Звательный падеж
Татьяна Красильникова
Татьяна Красильникова. Родилась в 1996 г. вНижнем Новгороде. Студентка филологии НИУ ВШЭ-НН.
(нигде не печаталась. нигде не участвовала)
***
на стене белое полотно
мы снимаем (стёрто) показываем кино
о том, как на кухне медленно выкипает чайник
(или вода в чайнике)
на самом деле, не так уж важно
чайник или вода
главное —
выкипает куда?
вбок, из этого мира в тот,
донышко покрывается чёрным —
цветом тьмы и раскосых строк
запахом струящегося по асфальту неба
и если бы кино было о конкретном городе
где бы
происходило действие?
скорее всего
здесь, в городе N
но только
без пробок, постеров, супермаркетов и людей
да и вообще
без каких-либо видимых признаков города
но зато в нём было бы нечто большее —
линии вдоль, линии вдаль, поперек и между,
линии, перечеркивающие городскую гладь
в конце концов, мы просто снимаем
(или показываем) кино
на самом деле, не так уж важно,
снимаем или показываем, главное — кому
хороша ли операторская работа
и кто переведет его на другие языки
и нас — через дорогу
на другой берег кинематографа
и вообще — надо ли переводить фильм,
в котором единственным событием
является выкипание чайника
(или воды в нём, не играет существенной роли)
(примечательно, что автор текста никогда не пользовался газовыми чайниками)
характерным отличием данного фильма от предыдущих является отсутствие музыки
на протяжении всей картины мы слышим лишь потрескивание и свист
белое полотно падает и обнажает стену
чайник взрывается, устремляясь ввысь
мы показывали кино
(это важно, что показывали, ведь оно было снято ещё в первом веке до нашей эры неизвестным режиссёром)
в чайнике не было воды (это тоже важно, потому что вода — символ времени)
в кадре чернота
и единственная нота
до
черноты
***
В сущности, сущности нет
у существительного
одушевленного,
но никем не воодушевленного.
существование скатывается на нет.
так и стоим, холодные,
тихие и босые.
в сущности, мы святые.
в сущности.
которой — нет.
***
silence
в ток-шоу пусть не говорят
пусть никогда не говорят
звезда с звездою говорит
и забывает алфавит
и забывает русский яз
(а зритель ждёт уж рифмы "газ",
но не про газ на этот раз)
пусть никогда не говорят
мысль изреченная есть яд
останься пеной в белой ванне
останься трещинкой на плитке
смывающимся паучком
останься чем-нибудь беззвучным
и никогда не говори
звезда
с звездой не говори
гори
***
когда темнеет,
окна внутри становятся зеркалами,
а снаружи — телевизором,
показывающим очередную серию бесконечного ситкома
первого развлекательного,
но нисколько не привлекательного канала.
и как ни посмотри в окно — видишь лишь отражение
(причём с обоих ракурсов)
в первом случае — своей внешности (внутри квартиры)
а во втором — своей жизни (снаружи)
в такие моменты понимаешь,
что с тобой никогда не случится трагедии,
потому что это не тот жанр,
не тот автор текста,
не та аудитория
но, наверное, отсутствие трагедии
и есть
самая большая трагедия в жизни человека