Ия Кива
не наши мёртвые
***
кажется мы счастливы всегда
кажется мы кажется всегда
были будем будем были есть
мы то тут то там произойдем
а вот тот опять надел халат
а вот тот опять сел покурить
выключайте суки дети свет
холодно пусть будет и темно
а мы спать ни разу не хотим
че он там орет как не в себе
где мои футболка и трусы
где мои печенье и кефир
тра-та-та Гаврюша протрубит
тра-та-та Мишаня подпоет
стройся в хоровод по одному
на последний первый рассчитайсь
***
били с особым цинизмом не убивали
насиловали не кончали
приучали жить долго
работать много
терпеть и того больше
что здесь произошло?
все здесь произошло
запротоколируйте
вызовите понятых
есть же свидетели
куда же все подевались
не их ли все прибывало
не они ли все это были
не их ли сюда не звали
не они ли вытоптали все тело
протянули жилы в ушко игольное
не они ли намертво затоптали
тише ты тише деточка успокойся
никто не придет больше
не станет выспрашивать больше
не будет другим про тебя трепаться
пялиться в лицо ухмыляться
пять уже лет как тебя схоронили
нешто не помнишь
дернули за веревочку
ты и упала
***
я живу между Бабьим Яром и Сырецким концлагерем
каждый день, возвращаясь домой дорогою смерти
я оказываюсь в довоенном Бердичеве
там прадедушка Янкель и прабабушка Блюма
говорят, работают и живут на идиш
растят Хаю-Суру, Мишу и Лейбе
впрочем, а был ли Лейбе, я точно не знаю
на идиш покойники со мной не разговаривают
Мишу родители очень любили,
боялись на фронт отпускать, боялись, чтоб не убили
сказать что было дальше? сразу убили
просто убили, не потому что еврей
Хая в Москву подалась, стала Софией
знала пять языков, в Бердичев писала на идиш
изучала в МГУ философию, защищала город от немцев
метр сорок пять, хорошая еврейская девочка
говорят, в нашем роду была ясновидящая
поэтому Янкель и Блюма оказались в Донбассе
подвода, самое необходимое, ценные вещи
если б остались в Бердичеве — со всеми, на аэродроме
я их могил никогда не видела,
не знаю, где похоронены Миша и Лейбе
впрочем, а был ли Лейбе, а был ли Лейбе
где лежат Блюма и Янкель я тоже не знаю
может быть, буду идти однажды в июле
по Бердичеву, рассматривать архитектуру
не узнаю улицы, на которой все они жили
пройду мимо дома, в котором все они жили
спасибо товарищу Сталину за историческую память
***
смотри же смотри же
пальцы до крови стертые
но это не наши мертвые ты говоришь
это ихние мертвые ты говоришь
и опять попадаешь туда
то есть опять не туда попадаешь
думаешь господи как тут темно
что ж они все на одно лицо
наши и ихние
ихние наши и наши ихние
ихние ихние и наши наши
и звонишь и звонишь
...и звонишь
***
каждый день уменьшаемся в весе и росте
прибавляемся в бледности
всматриваемся в однотипные отражения
на карточки не переходили
питание не урезали
видно мудрое тело чего-то знает
демонстрирует посмертные снимки
подбирает надгробные рамки
здесь должно проживать много людей
где они все
в какую нам сторону