахе жареной рыбы,
Это есть в тяжести каменной глыбы,
Это есть в жимолости и стихе,
Это есть
есть
есть
есть
есть везде.
Ударения
Есть место-головокружение,
Есть место-пустота,
Вот - место-ударение
(как будто бы лицо другое мира,
которое - единственное верное лицо),
Вот в этом месте я стою, иду, стою,
Как слог ударный,
Вот движется природа
(шевелится и шелестит),
Беременная Богом,
Сама собой объяснена,
Сама собой бессмертна,
Вот богомол откуда-то сидит,
Вот колокольный звон,
Густой и ясный
И прохладный,
Вот место это прохожу.
И воздух весь в следах
Прошедшего чего-то,
Ушедшего кого-то,
Не приходящего,
Непреходящего.
Птичий сон
Я стал бессознательно спать.
Сон разрастался вдаль и вширь,
Я наблюдал замирный мир:
Кругом висел богатый воздух,
А в воздухе летало слово,
Которое не тронуть словом,
И тайны в воздухе лежали -
Висели ясные скрижали,
Но птицы тайны охраняли,
И окружала сон стена.
А за стеной - моя кровать,
В которой полагалось спать.
Скрижали семена роняли,
Их птицы в воздухе хватали,
Детей кормили семенами,
Росли могучие орлы,
Потом садилися на ели,
В четыре стороны глядели,
Потом ложились на кровать
И тоже принимались спать,
Чтоб никому не рассказать,
Что всем не полагалось знать.
(То ворон был, а не орлы.)
Но в это время я стрижом
Прикинувшись, летал кругом
И те небесны семена
Таскал домой сквозь стену сна,
А за стеной висел гнездом
На дереве большом мой дом,
В котором я ребёнком белым
Лежал в летящей колыбели
И семена из клюва ел
(вокруг висела тишина);
Потом значительно подрос,
Потом стихи и песни пел,
Потом куда-то улетел,
Забыв про тяжесть дум и тел.
- Но, проснувшись, я ничего из вечера и ночи не помнил, так что, возможно, всё это я только что выдумал.
- Да, пить вредно.
Круглый день
Корнями землю обнимая,
Листвой врастая в облака
(и звёзды),
Не заходить по пояс в смерть,
Что карточный валет дурацкий,
(Или хотя бы по колено,
по щиколотку,
по ничто),
Она и так в углу смеётся
И шепчет, и поёт, и дружит,
Даже немножко сторожит
(Даже немножко стережёт).
А можно в сон зайти
(войти)
И переплыть его насквозь,
И с неба вдруг упасть под утро
(а говорят - упасть с луны).
Побыть - как будто не побыть,
Побыть полковником в усах,
Вспотевшим после чашки чая
И говорящим важно: "Вот",
Побыть собакой, пьяной, грустной
От холода и без тоски
(не зная, что тоска бывает,
бывают мысли, Бог, язык),
И ветром меж деревьев плыть,
И с мёртвым, но живым уже
Как будто бы поговорить
На рыбьем круглом языке.
Потом проснуться и пойти
(везде пойти),
Потом лицо ребёнка встретить,
Как бесконечное окно
(Который сам себе окно),
И наблюдать его величье,
<И ощущать себя как дом>*
И ощущать себя,
Как выигравший
Себя
У самого себя.
Белое
В белом поле,
На белом снегу -
Маленький человек,
Скажем, Лев Толстой
Или Достоевский,
Или пусть будет Пушкин,
Или Гоголь пускай,
Маленький,
точка,
Будто и нет вовсе.
Белое поле
И снег.
"Мы любим Пушкина",
"Мы и Гоголя любим",
"Да и чего уж там,
ведь и Чехова".
А белое поле кругом,
Белый снег,
Маленький человек,
Даже не человек, точка лишь.
- Видишь?
- Да, что-то видать.
Большое белое поле
И снег,
Такой белый,
Что больше и нет ничего,
Что ничего и не видно.
- Ан нет,
Вон, погляди,
Что-то такое.
- Да нет, не видать.
Белое поле
И снег.
- А вдруг человек заблудился,
А только верста и верста,
Белое поле и поле,
Да, белое поле какое.
И снег.
Какое всё белое.
- Да, посмотри, какой снег,
Белый-пребелый, как поле.
