Борис Херсонский
ЛЮБИТЕ ЖИВОПИСЬ, ПОЭТЫ
Дадаизм
обрывки, обломки, детский лепет да-да, коллаж,
отходы цивилизации составляют пейзаж,
отдаленные следствия перенесенной мировой
войны зарастают пеплом и луговой травой.
нет порядка в воспоминаниях - остаются клочки,
как в ателье у портного. Ножницы и очки
мел и булавки лежат на пестрых обрезках чужих
тканей, что до заказчиков - никто не вспомнит о них.
где-то ходят платья, костюмы, манто и пальто,
на телах, как на манекенах, мертвые, но зато
ладно скроенные, крепко сшитые, на заказ - и (в который раз)
мундир, стоящий по струнке, говорит "выполнял приказ!".
мы знаем не понаслышке, что такое коллаж -
четверо в кожанках поднимаются на этаж.
ордер на обыск. взламывают, потрошат письменный стол
бумаги, книги, одежда вповалку покрыли пол.
Коллаж по горизонтали, разрушенный быт семей.
Стой и тверди: да-да, а "нет" говорить не смей.
А вы говорите -искусство, Макс Эрнст или кто другой.
Офицер игрушку-лошадку от скуки пинает ногой.
Академизм
В двумерном пространстве всегда тепло, хоть
в трехмерном прохладно, от лета - ни слуху, ни духу,
погрузи в картину руку по локоть,
отломи от буханки краюху.
Серый пористый хлеб образца шестьдесят третьего года
лежит на газете. Будильник - подымет полк среди ночи.
Селедка нарезана. Рядом лежит колода
зачуханных карт, знаешь прикуп - живешь в Сочи..
Фоном служат обои - не хуже шелковой драпировки.
Репродукция из "Огонька" под стеклом - не хуже эстампа.
Полоска света на горлышке поллитровки.
Рядом стоит керосиновая из лучших времен лампа.
Предметы мертвые выглядят, как живые,
так могли рисовать виноград, лимон и фазана,
античный пейзаж, воротнички кружевные
на платьях красоток, янтарные ломтики пармезана.
В этих тонах рисовали музу, склонившуюся над поэтом,
который также склонен, но над листом бумаги.
Рисовали усадьбу, залитую лунным светом,
рисовали русалку, выплывающую из-под коряги.
Сюжеты менялись, но техника неизменна:
лессировка, строгий рисунок, идеальная перспектива.
Пивная кружка - над ней вздымается пена.
Трудовые двумерные будни рабочего коллектива.
Экспрессионизм
Бежит солдат, громко кричит "Ура!".
Вместо глаз - пробоины, вместо рта - дыра.
Вывернув ручки-ножки дева лежит нагая.
Это другой сюжет, и дыра - другая.
Человек остается один. Одинокий крик на мосту.
Видно издалека и слыхать за версту.
Искаженный лик смотрит с холста, натужась,
озабочен тем, как полнее выразить ужас.
Ужас существования с ужасом небытия
сталкиваются со скрежетом. Здесь - иные края,
тут нет рабочих, красноармейцев, доярок,
стоит-кричит на мосту случайный припарок.
Есть только возглас из пустоты - эй, кто-нибудь!
вывернись наизнанку, замри и больше не будь.
И дева нагая, вывернутая наизнанку,
раскинув руки-ноги ложится на оттоманку.
Кубизм
"Кубизм, родившийся в условиях кризиса буржуазной среды
эпохи империализма, знаменовал собой
разрыв с традициями изображенья" земли и воды
такими, как видит их глаз подслеповатый твой.
Ребенок строит из кубиков башню, покуда она
на распадется на кубики. Вот так и распалась страна.
Художник строит из кубиков лица, гитары, сад
геометрических форм - цилиндр и шар.
Так садовник стрижет кустарник - а тот и рад
принимать простые формы от человека в дар.
Регулярные парки цветут, и дворцы заключены в кольцо.
Распадаясь на кубики, дама поднимается на крыльцо.
Куда ни глянешь - всюду кубы, шары,
пирамиды, цилиндры, призмы ... ну что ж,
кризис капитализма - это вам не хухры-мухры:
это вам - война, революция, самокрутка с щепоткой махры:
бреешься перед зеркалом - и сам ты на куб похож.
Прямые углы, пересечение плоскостей,
все вокруг - как новое, а ты все ждешь новостей.
Простые формы - новый район, спальный квартал,
стандартная мебель: мир современный скуп
на изгибы и завитки. Бетон, стекло и металл
это - прямые линии, возведенные в куб,
это камень Кааба в кубе, его омывает поток
соучастников хаджа. Что же, восток есть восток.
Острый кризис капитализма. В воздухе пахнет грозой.
Танки-кубики движутся к треугольникам блиндажей.
Строй всеобщего равенства называется мезозой.
Смысл человека в окопе в том, что он кормит вшей.
Смысл пионера в том, что всегда и на все готов.
Разложение формы следует за разложеньем цветов.
Сюрреализм
Рекрут стоит на часах Сальвадора Дали.
Часы растекаются, время исчезает вдали.
Пространство изогнуто. Форма разрыхлена.
На штыке у рекрута полночно горит луна.
Это местный сюрреализм. Хата крыта огнем.
Надо бы потушить, да только мы не рискнем.
Вместо пылающего жирафа - тлеющий вол.
За столом комиссар пишет жалобу на произвол.
Мол пришли и все отобрали, и девок куда-то свезли,
разберись в ситуации, дорогой товарищ Дали,
пририсуй нам ваши подпорки и, желательно, костыли,
на кровать железную простынь слезную постели.
В школе поп объясняет про крест - две оси: ординат и абсцисс.
У протухшей речки сидит - не вянет Нарцисс.
Трактор ходит по синей пашне, за трактором птица грач.
При ревизии в сельской лавке недостает недостач.
Комиссар пишет жалобу ставит на лоб печать.
Папа- стукач учит сынка стучать.
И сын стучит на машинке - называется "Ундервудъ".
Сынок - призывного возраста. Скоро всех призовут.
Соцреализм
Доярка держит в руках сосцы коровьего вымени.
Шахтер сжимает в руках молоток отбойный.
Цветет-расцветает предприятие чьего-то имени.
Едет по полю танк - скорый, высокоубойный.
К ноге пограничника ласково жмется овчарка,
параллельно в ночную даль оскалив узкую морду.
Перед концом квартала - повсеместно запарка,
но симфония движется к заключительному аккорду.
Распластал дирижер над оркестром руки, как коршун - крылья.
Балерины - белые пачки стройные ножки.
За вечный мир на смертный бой летит эскадрилья.
Розовощекий младенец ест манную кашку с ложки.
Расти большой с дорогой душой, с кулацким обрезом,
с батрацкой ненавистью, с мужицкою хитрецою,
с закаленной сталью, с индустриальным железом,
с украинским салом и с еврейской мацою.
Расти большой и сильный как приснопамятный Голем.
Омывай глиняны ножки в тазу с китайским драконом.
Ходи по чистому полю грязным босым и голым,
и родная земля на каждый твой шаг отзовется стоном.