Евгений Никитин
Смотреть
* * *
Я жил в поселке городского типа.
Я помню сказку «Ленин и печник».
Над головой моей висела липа
вниз головой. Мой отчим вел дневник.
Я сын Хосе-Рауля Капабланки.
Я знал на идиш фразу «Алтер коп!».
Пока я шел, я съел кусок буханки
и получил за это в лоб.
Суярко Оля в белом коридоре.
У гусеницы бабочка внутри.
Вот зеркало, похожее на море.
Смотри.
* * *
Первое что вспоминаешь - суставы пальцев
первое что забываешь – цвет
ржавчины
Эти листья как души
говорила – Оля Лена Настя?
(жила в Бельцах такая девушка)
Она топтала их осенью
Когда я выковыривал из-под кровати ее подружки
отпечатанные на машинке труды Блаватской
После запятой – тишина
Итак
подвал музея
ржавчина
Жесткие гофрированные ребра
крупные пластины
такую цель можно поразить
только стреляя в упор
И все же все же
Это забываешь мгновенно
Остаются – белое поле
испещренное следами куриных лапок
и квадратные трупы пятиэтажек
Внезапно
глядя на нелепые черные ветки
вспоминаешь суставы пальцев
следом за ними – цвет
знамен и звуки горна
Неужели это произошло?
Кажется на той войне
я погиб
* * *
Никто из вас не знает, кто,
никак не догадаться, как
опознан был чувак в пальто,
похожий на дорожный знак.
Солидный у него прикид
и вовсе он не знак ничуть
и не чувак. Хотя на вид
он означает что-нибудь.
Его обычно не узнать,
а кто узнает – не понять
на кой такому, вашу мать,
в пальто по миру щеголять.
И где он деньги взял на то,
чтобы купить себе пальто.
И если он не знак, то кто?
Быть может, он «Не то, не то»?
Деревья свечками стоят,
и дождь с них каплет, словно яд.
А я тайком за чуваком
иду пешком, ползу ползком.
Мне удалось его понять,
и я пытаюсь объяснить,
кто он и как его поймать,
но каждый раз теряю нить.
* * *
На Тихорецкую состав не отправлялся.
Все это лишь обман. Но что не есть обман?
Вот щуплый человек стоял, чего-то мялся
и проверял карман.
Он думал: «Как же так, что мир материален,
скажите, как же так?» Но некому сказать,
поскольку нет других – один среди развалин.
Да если бы и мог, то как слова связать?
Попробуем курить. А впрочем, на перроне
курить запрещено. Я прав или неправ?
То ли про тамбур говорилось в том законе…
А все-таки – куда ушел состав?
Гораздо проще так: перрон, состав, газета
(откуда-то взялась и на скамье лежит).
Все это хорошо. Пусть будет без ответа.
И мысль его смешит.
Стыд за дядю
У меня на столе все довольно нетипично:
шахматы, пустая цистерна от спирта, журнал "Фототехника".
Когда-то тут жил жирный израильский гей,
приходившийся мне дядей.
У него на столе стояла эта цистерна
и сборник стихов Бодлера.
Однажды он узнал, что я пишу стихи
и перешел от меня по ссылке в журнал Дмитрия Кузьмина.
Митя как раз разместил стихотворение
про любовь и аэропорты.
К сожалению, мой дядя первый раз в жизни
столкнулся с ризомой - его изумлению не было предела.
"А как же Бодлер?" - писал он в каментах.
"Как же Бодлер?"
"Чарли давно в могиле", - отвечал ему на это
известный культурный деятель.
Мне было стыдно за дядю.
Я написал Дмитрию Кузьмину письмо,
оставшееся безответным.
С тех пор я пишу ему безответные письма.
Я написал не менее десяти писем, оставшихся безответными.
Мой дядя давно сбежал,
не выдержав требования убираться в квартире.
О его судьбе ничего неизвестно (возможно,
он живет у своего друга, который, споткнувшись
под действием большой дозы фенозепама,
сломал нам сушилку для белья),
а я все пишу. Дмитрий Кузьмин никогда не отвечает.
Я гетеросексуальный мальчик,
мне нравятся девушки. На меня гипнотически действуют сиськи.
Но дело не в этом, я полагаю.
Мне кажется, что Дмитрий Кузьмин думает,
будто мой дядя - персонаж, которого я выдумал,
чтобы терроризировать его, Дмитрия Кузьмина.
Хотел бы я сам в это верить, но
со своим уходом дядя унес стиральную машину,
холодильник, пылесос и Бодлера. Он выкрутил все лампочки,
вырубил интернет и ушел. Все это
убеждает меня в его существовании.
И вот каждый раз, садясь за стол, оставшийся от дяди,
лицезрея пустую бутылку от спирта,
я вспоминаю эту историю
и пишу очередное письмо
Дмитрию Кузьмину.
* * *
"Итак вечером наступает зима
утром лето
Вечером зима
Утром лето"
Объяснял я старенькому немцу
"Осень и весна не наступают никогда
Из геенны огненной да в ледяное озеро"
Немец засмеялся и захлопнул табакерку
В городе Хердекке девочка жила
курочкой стала яичко снесла
Не знал старьевщик кто петушок
Попало яичко в его мешок
Белок стал небом
землей – желток
а морем синий девчачий платок
Пять лет спустя
"Дорогой Евгений
что-то давно от вас ничего не слышно
Как поживаете
С дружескими приветом
герр Шульце"
"Дорогой герр Шульце
мне трудно дышать
потому что мое горло стиснуто
воротником кольцевой
С дружеским приветом
Евгений"
Блаженны социопаты ибо их есть Царствие Небесное
Блаженны мизантропы ибо они Бога узрят
Блаженны все остальные ибо они наследуют землю
Никогда весна бы не пришла в городок
был бы у старьевщика погребок
Осень не настала бы никогда
Была бы у старьевщика сковорода
* * *
Человек-паук-2 ищет.
