Нина Ставрогина
Вилли Гранквист. Стихотворения
ИЗ СБОРНИКА «ТЕЛА И ПОМЕЩЕНИЯ» (1974)
Эйфория
у обузданной нежности
занятия простые
на уме
светиться, будто
едва вспыхнувшие листочки
на фоне чёрных туч
обходиться побережней
с вещами
и с цветами
прикасаться
к щеке, покуда
ещё не занялся день
вымыть чашки
и вынести их
на траву
ей хочется перевести
всё-всё в разряд
ещё возможного
С камня опала осень
С камня опала
осень, парит от травы
я должен тебя находить
снова и снова
ИЗ СБОРНИКА «РОТ» (1975)
Слово костяк
слово костяк
очень мне нравится
с него не капает
сухое, светлое
я думаю:
вот мой костяк
мой череп
грудная клетка
ноги, чтобы ходить
ещё думаю:
вот мои руки
черты моего лица,
родившиеся со мной
во сне же
покоится весь костяк
в своём деловитом молчанье
ИЗ СБОРНИКА «АНГЕЛ В НАШЕ ВРЕМЯ» (1976)
Пылинка
Пылинка
в утренние мгновенья:
чашка хлебец окно
пылинка
твоему одинокому рту,
занесена из ракушки улитки
сквозь оконную щель, ты
тут живёшь, твоя рука, твой
рот, твои волосы
какая-то пылинка
пылинка – твоему присутствию
Голова, комната
голова, комната
в некий миг поутру:
тьма мелет
тьму
мелет и мелет,
вдруг удар пульса,
словно дыхание боязливое
зацветает
Проще всего молчать
проще всего молчать
чтоб страха и тоски не
замечали
проще всего
втихомолку цвести
чтобы радость не лопнула
ИЗ СБОРНИКА «ТЕЛО» (1980)
Элементарное стихотворение
Электронный микроскоп
выявляет демаскировку
клеточного ядра, которая
обнажает бесконечно неясные
связи. Чистое время течёт
сквозь трезвый окуляр. Роса об-
новляемых выводов оседает
в глазу наблюдателя. Световые ростки
поднимаются из истории.
Все эти вот связи,
ритмика биологии, обустройство тех палочек в клетках,
порождающих новые шифры, собираются
в полудремотную пыльцу
в мозгах, ещё не распрощавшихся
с надеждой.
Элементарные клетки ткут
время, за пределами поля зрения.
На самом же Дне источника
откупоривается другой,
пока не ведавший отражений.
Вот эта пара ртов,
утихомиренных иллюзиями.
В сердце гулял сквозняк, как в сорочьем гнезде
с краю покинутой кроны.
Ночами
я познавал пустыню биологии.
Ты лежала рядом,
безнадёжным виденьем,
что дышало, подчас задевало меня.
Я шептал твоё имя, глухо,
проводил рукой по милому твоему телу.
Там происходят сдвиги,
за сокровенными клеточными
заслонами.
Отвесное молчание касается
чего-то пребывающего в становлении, какой-то прихоти
в пространстве генетического кода.
Молекулярное равновесие, потоки клеток; точки
в тканях, что образуются вновь и вновь,
ежесекундные отсеки
распределения, остались.
Стойкие же пылинки,
раз позволяют ткать себя
рядом со всем этим неведомым.
Самое хрупкое в этом прахе
в то же время и самое крепкое.
Там, в элементарных движеньях, взлелеян
каждый-то удар пульса.
Пустыня за-
цвела. Да, она
зацвела.
А в промелькнувшей тени
сложился образ Одиночества.
Камни ещё растают.
Между губ.
Дыхание, разрастаясь, становится
погодой.
Покатившийся жёлудь
вмещает грядущее
время.
Печальная пыль исторгнута
Печальная пыль
исторгнута
смутным временем. Песчинка-другая
лежат, упомненные,
в складке тела. Мгновенья
ссыпаются на лист бумаги.
Собираются в лабиринты
молчания. В растравленной
памяти – борьба между
распадом и формированием.
Присутствие: плодоносная сторона, чья
подоплёка – сторона пустая.
Истины лежат, исполненные
боли молчать.