100 стихотворений рунета:::

<< И К Л М Н О П >>

И

Юлия Идлис

XII повешенный красными вязкими комьями разваливаюсь изнутри пять дней в начале каждого месяца господи бывший во мне до времени посмотри: что-нибудь узнать о тебе - повеситься и чтобы узнать - повеситься на высоком (вы соком запачкали рукава) и качаться на ветке такой ветряной свистулькой чтоб на правом плече два голубя ворковать коленкой о коленку постукивать так околеть и постукивать одиноко сутулясь кутаться там в петле или выпрямиться чтобы небо ай уколоться под стопою беременных гибелью прорастет не тлен а кувшинки лотосы вдоль дороги лотосы

Лариса Йоонас

моя смерть не нужна ни тебе ни другим ни природе я прошу тебя только вернись разберемся потом в мелочах никогда никого не затащит забытая прорубь если тянет наверх а не вниз я уже догадался, что страх не блестящие крылья не скрученный строп парашюта не убитый костыль не объедки с чужого стола кто кому опостылел достаточно глупая шутка поснимаем посты я поверю что ты не ушла

К

Катя Капович

Бестолковой судьбе твоей вечно завидуя, я войду в твои сны, скрипнув дверью открытою, не утешившись строчкой в письме, буквой вбитою в переносицу текста, телефонной беседою. Я не буду искать за заборами улицы, отдирать от асфальта подметки, как в юности, чтобы место занять в иерархии ужаса, как в дому опустевшем ведро из-под извести. Не запахнет сырой штукатуркою комната, не взметнется душа в ней, как пыль разогретая, но идущий за мною обочиной холода, он сильнее меня. Говорю тебе это я. Тра-та-та-та-та-та, вы друзья и товарищи, словно голуби ходят по снегу январские... Затяну поплотней поясок на экваторе, отыщу этот город под школьной указкою. И последнее, то, что останется в памяти, в этом мусорном баке с чугунною крышкою - это все-таки то, как сидишь в своей комнате, в близоруком порыве склоняясь над книжкою.

Вероника Капустина

Негодовать, скучать, получать мат. помощь — тоже дело, тоже, конечно, дело! В чеховской "Чайке" Маша, если помнишь, всем объявляет, ногу, мол, отсидела. Я не про скуку тут, да и не про деньги. Кто не скучал хоть раз, кто не был беден! Нет, как хотите, а я пойду в Медведенки — Как там ребеночек наш, прошу, поедем... Вот и вертись... Занудствуй, пили опилки. Нас поили печалью. Это и было раем. Изгнаны, слава Богу, сдавать бутылки и нарываться: "Молочные не принимаем".

Квадратов

какой-то перевод   Рыжая фея фиалок из Фроллика Как-то придумала карлика-кролика, Серого котика с тягой к наркотикам, Враз от которых слабеют животики, Злую собачку, что кушает тролликов По четвергам. И меня, алкоголика. Нам хорошо здесь, в бутылке от клея.   Мы тебя любим, рыжая фея.

Бахыт Кенжеев

Ангел от Иоанна *** Вьется туча - что конь карфагенских кровей. В предвечерней калине трещит соловей, беззаботно твердя: «все едино», и земля - только дымный, нетопленный дом, где с начала времен меж грехом и стыдом не найти золотой середины. Светлячков дети ловят, в коробку кладут. Гаснет жук, а костер не залит, не задут. Льется пламя из лунного глаза. И вступает апостол в сгоревший костёл, словно молча ложится к хирургу на стол, поглотать веселящего газа. Но витийствовать - стыд, а предчувствовать – грех; так, почти ничего не умея, мертвый мальчик, грызущий мускатный орех, в черно-сахарном пепле Помпеи то ли в радости скалится, то ли в тоске, перетлевшая лира в бескровной руке (ты ведь веруешь в истину эту? ты гуляешь развалинами, смеясь? ты роняешь монетку в фонтанную грязь? Слезы с потом, как надо поэту – льешь?) Какие сухие, бессонные сны – звонок череп олений, а дёсны красны – на базальтовой снятся подушке? Раб мой Божий - в ногах недостроенный ко- рабль, и непролитое молоко – серой патиной в глиняной кружке.

Мария Кильдибекова

керри Керри- Дочь профессора биохимика- “Роль межклеточных связей…” – из Шеффилда- “В молекулярных…” -И польской фотомодели- “Повернитесь немного левее, дорогая. Завтра будем снимать на Ибице Вторую часть…” Мы любили бродить вокруг Кремля, Керри приехала ко мне перед кризисом. Почему я вспомнил? У меня до сих пор валяется Ее записная книжка, ее джинсы И старый ненужный зонтик. Джинсы отдам соседке- “Нет, мне малы, но всё равно пригодятся…” Нет, лучше так- Я позвоню в дверь, и сначала никто не откроет, А потом, выйдет ее подслеповатая мать, И начнет рассказывать о погоде… Зонтик можно выбросить, Он будет пестрым и вызывающе иностранным На нашей свалке. Дети будут играть в паука с его Металлической конструкцией, А желтую ткань унесет ветер. Книжку я оставлю себе. Там она рассказала, что любит какого-то Гилмора, А потом перечеркнула, и написала Моё имя.