Кого ищет человек-паук?
Зачем он на заборе пишет,
зачем издает свистящий звук?
Словно прострелено его горло
и он зажимая рану – дышит.
Он пишет на заборе: «Слышите сверла?»
Но сверла никто не слышит.
Он берет бутылку, пьет из горла,
думает: «Тетя была бы горда».
Но нет никакой ни тети, не моти,
как будто не было никогда.
Она укрыта ржавой листвой,
над ней поскрипывает звезда.
Неужели не было ничего,
никогда?
Может и было, может и было.
Только какое это имеет значение.
Все это - буддизм для быдла,
эзотерика, столоверчение.
Задним числом
Я узнал, что, оказывается,
я был объектом восторгов.
Совсем недавно меня "прямо-таки
превозносили". Причем не кто-то там,
а какие-то заслуженные люди,
вероятно, пожилого возраста.
Я об этом не подозревал.
Я поделился новостью с моим приятелем, поэтом,
он сказал: "Видимо, ты был звездой".
Видимо, я был звездой дома престарелых,
построенного на месте бывшего лепрозория.
Иначе это объяснить нельзя.
А главное - все произошло без моего участия.
Как сообщается в прессе, это было
хоть и недавно, а кажется, что давно,
так как с тех пор меня успели позабыть
и "вполне справедливо".
"И где теперь он?" - вопрошает автор статьи.
И отвечает "А нигде."
Может, так я задним числом обнаружу свою могилу.
Буду водить туда друзей, выпивать.
"Здесь покоится малоизвестная знаменитость,
справедливо забытая черт знает кем."
* * *
В огромном городе твоем
я был и жителем простым
и тонким инеем седым
и даже домом – я был дом.
И даже дымом – я был дым.
Ты помнишь ветви, водоем
и тень от облака в воде –
так вот: я был ее объем.
А ты не помнишь ни о том,
ни о другом - о том, о чем
я рассказал тебе тайком
и знали только мы вдвоем.
Прости, что я не стал другим:
я, может быть, уютный дом
и не совсем пропащий дым,
но человеком – был с трудом.
* * *
На станции человек
моет полы.
Белки его глаз как снег
белы.
Я думал об этом, когда вошел
в метро, и когда меня вез металл,
когда я смотрел, как моют пол,
и дома, когда тебя листал:
Запрещено разводить костры.
Разрешено слово «жена».
И чувство мое похоже на
любовь сестры.
Можно не выходить.
Ездить по кольцевой.
Будет в горле бродить
кашель сухой.
* * *
Один знакомый мне поэт -
по виду сущий мотылек -
проснулся совершенно сед
(он не был сед, когда он лег).
Что сделал он? Глаза протер,
побрился, окна отворил
и папиросу "Беломор"
с чайком на кухне покурил.
В квартире у него бардак
(я это вовсе не в упрек).
Поэт и выпить не дурак,
но утром лучше пить чаек.
Он много лет курил и пил
и быстрым, тонким, легким был,
я бы сказал - светился весь,
как серебристой пыли взвесь.
А все проблемы оттого,
что любишь как-то не того,
ведь если бы любил того,
не стал бы сед из-за него.
Разговор о Джуди
Синие ели серая сова –
много мне повидать довелось
Для меня слова для тебя слова
а для осени – не нашлось
Я не собираюсь говорить о Джуди
Собственно мы вообще не будем говорить о Джуди
«Из года в год
я всегда еду в одном и том же вагоне
одной и той же электрички
встречаю одних и тех же людей
Лысого дядю Девушку в голубом
Кеану Ривза Лесника и Укурка
Лысый дядя я короче так его назвала
потому что он лысый ну в общем сидит такой
читает покетбук раз дай думаю посмотрю че он там читает –
в какие-то игрульки режется фу я разочаровалась
Девушка в голубом с таким короче лицом
типо вокруг одни быдла как бэ мир прогнил
стоит шевельнуться она уже
поджимает губы так ммм
писец
Я хотела выйти замуж за Лесника
такой лохматый
но не могу же я подойти такая
выходи за меня замуж типо
ну нееет лана вам уже
Укурок всегда стоит на перроне
и курит точно там где мое окно
прямо под ним стоит заранее
чтобы весь дым шел на меня
но его никто не видит
Кеану Ривз высокий стройный в черном костюме
Он смотрит на деревья»
Каждое утро
следует уминать –
с черным кофе – вишневый пирог
Если осень придет к тебе умирать
не пускай ее на порог
Я был на одной из их встреч
Мы живем внутри сна
Это пластиковый стол
Он зеленого цвета
* * *
На летающих тарелках
прилетали – ничего.
Только слово «итого»
на оцепеневших стрелках.
Лес идет сплошной чертой,
заметая небоскребы.
В темных домиках Европы
полдень выдался пустой.
Хорошо, что я пустой
и к земле меня не клонит,
и ко сну меня не клонит
мерный танец запятой.
* * *
Никитин умер, но не я,
как сообщил поэт Давыдов,
но не Денис. А все равно
такое ощущение, как будто
я умер и со мною попрощался
сын бригадира легкоконного полка.