- Да, белое поле и снег.
- Зябко ведь как.
- Да, вон какой ветер и снег.
- Да, поле всё белое-белое,
Ни птицы, ни дерева,
Белое-белое поле.
И задувает за шею,
За душу.
- Да, ветер какой
да и снег.
Белое, белое поле...
Вопросы
удалить из полёта птицы?
Во что превращается снег,
когда от него не остаётся
ни воды,
ни облаков,
ни слова,
ни воспоминания?
А потом -
можно ли удалить
из минуты время?
А из шага - движение?
И оставить следы того,
Что не оставляет следов
за ненадобностью
обозначать себя?
Такое
И скрипка облака,
И флейта ветра,
И контрабас
глубокого, как старец, дерева,
И улицы монеты,
И барабан чего-то,
И сень,
И тени эти,
И синий звук,
И серый мокрый шорох,
И волосы дождя,
И голубая тишина,
И слов дзынь-медь,
И песен мёд,
И золото молчания,
И немота,
железная, как мёртвый,
Исчезнувшая враз,
И пуповина слов,
И тикающего отсутствие,
И колокол,
И дом,
И запах взгляда
(малиновый чудесный взгляд),
И время в сумке,
И рука в руке,
И бог в кармане,
И 4 света,
И линии отсутствие,
Уа, А О И Э
Облака,
Которые меняли цвет 4 раза,
Они были - цветы,
Которые никогда не зарежут в вазу,
Это было вчера,
Пока я ждал трамвай,
Даже подумалось:
"Этот трамвай сегодня поедет в рай".
А просто ребёнок
Взял в руки краски
И достал до неба,
Где уже лет 100 никого нет
(если верить книжкам
и не обращать внимание на тряпочки-веточки-перья примет).
Это событие
Напомнило мне
(а сегодня во сне
я бегал по воде)
Самое важное событие 2012-го:
Небо в Тульской области
В конце августа,
Небо смотрело на всё Хлебниковым.
Тогда это напомнило мне
Самое важное событие 2011-го:
Я шёл мимо вокзала,
Вдруг
Безумная с флейтой
Подошла и сказала,
Что она тут не просто так,
И что всё тут не просто так,
И что к ней приходил Бог
И велел,
Чтоб она ходила, играла и пела,
Всех любила,
Никого ни о чём не просила
И ни о чём никогда не жалела,
И что тогда
Все орловчане попадут в рай.
А потом подошёл трамвай.
Спи у бездны на краю,
Спи, не бойся ничего,
Дальше нету ничего.
Царство тела
Смотрело уже не собой,
Смотрело границей всего.
трёхсторонний водоём,
в водоёме я купаюсь
и купаньем наслаждаюсь.
что в четвёртой стороне
песни ходят на холме,
там, где ночь сдаётся,
заснёт и не проснётся.
А под холмом
да на телегах
зло везли хоронить, везли-везли да не довезли. А песни с холма спускались-спускались да не спустились.
Тут-то и сказочке начало.
***
самые не-слова
не просят произнесения,
не просят одежды мысли.
невесомее тишины
шелестят
над границей сна.
воздух дышит собой,
обёрнут снегом.
некто ли нечто
знает.
<что никогда не было смерти>
и знаю,
что всегда
происходит во мне
красота радости.
Сын
Вот сон проколот,
Из него
Выходит некто
Из всего,
Становится
К себе лицом,
Становится
Моим отцом.
И говорит:
«Всё просто, сын»,
И говорит:
«Всё – просто сны»,
И говорит:
«Всё – только явь»,
И говорит:
«Всё – только я».
Раскалывает
Все часы,
Разламывает
Мой язык
(которым я смотреть привык),
Целует
В лоб меня рукой,
И открывается покой,
…
|
O
В котором я -
Свой сын и смерть,
Которую пронзает свет.
***
Вагон метро почти пуст.
Рядом,
на расстоянии локтя друг от друга,
сидят беременная и вор.
У него на пальцах -
золото мёртвых,
Она -
сегодня ночью говорила с ангелами.
Есть ещё кто-то.
Третий.
О котором у меня нет слов.
***
Полдень марта.
Ночью выпал снег.
Весь день – сверкающий,
Похож на
Плыть между небытием и бессмертием.