Даниил Кислов

К другу Ты не умеешь летать и испуган строением женщины ласковой затменьем Луны мусорной кучей нашедшей приют позади строения непоколебимого как и весь город мимо которого ты проходишь мимо высунув лица из окон неумелые квартиросъемщики провожают обманутым взглядом твои сухопутные ноги в матросских чулках а ты - глазами за птицей прыгающей по асфальту - за тенью ее плавниками и чем-то еще без чего ей не жить

Анна Клементьева

Смотри, в ладонях лишь трава, А не горбушка и не камень, Как символ сельского родства Уже коза с почти рогами Навстречу медленно идет. Траву она сама найдет, Ну, может, облизнула б камень. Вот так общаешься с богами. И солнце медленно зайдет, Козлиными зайдет шагами И горизонт найдет само.

Наталья Ключарева

Третья (и надеюсь, последняя) пародия на "Вавилон", написанная в режиме телевизионного сюжета: по дороге из пункта А в пункт В. после рабочего дня, адреналина, трех съемок, пяти приступов ненависти и восьми кружек нескафе, входишь в маршрутку и видишь: у пассажиров на плечах псиные головы. все остальное человечье: и запахи, и одежда. становится не по себе. водитель, тот вообще покрыт чешуей и глаза у него на затылке. объявляет остановку "улица Свидригайлова" и нехорошо так на меня поглядывает. В итоге на проспекте Передонова мы врезаемся в столб. все погибают. Только кондукторша, ангел асфальта с фиолетовыми волосами, катапультируется и в воздухе танцует болеро Равеля. да и водитель - молодец: взял себя в руки, зажал разбитый лоб и декламирует декадентские стихи про Путина, называя его "черным пьеро" и "незнакомцем". тут рядом лежу я, абсолютно мертвая, зато сквозь все испытания сохраняющая человеческое лицо: я-то знаю, как этоважно, ведь телевидение не дремлет, завтра нашу разбитую маршрутку покажут в новостях вторым или третьим сюжетом в выпуске, первым дадут, конечно, губернатора, хотя он ничем не примечателен, кроме того, что густо накрашен и в парике. тут ко мне, мертвой, (совсем обнаглел) подходит главный редактор и говорит: "ты не забыла, что у тебя завтра в девять съемки в администрации?" "но я же умерла", - напоминаю я ему, - "разбилась в маршрутке, второй, говорю, сюжет в выпуске", а он мне: "ничего не знаю, у тебя сюжет - первый, так что бери микрофон и вперед: губернатор принимает делегацию из Вьетнама" "даже кофе не дадут попить, не то что погибнуть", думаю я, перематывая кассету назад.

Елена Костылева

мой малый птен чик-чик твои заботы мадам эротика покинула меня и вместо ней пришел, качая носом, и вместо ней пришел, качая носом, видение, как чей-то муж меня возможно, мой. но это под вопросом я утверждаю, что вопрос не про меня. я продолжаю это утверждать. последних сил своих на это тратить. ЛЮБОВЬ СВОБОДНА

Инга Кузнецова

Я - это бабочка, проколотая насквозь в темечко. Кто-то колеблет огромный гвоздь. Я - это вешалка со сломанными плечами, в темноте, и нет никаких сил наблюдать за падающими вещами. Если бы ты меня расспросил, я, может быть, осмелилась и сказала, что устала до тошноты от зала вечного ожиданья, от мучительной суеты. Если бы ты... Я твоя победа, прикрепленная цепью, как Андромеда. Ты не едешь, а я с места сдвинуться не могу. Я крошусь на руке, превращаясь в старуху-труху. Я заколота насмерть английской булавкой. У тебя все уловки-дела, у меня нет ни дел и ни сил. Принимаю таблетки обид и любые поправки на течение лет - и сметаю кусочки крыл.

Екатерина Кучук

Человек ждёт какого-то знака, Ходит около, мучает совесть Одолженьями, пробует плакать, Ищет в книгах прочитанных повесть Наипечальнейшую, Примеряет её на себя, Обнаруживает сходство И остаётся доволен.

