Александр Бараш
Четыре стихотворения
Четыре стихотворения
Из цикла «Источник отшельника»
Хорошо мне в пещере моей
Словно тело она Выходить из нее –
что душе отлетать из костей
Вот вода из расщелины Тихо идет
прорастает и каплет Поставишь кувшин -
и к закату он полон прозрачным плодом
Есть на склоне над светлой долиной еда:
фига старая в облаке липких даров зерна сытные
распирают их изнутри Вот лоза
обнимает ограду из камня Вокруг
нестерпимое солнце: весь мир как слеза
бесконечен и мал
* * *
Мы книги противопоставляем горю...
К.Кавафис
Мой друг Ксенон рассказывал,
что в далекой стране, откуда он в молодости
приехал к нам в Линдос, - за время его жизни
многократно и при этом насильственно менялись
общественные уклады: демократия прерывалась
тиранией, тирания демократией, и снова... Каждая смена
сопровождалась казнями лучших в обеих партиях
и тех многих невинных - действиями и пониманием
происходящего - кто оказался в дурное время
в плохом месте, или изгнанием, как в случае
с его семьей.
- Да, говорили мы, -
с одной стороны, трудно поверить, ведя беседу
в этом светлом саду, в просвещенном мире,
а с другой стороны, такая резкая и грубая смена
государственного устройства характерна для стран,
находящихся на границе цивилизации... Подобное там,
кажется, и с климатом: по несколько месяцев, - так ли,
Ксенон? - почти нет солнечных дней и совсем нет
зелени и цветов, природа выглядит будто после
лесного пожара, и все время дождь или снег...
Помните Ultima Thule у Страбона? Нет больше
ни земли, ни моря, ни воздуха, а некое вещество,
сгустившееся из всех элементов, похожее на морское легкое...
по нему невозможно ни пройти, ни проплыть на корабле...
– О да, очень похоже! -
отвечал Ксенон со смехом, и мы качали головами: и правда,
трудно поверить, но мы ведь осознаем: все возможно, но тогда
очень хочется стряхнуть с себя такую возможность,
как навязчивое воспоминание о путаном сне.
А теперь, когда наш Акрополь, возносившийся в море,
разрушен, и статуи повержены, и мы, живущие в своем городе,
чувствуем себя в изгнании, мы можем лишь опять
разводить руками... и, вспоминая те разговоры, повторять,
за нашим древним философом и тираном Клеобулом:
следует больше слушать, чем говорить, и упражнять свое тело
в преддверии испытаний, которые неизбежны
для каждого поколения, как рожденье детей,
смерть родителей, смена времен года.
* * *
Если больно и плохо
прикрой глаза - и представь своих детей
Не для того чтобы собраться с силами
и когда это произойдет - победить невзгоды
Вообще не для какой-то условной цели
А просто чтобы сейчас
из безвоздушной ямы
дотянуться - и заземлиться
о теплый затылок сына
о лоб дочери -
и ожить
в потоке своей же
любви
* * *
Вот и день увядает, сереет с краев,
всё нежней, ближе к смерти, прозрачнее свет,
всё смиренней взгляд неба, блаженнее кров,
и склоняется мысль, что разгадка во сне.
Но в пустой тишине, когда станет темно,
когда все, что сейчас, станет зваться «вчера»,
будут камни хранить золотое тепло,
а потом потеряют его, до утра.