Анна Румянцева
Новый Олег
Олегу было девять, когда он захотел научиться красиво плавать. «Желание возникло, когда я впервые прыгал с тарзанки. Я тогда прыгнул, как и все, в порядке живой очереди. А когда вынырнул, долго не хотел плыть к берегу».
Хуже всех в тот день прыгнул Витя: его запястье застряло в петле из верёвки, на которой держалась тарзанка, и мальчику оторвало руку. Впрочем, Олег в момент инцидента находился на середине реки и потому видел произошедшее издалека, и большинство деталей знает со слов очевидцев: не успел своими глазами рассмотреть ни открытую рану Вити, ни оторванную руку, которую сняли с веревки и передали врачам.
Вечером того же дня Олег сообщил маме, что хочет научиться красиво плавать (уже принял это решение без ее согласия - поставил перед фактом), а мама ответила, что плавать красиво - это двигаться в воде синхронно (с кем?). Так Олег попал в секцию по синхронному плаванию в районный спортцентр, где оказался единственным мальчиком в группе и тренировался без пары. Сначала на это не обращал внимание даже он сам: разучивал базовые элементы, работал над общей физической подготовкой… А потом Олег перестал справляться, не мог смириться, что никто из девочек не соглашается плавать с ним в паре. Он ложился спиной на воду и разглядывал трещины в потолке, иногда так пристально, что ему на лицо начинала сыпаться штукатурка.
И вспоминая много лет спустя этот период своей жизни, он бы хотел представлять тогда Свету: девочка заходит в помещение и видит, как красиво Олег научился плавать. Но в действительности никакой Светы в жизни и мыслях Олега не было, а было только:
«Утро-зевнул-встал-сосиска-вышел-бычок-покурим-кастрик-давайзапалим-давайлягушкунадуем-давайтритонанадуем-ойлопнул-ойдружок-учисьпокаяжив-давайпопатрону-давайпокапсуле-молотком-уууууу»
После игры с ружьём деда без руки остался еще один мальчик. И Олег испугался. Ему стало казаться, что дружить с ребятами со двора опасно, и он без объяснения причин прекратил с ними видеться. Первое время они продолжали звонить Олегу по домофону - звали гулять. Но через несколько дней отказов прекратили: «Сам выйдет, если захочет!»
Олег в те дни часто смотрел из окна на своих теперь уже бывших одноруких друзей и завидовал их смеху: его ничего теперь не смешило так же сильно, как когда-то их шутки.
В тот же год Олег прекратил заниматься синхронным плаванием: «Абсолютно бессмысленная затея для мальчика, чьи родители не готовы ездить на метро. Я до пятого класса был уверен, что в центре города одни небоскрёбы, а потом я там оказался...нет, небоскрёбов там нет… оставался только районный спортцентр у дома, но никто из девочек не хотел плавать со мной в дуэте. Мама уговаривала подождать, закончить начатое, но я не смог. Я решил, мне больше подойдёт музыкальная школа».
Олег стал посещать уроки игры на саксофоне. Выбрать именно саксофон предложил отец - первый в жизни совет, который Олег получил от мужчины, до этого о его будущем думали только женщины.
«Сынок, говорю тебе как мужчина мужчине, так что послушай. Ты сможешь играть на саксофоне в ресторанах, тебя будут рисовать студентки художественных училищ. Все будет так, как я и мечтал. И если ты будешь стараться, то тебя покажут по центральному каналу - сначала в новостях, а потом в музыкальном шоу: ты будешь сидеть в составе жюри и раздавать призы и советы. Все как я и мечтал».
****
Но вопреки мечтам отца, Олег в свои тридцать четыре зарабатывает деньги мытьём автобусов день за днём. В его жизни нет ни женщины, ни желания. Случайные знакомства в столовой депо - единственное развлечение. Олег встретил там однорукого музыканта, который играл на губной гармошке так красиво, что было совсем незаметно, что он однорукий.
А как вообще это может быть заметно?
Когда звук губной гармошки стихает, Олег еще раз обращает внимание на то, что музыкант всё-таки однорукий, то есть дружба с ним может быть опасной.
«Я и так пожертвовал многим, в некотором смысле - потерял честь. Стоит ли теперь рисковать? Может быть, лучше обойти его стороной… в дальнем углу есть свободный столик. Нужно что-нибудь вспомнить, отвлечься».
И Олег вспоминает мужчину, за которым часто наблюдает из окна своей квартиры. Про себя он называет мужчину Константин или просто К. - так удобнее и короче. Себя Олег тоже часто теперь называет первой буквой имени - О - и просит родителей и бабушку, с которыми ему так нравится жить, называть его О, чтобы не тратить время на лишнее, времени ведь всегда не хватает. И они называют, хотя «мы дали ему другое имя, я не понимаю, почему он его коверкает».
К. всегда (когда О. за ним наблюдает) рисует на холсте красками; иногда - с открытым окном (когда жарко) - тогда легко следить за движениями его рук; но чаще - с закрытым, потому что жарко бывает редко - тогда движения рук приходится додумывать. О. никому не говорит, что любит следить за незнакомым человеком, он не до конца уверен, что это законно, ведь так много приятных вещей - вне закона.
А потом О. неожиданно встречает К. в парке. Тот делает фигуру из веток. «Наверное, увлекается скульптурой», - произносит О. так громко, что К. оборачивается на голос. Они долго смотрят друг на друга, не моргая, но О. сдаётся первым (разве можно сдаться вторым?): глаза начинают слезиться, он трёт их руками и понимает, что может занести в глаза грязь - начнётся конъюнктивит; такое уже случалось. О. отворачивается от К. и медленно двигается как будто в сторону дома. Хотя его дом так далеко от парка, что невозможно понять, в какой именно стороне. К. окликает его:
«Эй, не зови никого. Я не хочу, чтобы это ещё кто-нибудь видел. Это не моя работа, я от неё отрекаюсь. Я даже не могу объяснить, что именно не так - как будто всё, начиная с задумки. Так сложно признаваться себе в подобных вещах, но, кажется, так и есть - уродливо всё, с самой задумки».
К такому О. не готов. Ему так нравилось наблюдать за К.из окна, придумывать его историю и иногда представлять его лицо перед сном. Но разговаривать с ним, отвечать на его вопросы - нет.
«Нет, я не хочу это обсуждать. Бывает тяжело. Но я тебе помочь не могу, я вообще не разбираюсь в искусстве, мне это не интересно. Разбирайся с этим сам. А я пойду домой. Если хочешь, заходи ко мне в гости, когда будет время. В твоём доме третий подъезд, квартира шесть»..