Л

Кристина Лебедева

ты заплетаешь меня в травяной саван стеблями мягкими вяжешь самозабвенно отшелушивая лепестки-ласки напополам делишь я говорю что ты – лиса слепая голодная блядски-желанная присыхающая к телу жгучим песком остающаяся спазмами боли в висках тоненьким росчерком на расщепленных запястьях сонно просвечивающая при янтарном огне смерти и я люблю тебя так сильно что мне еще слишком больно на тебя смотреть

Карина Ливанова

А Нет звонка – соответственно, нет рефлекса: порваться. Опреснённый вечер, как собранный пазл, скушен; маловато ваттов в одной-единственной лампочке на оба глаза, зато через край – мастерицы, мою раскромсавшей душу на множество силуэтов – по контуру мыслей Как вышло, что все – твои?

Елена Литвинова

Высокая девочка, темно-коричневой кожей обтянутая, колесит по Москве непогожей, легко балансируя в послеполуденном мире, по смыслу существенно меньшем деревни в Заире, где, впрочем, немыслима стынущая электричка, в которой она, отчего-то студентка-медичка, насупленно едет, но видит заирское утро, где жжет оперенье цветка дальнозоркое ультра.

Герман Лукомников

сито

Андрей Лукьянов

Прочитайте что-нибудь из Пушкина Покажите что-нибудь из Лермонтова Пропойте что-нибудь из Некрасова Почувствуйте что-нибудь из Брюсова Послушайте что-нибудь из Хлебникова Перефразируйте что-нибудь из Маяковского Примерьте что-нибудь из Северянина Провозгласите что-нибудь из Блока Полюбите что-нибудь из Ахматовой Запишите что-нибудь из Цветаевой Закажите что-нибудь из Рождественского Окружите себя Вознесенским Выпейте за Есенина

Павел Лукьянов

Шнитке шёл по городу, Кафка ехал в тамбуре, Мандельштам приплясывал, я не умирал: Странное вместилище - выдутый в пустое каменными лёгкими голубелый шар: Двое составляющих - муж два о, роженщина - при делении нацело - целый толстячок Вырастет и выбросит маленькое тайное, а - большое тленное - подбирает в рот, И глаза стремительно вслух хотят всевышнего тамошнего зрелища на сырой земле И пока не высохла, и пока заискивать перед мирозданием в мироглубине, Подметая попусту годы, полумесяцы патлою метлою, лезя на рожон, Что-то обеспечивай, что-то прокумекая, как-то полуссохшийся получемпион: Полу - всё получится: кони виноватые - сразу дали дохленьких в яблоках гнилых, Так что и не спрашивай, если - существующий - спросишь: как понравилось слыть среди живых.

М

Мара Маланова

Голос Как меняются лица людей На эскалаторе, Когда голос говоривший, Стойте справа, Проходите слева, О браконьерах, Лишивших наших детей Радости любоваться подснежниками На природе, О модельном агентстве, Которое ждет, не дождется Молодых и красивых, Вдруг говорит О не выключенных электроприборах.

Ирина Максимова

а готика мне ближе чем модерн чем головы медуз их волосы ползущие по стенам в окна чем роскошь асимметрии в домах чем небо где угодно но не там где дремлет бог разобранный на части мне ближе ломкость силы кирпича и потолок не претендующий на то чтобы казаться безупречным небом

Елизавета Михайличенко

Нас трудно удивить свободой жеста, но можно удивить свободой жизни, но нет желающих. Я в зеркало смотрю и спотыкаюсь о порог сознанья, что это - тоже чье-то изваянье и я его сочувственно люблю. Когда приходит время понимать, не принимая - это наше время. Я чувствую движение звезды, особенно к полуночи... Мешает. И все-таки нет лучшего угла, поскольку здесь приткнулась наша вера. Мне грустно ощущать себя прохожей, но, раз уж вышло - надо проходить так, словно будет что-то впереди. Коза Как это водится у них, у этих,ну, которые гордятся и считают, что они, уверены, что только для того, чтоб и только потому, что нужно только так. Как это принято у этих, для которых, ну, нет затруднений в глупостях и все наоборот, хотя есть вещи легче и доступней, но самонадеянность как принцип этих, ну, которые не включены в закон всего, что просто и неспешно протекает, ну, как это все у них противно, но нельзя не пользоваться, ну и хорошо...

Юлия Могилевер

из рубрики "Ваши письма" Дорогая редакция, пишет Вам кукла без кукловода - то ли сокращение штатов в театре, то ли просто вышла из моды, вот и выбросили на помойку, но жить-то надо, так что приходится крутиться. Вы знаете, буффонада - не мое амплуа, но публика жаждет хлопать дурачку, лопуху, простофиле и недотепе, радуясь, когда мордой в дерьмо не их самих, а кого-то. Ну а к запаху можно привыкнуть, лишь бы была работа, и смешно роптать, дорогая редакция, главное - быть готовой к подзатыльникам и оплеухам, вопить: как клево!, утирая кровавые сопли и соскребая себя с асфальта, после очередной подножки заходя на новое сальто... Но я не о том, дорогая редакция, простите меня, я просто хочу, если только позволите, обратиться с вопросом, заранее благодарна, с нетерпением жду ответа: когда, наконец, наступит так давно ожидаемый Конец Света? Потому что, знаете ли, с каждым разом земля все грязней, все жестче, и в конце концов, понимаете, больше нет мочи - ведь одно и то же, одно и то же, а где взять силы, чтоб терпеть? Извините. Огромное Вам спасибо.

