Антон Очиров
сад
сад
пиздить не мешки ворочать
никто здесь дышать не хочет, а раз хочет –
давно далече
бисер икрой не мечет
берет тебя бог за шкирку, буравит тобою дырку –
во рту воркута намёрзла, отвечай за базар -
зависая под куполом цирка,
качаясь как плод на ветке,
закрывая глаза,
я не знаю, каким инстинктам доверяются циркачи:
господи, научи
1.
всё бы всякие замки отпирать, отмыкать
а давно пора спать одному, от тебя отвыкать
на двуспальной кровати я сплю на своей половине,
хотя те, кто одни, спят ровно посередине –
вот женёк, например, он спит на своём диване
не зарубаясь на то, что стоит за словами –
я тоже хочу видеть во снах все простые вещи,
не считать каждый третий вещим.
«дай мне, папа, еды» сказал буратино отцу
тот дал ему луковицу, а не, скажем, мацу –
вот так в слой за слоем вгрызаясь, слезами давясь,
сам из себя выдавливаешься, как мазь
на обожженную спину неведомо чью
уподобляясь голодному дурачью
«на ничью я согласен» так груше боксёр сказал
но не распустить узелки, которые навязал
на память себе – вот и ходишь как мышь, как вор
каково тебе? никаково
2.
(оказывается, здесь столько мусора –
сладковатый запах захлопнувшихся мышеловок
ходишь на цыпочках босиком –
это ничего не меняет)
мышеловка, похожая на мешок:
не думая о земле, где каждому хорошо –
не так страшен чёрт, как его малютки
все в одной лодке, на цепи в этой будке
неизвестно чего сторожами
в лифте, застрявшем меж этажами
- нас повесят на тех деревьях, которые мы сажали
3.
(сказано же: высшее проявление эгоизма –
считать, что бог любит тебя более чем кого-либо
вот посмотри на этого человека –
мой пёс лучше, чем он)
гордыня –
за неё надавали тебе по репе, –
но репа не стала дыней, –
как же не сладко (читай: пиздец как хуёво)
птичкой в саду чирикал (перепелом в норе пел)
каждый в свою мембрану –
как это всё не ново:
стремление быть корнеплодом,
задвигать то, откуда родом.
свесив нимбы, молчит охрана, –
и не зарастает дыра на
темени, полном дыр, –
значит, встанем сегодня рано
и пойдём обчищать сады
(каждый выбор – вопрос мотива.
спит свобода ввиду кнута.
осознание некрасиво,
правда множественна и проста), –
4.
садовник:
мир как удавка, мир как лассо – граблями ровнять меж камнями песок
время для жатвы, время бежать – японского сада не будет, а жаль
на горле холодная тяжесть земли у тех, кто до времени здесь полегли
зачем ты пришёл в этот каменный сад – жизнь осыпается за полчаса
5.
(празднуйте День Учителя
подбирающего ключи
к дверям, разделяющим душу и тело
ученики, как телята
видимо слушают, но занимаются делом –
т.е. бодаются.
а вы говорите – дерево Бодхи.
в него упираются рогом,
не зная покоя и отдыха,
лучшие из людей.
роют землю, данную Богом
в поисках желудей)
нет белых пятен, карты сданы, не дай бог угодить под раздачу
когда происходит нечто, значит ли это, что не могло быть иначе, –
если господь милосерден, нет верных и нет неверных –
знаешь, главное – это быть хоть на пядь, но в духе
из подушки, стиснутой ночью зубами, лезут наутро перья
посмотри, как их много – как тополиного пуха
мне кажется, все и довольно давно, носят здесь на челе печати
правда, чья она – зверя ли, агнца ли – до времени не разобрать
мы, бегающие по полю, стоящие на воротах, говорящие в чатах:
«жизнь моя не изменилась» – отвратительны, как мусора
я видел вчера, как мальчик лет четырёх, выплясывая под ливнем,
кричал: «суперсила! скройся отсюда, чёрт!» –
ты не думаешь – каково это быть любящим, быть счастливым,
если ты любишь и счастлив, но таких здесь – наперечёт.
бессвязные пророчества, шум листвы, дождя слюдяные струи
хочется лечь ничком и максимально уютно –
лучше бы не звучало всё, что звучало всуе
лучше бы не являлось всё, что являлось смутно
всё завязалось в комок, подступивший к горлу
попробуй выплюнуть своё сердце – большинству удавалось
лучшее из возможного – это быть максимально голым:
у правды пустые руки, у неправды всего навалом
никто не останется зрителем, не схорониться нигде
начертано «текел, упарсил» вилами по воде
6.
судят о дереве по плодам
думают, что они аз воздам ему
смоковница, корявая, как иероглиф,
птицы, горькие, как поцелуи, –
быстрые и безответные.
глядятся с улыбкой победной
стервятники в воду живую
перья не намочив.
судят о дереве по плодам
если б не Лазарь, господи –
будь нам сегодня воздухом
(под спиною шёлковая вода, вмятины, поролон:
хожу по мозаичному полу, туда и сюда среди трёх античных колонн –
здесь должно быть ритуальное здание, отчего руины-разруха
наше прошлое невесомо, и в этом смысле земля будет пухом
а так она как стекловата, но понимаешь такое потом
когда некуда деться, и колючки горят под хвостом –
я видел картинку: «шум воды над высохшим руслом ручья»
но всё течёт на своих местах, я люблю твои - в три ручья, –
и какая разница, что нам снилось, мы живём вопреки всему
(«у неё ещё было 40 кошек» как заметил маленький Мук), –
цепляй свои босоножки, неси свои яблоки Гесперид
смальта пазлами под ногами и вавилон горит –
об этом ещё пел боб марли: «man will fly away home»
я верю, что знаю, как быть счастливым, я не думаю о плохом –
без разницы, петуха какого цвета мойша выберет на обед:
чёрные перья, белые перья – на мне замыкаются, сходятся на тебе –
наверное, странно вот так завершать стишок
но на новой земле коты без понуканий шустро запрыгивают в мешок
от нас остаётся улыбка, как стрелочка – «здесь копать»
эта манна как манна – как рисовая крупа
как вода на макушку, как любимым в затылок дышать
хотелось рифмы «душа», но кто её видел, и я говорю себе: ша
шаг за шагом сверчки обживают кошерный шесток:
дорогой гаутама, спасибо тебе за цветок)
7.
сам себе господин
носит господа, который един
вместе с хлебом, который едим
и домом, который в груди.
– дерево посадил
ребёнка на шею –
и в воду.
пусть сбывается всё, что угодно:
за примером едва ли ходи.
течёт из костей песком
время под стол пешком
чёрное, как винил, –
быть каплей в Твоей воде
быть буквой Твоих чернил, –
прочерком в череде
того, что себе наснил.
8.
даром что носят весь мир на горбу –
вкусом напоминая прокушенную губу
глаза, открытые как ноутбук –
так и тянет сказать – сколько здесь всяких будд
раскачиваются как жёлуди, выношенные в зобу
не обут – босиком –
бодхисаттвы ебут с ветерком –
ничего, кроме слова «люблю» –
золотые ублюдки по наши горелые шапки
в небесах разноцветных и шатких
2004