Сергей Данюшин
Приключения синефила
не хочу шить кукол
cама стану куколкой
cошью себе сарафан
и жениха сошью
пусть бликует
толстым перстнем на пальце
под вкрадчивые
ориентальные фразы
* * *
усталость металла
как талое
лицо водопроводной воды
кащеева жизнь
в ноутбуке
органика под ногтями
сумбурная гордость тянет
ко дну ко сну
в расхристанную весну
которую не разжевать
рифмованными челюстями
цинги
маячит осколок зги
и мозг отторгает
мудрость
извечной сути
* * *
Occupy Mumindalen: культурная экспансия
В ту ночь в осенне-сонном Муми-Доле
упал цилиндр Пушкина А.С.
с небес. Вокруг рассыпались пистоли,
нумизматично прыгал мелкий бес.
С утра ушёл из дома Муми-папа
(его в полыни приставы нашли
через неделю). Муми-дождик капал
на нежные пузырики земли.
* * *
Солнечное затмение
опять случилось внезапно.
Мы не будем смотреть на солнце
незащищенными глазами.
И даже в тёмных очках не будем.
Замечательная труба, любовь моя,
не правда ли?
* * *
Румяный электросвинг приличного спального района
бодрит беззаботным ритмом скрипящих поворотов судьбы:
вот свадьба, вот рак желудка, вот первые одуванчики на газоне.
Вот слёзы сентиментальной хозяйки орошают клочья руколы на разделочной доске.
Городские мамы рассказывают сказку о загодя купленных необустроенных квартирах.
Их мужья изредка выпивают за упокой никому не родных, но хороших людей.
* * *
в соседнем доме построенном
в нарушение всех нормативов
неприлично близко
считай окна в окна
жильцы
преимущественно молодые
всё время ходили голые
и ничего
просто ходили
просто голые
что очень нервировало
школьника серёжу
буквально
до белого каления
доводило
так бы и стал идиотом
если бы не интернет
* * *
чёрно-белый фильм
из тех времен когда ещё не знали слова триллер
кукольная блондинка с маленькой грудью
топорщащейся сосками сквозь элегантное шерстяное платье
надпись terzo delitto
звучит как музыка
* * *
Приключения синефила
в километрах нецелованных
целлулоидных миллиметров
заканчиваются
нехарактерным хрустом
бескостной субстанции;
стыдливыми танцами;
камланием на метеостанции,
заброшенной империей
из-за отмены плохой погоды.
* * *
музейные экспонаты
в здании бывшей автомойки:
нежнее чем тестостерон
в крови мускулистой
женщины-вамп
[ты правда любишь ретропорно?]
сонливее чем дачная лапа
ковыряющая землю
мордовского заповедника
[говорят все мы немного финно-угры]
навязчивее чем романтика
в щебеночно-мастичной
асфальтобетонной смеси
[в германии нет таких морозов]
смешнее чем оттенки запахов страха
пропитавших парик из грязных мыслей
и всё врущий атлас прокуренной местности
[изъяты у шпиона при задержании]
* * *
[культурный контекст]
«Пидор ты белоленточный!»
«От комсомольского недобитка слышу».
«Иди Новодворской куннилингус сделай, истеричка либеральная».
«Хавло завали своё поганое, подстилка кремлевская!»
Чу! Это русская интеллигенция
на портале о культуре
обсуждает новый толстый роман.
* * *
Ехал Пушкин через реку,
его раки скушали.
Медкомиссия калеко-
ю признала Пушкина.
Висит Jesus на кресте,
кровью умывается.
Потерпевший на холсте
на века намается.
* * *
Завтрак интеллектуала и анархиста,
проведших ночь в одном человеке,
состоит из ритуального кофе,
превращения сатиры в комикс
и нелепого имперского бургера.
Полноценный злодей с характером
обедает сложным сюжетом,
ворохом тайн и верной гибелью.
Но это лишь отвлекающий манёвр
перед любимым с детства десертом,
запах которого не выветрить,
даже открыв форточку пошире.
Антикварный авторитарный режим
съедает на ночь перчёный чёрный квадрат
с душой волоокого народного артиста,
звонит по спутниковому телефону
своим далёким диким родственникам
и засыпает тревожным сном пограничника,
мнящего себя интеллектуалом и анархистом.