Н

Наталья Николенкова

Есть грустные фильмы с веселым концом, Есть милые люди с несчастным лицом - Но в черном желудке январского неба Уже не рассмотришь, кто был подлецом, А кто - Белоснежкой и Питером Пэном. Размазаны наши печали по стенам, А сверху написано красным коряво: "Я Васю люблю" и "Нирвана Форэва". Сдавайте бутылки, прошло Рождество! Никто и не помнит уже ничего. И только девчонка из детского сада Еще веселится внутри снегопада, И только собаки от снега шалеют, И только ослы ни о чем не жалеют, И только следы на снегу остаются Для тех, кто однажды захочет вернуться.

Ира Новицкая

Ты открываешь почтовый ящик но от мертвых не приходят письма а живые не успевают писать их и даже забывают что они пока могут говорить Если же им очень захочется что-нибудь сказать то они молчат Если же говорить нет сил или совершенно не хочется то говорят без умолку Если они заводят любимое существо то потом не знают как от него избавиться А избавившись не могут понять что же им все-таки теперь мешает когда они кажется наконец свободны Наверное они просто еще не были мертвыми и не знают что от тех никогда не приходит писем ты открываешь почтовый ящик

О

Наталия Осипова

Музыка в метро. В переходе со станции Тургеневская на станцию Чистые пруды. Марш "Прощание славянки". И прохожие идут, как в кино, как в начале какого-то фильма... может быть, о войне.

П

Галина Петрова

Не буди меня, мама, Я просплю универ, и меня исключат за прогулы. И буду я, умная, без диплома Зато с апломбом Буду косить газоны или полоть клумбы, или делать другую работу (желательно, тоже с зеленью). Не буди меня, мама. Я вчера ела ведический суп с Глебом в кафе "Харе Кришна" И поняла: в этом мире я лишняя - Куплю себе бубен, Закутаюсь в сари: "Харе-е-е!…" А рядом - Глеб и Рама. Не буди меня. Мама, Не надо, ладно… Я так устала - дышу на ладан. Волшебный запах - Под него так спится… Мама, не надо - Мне море снится. Вода к болезни, Проснусь простуженной.

Юлия Пивоварова

хрен
Видеть во сне хрен сулит вам встречу с интеллигентными, близкими по духу людьми. Для женщины это предзнаменование возвышения в обществе.
Продолговаты листья хрена, А корни острые вкусны. А речка Сена с речкой Лена Не совпадают, но пресны. А хрен растёт по все планете, Он и культура, и сорняк. Свой век живут на белом свете И горностаи, и скорняк. Как только выделают шкурку, Так тут же продадут в музей. Выводит психов на прогулку Немилосердная мамзель. Им хорошо, а ей хреново, Она строга, они смешны, Себя истратит Казанова, А дамы все ещё нежны.

Юлия Покровская

Чистые пруды До Сретенки подъем крутой и трудный. как гусеница, желтенький трамвай по ветке рельсов уползает с Трубной на край земли, а может быть – за край И я, почти дрожа от нетерпенья, расплющусь о стекло, все жду, когда в лицо мне белым брызнет – оперенье, а после – глянцем солнечным – вода. Мне навсегда запомнятся детали: воскресный полдень, Чистые пруды и новенькие жданные сандали, рисующие легкие следы... Лоснится эскимо, почти не тая, но так горчит давнишний леденец... А лебеди плывут, пересекая чужое детство из конца в конец.

Ольга Постникова

Кричит человек: ему прищемили палец дверью в трамвае. В огромной Москве, в мегаполисе этот палец - ничтожная доля биомассы, стомиллионная часть человеческих пальцев, бесконечно малая величина общего страданья. Но я тоже кричу: «Откройте! Откройте!» и бью эту железно-стеклянную клетку, в которую мы заключены. Берегу каждую клеточку живого.

Захар Прилепин

Если в электричке сидя друг напротив друга мы прижмемся к обмороженному стеклу щеками и постараемся соединить губы то на стекле останется бабочка а на наших щеках рисунок пальцев всех желавших узнать куда едем

Пта

под слепым полотном я больная трава прорастаю себя – растираю слова, горько молоко мое чтобы пить чтобы жить гола голова. а потом я рыба из позвонков зеленело-медных, из костяных цветков, и корку многажды пробивало насквозь хотя тело мне моё – велико.

назад :: на главную :: далее