Станислав Курашев
"О проблеме Льва Абалкина"
Я глубоко не согласен с общепринятым мнением наших так называемых литературных критиков, что якобы главная проблема «Жука в муравейнике» – это проблема этическая, что типа ради служения обществу, ради выполнения своего долга перед обществом – человек становится убийцей и это – после – становится трагедией всей его жизни.
В книге, на мой взгляд, этого не заметно (а я перечитывал её десятки раз).
Это совсем не этические уравнения – это хроника событий, довольно холодный, отстраненный рассказ о событиях нескольких дней.
Если там и есть эпизоды, о которых можно поспорить, то это только частности, некоторые странности повествования, центральная ось книги – непоколебима.
Суть книги очень проста – Абалкину – андроиду, убившему человека, необходим детонатор, за которым он и проникает в музей, где Сикорски и убивает его, и я не вижу смысла усложнять эту суть.
Сикорски испытывает облегчение, но ни в коем случае какие-либо душевные страдания, и главное чувство, которым характеризуется Сикорски – это усталость, измученность, и вовсе не тем, что ему придется убить андроида, а тем, что это нельзя сделать прямо сейчас, а снова ждать – ещё час, ещё день, как он ждал все эти десятки лет.
Противопоставление Сикорски в книге – это конечно не Абалкин (всего лишь безумный андроид), а Каммерер, человек, склонный к гуманистическому взгляду на жизнь и этот взгляд не позволяет ему увидеть реальность в её настоящих цветах и ему черное всегда кажется белым и наоборот.
«Логика его была почти безупречна, но все-таки он меня не убедил…» – почти безупречной логике Сикорски, Каммерер противопоставляет только свои неясные тусклые ощущения и они конечно ему кажутся более убедительными, в итоге он согласен на все лишь бы сохранить андроиду жизнь, пусть даже он получит детонатор, чем это будет угрожать людям, Каммерера, конечно не волнует, и только счастливая случайность мешает этому.
По идее критиков, Лева Абалкин, сумасшедший убийца, должен несомненно вызывать сочувствие у читателей, но – почему?
В нем нет ничего симпатичного, все его действия – безумны и нелепы, это типичное поведение андроида с разрушенными логическими цепями и Сикорски ли в этом виноват?
Виноваты только предшественники Каммерера, такие же псевдогуманисты как он, не уничтожившие когда-то Саркофаг с яйцеклетками и обрекшие Сикорски на то чтобы потом разгребать все это дерьмо и потом они же и называют его после этого убийцей.
Больше персонажей в книге нет – Глумова всего лишь безвольное абсолютно пассивное существо – такие женщины как она часто становятся невольными пособниками преступлений и влюбляются исключительно в подонков.
Бромберг – мелкий, любопытствующий пакостник, которому все равно кого столкнуть лбами лишь бы из этого получилось что-нибудь смешное.
Куски из отчета Абалкина, конечно малоинтересны, только с той точки зрения, как литература, написанная андроидом, считающим, что он человек, более поздний опыт Стругацких с параллельным повествованием – в «Хромой судьбе», также получился не совсем удачным, другое дело, что они могли быть написаны только из-за увеличения обьема, сам основной текст настолько сконцентрирован, что к нему трудно было бы что-то ещё добавить.
Более любопытна следующая проблема – таким ли ожидалось поведение Абалкина по схеме Странников или же все-таки что-то произошло не так?
Боюсь, что на этот вопрос невозможно ответить – с одной стороны поведение Абалкина слишком нелепо, чтобы таким образом чего-то добиться, единственный разумный шаг – это убийство Тристана.
А с другой – но все это только предположения, если бы Абалкин сразу после прибытия на землю отправился в музей?если бы Абалкин воспользовался своими профессиональными
качествами, чтобы справиться в музее со Странником, который единственный преграждает ему путь к детонатору?полчаса назад до этого он спокойно применил эти качества чтобы избавиться от Каммерера, что же тут ему помешало?
Единственный ответ – что разрушение цепей зашло слишком далеко, аберрации в поведении меняются чуть ли не ежеминутно, он ещё может сконцентрироваться на детонаторе, но остальное он уже почти не может контролировать.
Но – почему Сикорски так спокойно ждет его в музее? Почему он так уверен, что ему удастся убить андроида? А если бы у Абалкина был пистолет?
Известна мысль Стругацких о том, что никаких Странников не существует и что вообще единственный человек, который боится Странников в книге это сам Сикорски.
Не знаю – текст книги убеждает в обратном.
Характерен ответ Абалкина на вопрос «Что же все-таки случилось с Тристаном?» – «Я не хочу об этом говорить.»
Конечно финал книги замечателен и Стругацким нужен был именно такой финал – с Абалкиным, Глумовой, убийцей Сикорски и Каммерером, но он оставляет слишком много вопросов, даже больше чем нужно, и вообще ни на один вопрос в книге почти нет ответов,только на несколько – убил ли Абалкин Тристана? – да. Нужен ли ему детонатор? – да.
Опасен ли он? – да.
Больше ответов нет, да и нужны ли другие ответы?
Те проблемы, которые мучают Каммерера – о чем говорил сумасшедший андроид с Глумовой? Что там между ними произошло и так далее, так ли уж это важно?
Трагедия Сикорски? Да отчего же, я наоборот уверен, что после убийства андроида, он впервые за много лет уснул вполне спокойно.
У нас просто слишком много Офелий.
10.07.06.