Валентина Фехнер
Голоса
для Ю.Б.
-
из начала в конец
пролегает мертвец,
а на нем -
человек, как рубец,
и раны той тайник
омывает смерть, как материк
-
моя сестра срывает виноград,
и каждый плод руке ее, -
как брат,
моя сестра уйдет уже вот-вот,
и в землю перезрелый плод спадет
-
смертное в доме моем раскинуло руки,
точно родной человек после долгой разлуки,
то ли это корни памяти прорастают в воздух -
теперь и лес ее в легких и голос,
после дыхания встретимся около леса -
мертвых дерев разорвется сплошная завеса,
то ли это дыхание времени учащено до предела,
и мертворо'жденный не дышит неумело
-
постепенно слепнет аппетит,
хотя и зрение его еще саднит
и, всматриваясь в болевой предел,
уже не различить чего хотел,
ладонь слепа потерянным зерном,
но всякий раз себя сопоставляет с дном,
что под завалами зерна погребено -
от этого и душно и темно
-
и в меч вонзенный паралич
распадается на смерть и войну,
и каждый его кирпич
напоминает страну,
где всякий раб и господин строится из меча
на камне расколотого кирпича
-
младенец в огне орла,
под жаром его крыла,
не помнит мать, не чтит отца,
но пьет от птичьего лица
такое млеко что дотла
кипит в груди его котла,
и жертва пламенеет и,
в огне очередной зари,
восходит вместо солнца на небосвод -
выродок человеческий урод
-
так сон срывается на рык,
когда воздух легким уже впритык -
луна и солнце два легких дышат в небесах,
зверь спит,
и время на часах
-
бес поедает день,
то ли слепая падаль
ворует собственную тень
из колыбели взгляда,
что кому остается до/после исхода -
распахнутые глаза,
сутолока, тревога
-
и с воздуха спадающие плоды
мы идем поливать из воды,
то ли воздушное древо пробивается наружу
сквозь легкие
и плодоносит душу
-
это конец холодеет под каждым обманом,
как тело под грядущим целлофаном, -
память разрыта, и время уже пришло -
упасть в ее прожорливое дно,
но тут окно неправды выглянет из человека,
умрет и крикнет,
хлопнут ставни эха
-
парализованный язык во гневе, -
один на инвалидном небе, -
нет птиц, облаков, звезд, светил не осталось,
но только - немота, усталость,
а слОва недостижимая вершина
возвышается невыносимо
и, разбившись о небеса,
умирает на голоса
июнь 2015г