Звательный падеж
Руслан Иванов
Руслан Иванов — поэт, театральный режиссёр, актёр, художник. Родился в 2000 году в г. Набережные Челны. Учится в Самарском государственном институте культуры. Участник третьего состава поэтической арт-группы «Поэтическая Мастерская» и арт-группы «И». Публиковался в сборнике «Поэтическая Логоцентрика» (Самара: Цирк «Олимп» + TV, 2021). Живёт в Самаре.
* * *
Ты как серп, спрятанный под диван, — холодный, металлический я.
Жаждущий света и нескошенной травы,
Мечтающий о соке жертвенного одуванчика.
Выкованный из плоти и крови,
Тонешь в море бесконечной пыли.
Подошвы несут новую грязь в твоё царство,
А ты ей рад.
Всему, что не пыль, — рад.
Всему, что станет пылью, но сейчас не пыль, — рад.
Разговаривай с обрывками трав, влажной землёй,
Каменными частичками улиц,
Но они молчат.
Их голос держит тоска по дому,
Случайная, но вечная печаль.
Ты как серп, спрятанный под диван, — тихий, молчаливый.
Жаждущий тьмы и искусственности фонаря.
(Когда же меня достанут)
Даже сорняк вырастает к солнцу и обрывается,
А серп может только сточиться о что-нибудь настоящее.
Нержавеющая сталь как приговор бесконечностью.
Остаётся надеяться на то, что дом будет заброшен,
Диван сгниет, как предрассветный сон,
Я весь зарасту тобой
(Самой прекрасной из трав)
И спрячусь навечно там.
Сфера
Когда будет плохо, представь человека в сфере.
Я, до сих пор в это веря,
Представляю боль в корке арбуза.
Камень в желчном пузыре.
Опухоль в корке мозга.
Сердце в сражении с коркой планеты Земля.
Притяжение снизу, давление сверху —
И все это должен выдержать маленький сгусток мышц в груди полной гелия.
Мы все надуты гелием.
Когда-то нас привязали к запястью,
Чтоб мы не улетели.
Несли по площади.
Дети вокруг завидовали и очень хотели такой же.
Нас несли в комнаты и палаты.
Сфера в больничном кубе.
Было сложно представить сферу больше этой боли,
И мы сдавались —
Сдувались.
Случалось, кто-то высасывал из нас жизнь
И высоким мультяшным голосом выплёвывал все, что было внутри.
Попытка развеселить, провальная.
Бывало, мы ещё в пути обрывали нить
И неслись, неслись, неслись по тёплому ветру.
Никогда не видели боли,
Никогда не выдумывали сферы вокруг человека, которому плохо.
Только летели и за секунду лопались
В атмосфере.
В этом доме ничего не стареет
В этом доме ничего не стареет.
Даже грейпфруты на скатерти все ещё свежие —
Пахнут водкой, которую здесь пили,
Пахнут воздухом, холодом, электричеством.
И старые фотографии лежат стопками
В братских могильных шкафах —
В них ничего не живёт,
Кроме памяти и запаха поседевшей бумаги.
В этом доме застыло все,
Кроме стен —
Им все еще напоминают, что они живые,
Когда колют иголками и вешают новые
Рисунки моей сестры.
В этом доме ничего не стареет,
Кроме…
Кроме маминых яблок, кроме маминой кожи,
Кроме корочки застывших слёз в ванной —
Она все толще.
И мы на пару сантиметров ближе к небу.
Как же дома тепло,
Как же дома холодно.
Пусть в этом доме ничего не стареет
Кроме меня.
* * *
1
Когда ты сидела в позе Будды
Искренне и честно
Не держа в руках даже своих же строк
Я смеялся и не воспринял тебя всерьез
Тогда время горькое как сок грейпфрута
Полилось в мое горло
Я был на волосок от вдоха
Теряя его бесповоротно и легко
Понял что был не прав
2
Когда мы виделись
За бутылкой пива
Купаясь в запечённом июльском солнце
Ты смеялась и мы делали фото на память
Меня больше нет на тех фотографиях
И в той речной воде
Больше нет наших коленей
3
Когда ты читала вслух
По колено в снегу
Все что выше тонуло в холодном электрическом свете
Я верил тебе
Не помню строк наизусть
Но помню как проезжающие машины
Сигналили и говорили: «спасибо»
4
Когда я слышу как ты говоришь про себя
На языке который я могу только чувствовать
Я плачу
Каждый раз зажимая в ладони
Свои глаза и свои дрожащие губы
Я молю чтобы лицо стало резиной
И больше не двигалось
Но нет
Ты говоришь
А я только слушаю и держу
Себя в руках из последних сил
5
Когда ты мне пишешь, смотря в задернутые жалюзи
Я очень хочу закрыть глаза
И не суметь вспомнить твои волосы на моих руках