Алина Витухновская
ПОСТМОДЕРНИСТСКИЕ ПОСТСТИХИ 7-9
ПОСТМОДЕРНИСТСКИЕ ПОСТСТИХИ — 7
ЗАКЛЯТЬЕ
Не хочешь стареть — не работай.
Не хочешь страдать — не люби.
Пускай здесь в стране идиотов,
Свои зацелуют гробы.
Мне нравится их пантомима,
Их карличе-бычий оскал.
Но я прошагаю убийственно-мимо.
(Как каждый пришелец шагал).
Томительным сверх-Алиеном,
Средь тли утомленных рабов,
Не вставших доселе с коленей.
Нет, к ним я примкнуть не готов.
В твои бирюзовые гроты,
В пустые березово-лбы,
Смотрю в отчуждении — «Кто ты?
Болотное ор нот ту би?»
Зависшее полупространство,
Кошмарная «родина-мать»,
Что хочет с дурным постоянством
Заглатывать и убивать.
А мне насыщать неохота
Утробу ее и гробы.
Не хочешь стареть — не работай.
Не хочешь страдать — не люби...
И т.д.
ПОСТМОДЕРНИСТСКИЕ ПОСТСТИХИ — 8
ЗАКРОЙ ГЕШТАЛЬТ
«Закрой гештальт, иди домой!» —
У Лукоморья Моргоград
Рабу с разорванной душой
Все шепчет — «Свой закрой гештальт!»
Алеша, помнишь Тошноту?
Как завещал нам Жан Поль Сартр,
Тьму выдувая в пустоту —
«Закрой гештальт, закрой гештальт!»
А у меня нет ничего,
Что требует душевных трат.
И нет нуждания того,
Что называется гештальт.
Я не невротик и не эльф,
Я матерьяльности солдат.
Я там давно ищу гешефт,
Где все вы ищете гештальт.
06.07.2019
ПОСТМОДЕРНИСТСКИЕ ПОСТСТИХИ — 9
ЮПИТЕР
Как всем тиранам по кусочку Польши
Дается сквозь имперский дым,
Так гениям дозволено здесь больше,
Чем остальным.
А вы, не гении которые, терпите,
Как бог из книг.
Мне все дозволено, поскольку я Юпитер.
А ты — лишь бык.
МНЕ НРАВИТСЯ...
Мне нравится когда меня боятся
И если ненавидят - это так!
Меня нравятся безмозглые паяцы
И их логократический гулаг,
В котором недозволенно смеяться
Над сирым и убогим большинством.
И потому с ним следует сливаться.
И становиться неким сверхнулем.
Но не сакральным, не Ничто-Нулищем,
А пролетарским обнулением сверх-тли.
Мы - не они, мы их добра не ищем,
Не тащим скарб как гроб на дно земли.
05.07.2019
ЭТО ТЫ И ЕСТЬ
Это в воздухе разлито
Как святая простота -
То, что Гумберт и Лолита
Знали до черта.
Где кощеево разбито
Липкое яйцо,
Стали Гумберт и Лолита
На одно лицо.
Жизнь просеяла сквозь сито
Гендерную спесь,
Ибо Гумберт и Лолита —
Это ты и есть.
КОФЕ И ИМБИРЬ
Здесь утром кофе и имбирь,
И новостная лента,
А вечером горит Сибирь.
И всюду инсургенты.
Но только нет сибирских жен
И декабристов нет.
И в ад услужливый гарсон
Проводит интернет.
Метает бисер поводырь,
Сопровождая в ад.
И крысы свой грызут псалтырь.
Погружены в адат,
Вползают толпы. И эфир
РФ-овских отрав
Вдыхают. И горит Сибирь.
«Бог» мертв. И в этом прав.
СТРАСТЬ ВСПОМИНАТЬ
Страсть вспоминать болотиста, отвратна.
Нет ничего, что стоит вспоминать.
Порой тюрьма манит меня обратно,
Но не страдать, конечно, а блистать.
Нижнетагильской вашей гильотины
Не знает прелести Ивашка-дурачок.
И сам себе всегда стреляет в спину,
Когда мишень не он, а только бог.
Лохи плетут стихи архипелагов.
Их страсть репрессии и мазохистский драйв.
Но я сама стою во всей главе Гулагов.
И подо мной попы метут свой грязный рай.
Мой дом родной страшнее всех отечества узилищ,
Которые мне только отдых и пиар,
И биография. А в вашем «или» — «или» —
Что воля, что не воля — все кошмар.
И ВЛАСТЬ ПЛОХА ЛИШЬ ТЕМ...
Устал как старый Хем
И, не желая счастья,
Я стану глух и нем,
И в бездне русской пасти
Не Аполлон, но Рем
В своем четвертом Риме,
Ввалюсь в Четвертый Рейв
Диджеем Хиросимы.
Я отвергаем всем,
Ничто кошмарный мастер.
А власть плоха лишь тем,
Что хочется мне власти.
ПОГРАНИЧНИКИ ЗЛА
Пограничники зла с азиатским разрезом.
Темно-крайне-коричневых пыточных глаз.
Инвалиды луны на прозрачных протезах
С бледным мозгом лица Диаманды Галас.